Продолжение. Начало в № 730
Список людей, находившихся в то злосчастное утро на поляне, я мог бы попросить и у Ниссана, и вряд ли он отказал бы мне. Но обращаться к следователю мне не хотелось, и я отправился в офис «Хайтек Галиль», благо, для этого нужно было всего лишь перейти в соседнее здание.
В холле висели два больших объявления в траурных рамках. Сотрудники фирмы выражали соболезнования семьям Слезара и Пеледа. Объявления висели на доске рядом, соседствуя вполне мирно. В коридорах была необычная для такого времени дня тишина. Я поднялся на второй этаж, где размещались канцелярия и кабинеты директора и его заместителя.
– Могу я вам помочь, господин адвокат? – спросила милая секретарша, сидевшая за компьютером в комнате, отделенной от коридора низким барьерчиком.
– Вы меня знаете? – приветливо удивился я, напрашиваясь на комплимент.
– О, конечно, – девушка запнулась, выбирая, какой из комплиментов мне окажется больше по душе: тот ли, что все должны знать столь известного адвоката, или тот, что мужчина в расцвете сил и в прекрасном английском костюме, конечно же, никем, кроме как адвокатом, быть не может. Девушка выбрала третий комплимент, на мой взгляд, более сомнительный.
– Я видела вас в пятницу, – сказала она вздохнув. – Вы были с этими американцами…
Я воспользовался моментом и перешел к делу.
– Именно пятница меня и интересует, дорогая…
– Мое имя Сара.
– Дорогая Сара. То, что произошло, ужасно, но у меня есть определенные обязательства перед семьей Пеледов; и я хотел бы выяснить кое-какие вопросы, задав их людям, которые видели, как все происходило, и могли бы не просто описать, но и верно интерпретировать все, что они видели своими глазами.
Я надеялся, что столь длинный речевой оборот, с одной стороны, покажется бедной Саре достаточно внушительным, а с другой – не помешает ей понять суть обращения.
– О, – девушка помрачнела, – мы все никак в себя не придем. Я никогда, никогда не забуду, как… Это было ужасно… Кровь…
– Да-да, – прервал я. – И для начала, если возможно, я хотел бы получить список людей, которые были на поляне. У вас ведь он должен быть, верно, поскольку эта поездка была оплачена фирмой?
– Да, – кивнула Сара, – но я должна сначала спросить у босса.
– Естественно, – согласился я и опустился в огромное кресло, занимавшее половину небольшого холла.
Сара подняла трубку телефона и заговорила деловым тоном, но так громко, что ее наверняка было слышно и в кабинете. Я ожидал, что пресловутый босс будет говорить столь же громко, и я услышу его ответ, если не из трубки, то из-за двери, которая вела в кабинет. Но, видимо, темперамент босса уступал секретарскому – я ничего не услышал, пришлось дожидаться, когда Сара закончит разговор.
– Пожалуйста, – сказала она, положив трубку. – Господин Бен-Пораз дал указание всячески содействовать вашему расследованию, господин адвокат. Он сказал, что не верит слухам, которые распространяются вот уже второй день, и надеется, что вам удастся восстановить доброе имя фирмы. После того как вы, господин адвокат, закончите дела, господин Бен-Пораз хотел бы встретиться с вами в своем кабинете.
Образцовый ответ и образцовая секретарша. Она повернулась к компьютеру и, кажется, забыла о моем существовании. Но ровно минуту спустя застрекотал принтер, и я получил из рук Сары ленту распечатки, где обнаружил все, что хотел: фамилии, имена, биографические данные, даже номера удостоверений личности.
Учитывая, что я не был судебным исполнителем и не предъявлял соответствующего ордера, рвение Сары и ее начальства переходило границы законности, если трактовать законность как неукоснительное следование всем и всяческим инструкциям. После того как закончу дела, я пожалуй, посоветую директору Бен-Поразу впредь быть более осмотрительным с предоставлением информации.
– Вы ведь и сами там были, верно? – спросил я, проглядев список и обнаружив в нем имя Сары Бек, секретаря, 25 лет, не замужней, образование среднее плюс курсы секретарей.
– Была, – кивнула Сара и, похоже, опять приготовилась к взрыву эмоций.
– Значит, вам знакомы четыре человека, которых я вам сейчас опишу. Они, – пояснил я, – находились, судя по всему, ближе всех к месту трагедии и могли видеть то, на что другие не обратили внимания. Один – мужчина лет тридцати, смуглый…
Я продолжал описание еще несколько минут, и Сара ни разу меня не перебила – вот до чего доводят человека хорошие курсы секретарей! Перед ней, как я успел заметить, лежала копия переданного мне списка, и Сара делала на полях свои заметки. Когда я, наконец, замолчал, она сказала:
– Вы очень точно описали, вот, что значит – юрист…
– Спасибо за комплимент, – пробормотал я. Напросился все-таки…
– Один – это Ноам Вейцман, он в списке девятый. Потом… Юваль Ройтер, номер семь, Сегев Орман, номер одиннадцать, и Абрахам Охана, номер пятнадцать.
Фамилии были мне не знакомы. Впрочем, нет, две из них называл вчера следователь Ниссан: Орман и Охана.
– Они были одни или с женами? – спросил я.
– С женами? – неожиданно хихикнула Сара. – Как же… Сегев и Абрахам не женаты, Ноам со своей разводится, у них суд через месяц, а Юваль был с женой, верно, только…
– Только не со своей, – закончил я фразу, улыбнувшись и давая понять, что вовсе не осуждаю подобное поведение.
– Д-да…
– Значит, – сказал я, – внимание по крайней мере трех свидетелей не было направлено на их дам, и я действительно мог бы надеяться, что они видели достаточно, чтобы помочь…
Я запнулся, конечно, намеренно, пусть Сара подумает, кому я на самом деле хочу помочь.
– У вас, – сказал я, поднимаясь, – замечательно поставлено дело. В списке я вижу даже номера кабинетов, где могу найти…
– Понимаете, господин адвокат, – торопливо сказала Сара, – на месте сейчас только Юваль. Ноам поехал к своему адвокату улаживать дела с разводом, а Абрахам и Сегев с утра в Хайфе, на одном из наших предприятий.
– Неважно, – отмахнулся я, – поговорю пока с господином Ройтером, а с остальными свяжусь по телефону.
===
Разговор с Ройтером занял не больше пятнадцати минут. Если бы к списку Сары были приложены фотографии, я, пожалуй, и вовсе не стал бы с этим господином разговаривать. Я запомнил его еще с пятницы: он слишком суетился. Ройтер явно боялся иметь дело с полицией, а с адвокатами – еще больше. Это вовсе не свидетельствовало о том, что ему хоть что–то известно. Скорее наоборот, такие вот свидетели чаще всего запутывают реальную картину, поскольку понятия не имеют, что именно может представить их в невыгодном свете, и потому недоговаривают, юлят и тем самым лишь привлекают к себе внимание, которого хотели бы избежать.
Это был не тот человек, который нужен, и я облегченно вздохнул, покинув кабинет.
Я вернулся в приемную, где Сара удивленно подняла на меня взгляд, не ожидая, что я закончу разговор со свидетелем так быстро.
– Пожалуй, я к услугам господина Бен-Пораза, – сказал я.
Смущению Сары не было предела.
– Господин Бен-Пораз очень хотел с вами поговорить, господин адвокат, но ему пришлось срочно уехать. Ему позвонили и… Но господин директор сказал, что вернется ровно через полтора часа, и если вы…
– Ну что вы, Сара, – я покачал головой, – я не могу терять столько времени. Но господин директор всегда может найти меня по этому телефону, и, если ему будет угодно, мы договоримся о встрече.
Я протянул свою визитку, и Сара положила ее на видное место поверх бумаг. Мы очень мило попрощались, и я направился к лифту, но вспомнил, что получил еще не всю информацию.
– Да, – воскликнул я, возвращаясь, – не будете ли вы, Сара, так любезны сказать мне, кто есть кто из оставшихся трех человек. Я вам описал их внешность, но я не знаю, какому имени какая внешность соответствует…
– Пожалуйста, – с энтузиазмом отозвалась Сара. – Длинный и с вытянутым лицом – это Абрахам…
В результате я покинул офис через десять минут, узнав все, что хотел узнать.
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
