Вот уже почти три десятилетия работает доктор Олица Рот (Olitsa Roth) в Боро-Парке детским врачом, заслужив доверие и любовь местной еврейской общины. По стопам матери пошли ее дети, которые также стали врачами.
Сын Даниэль помогает матери в качестве педиатра, дочь Диана — гинеколог. Кстати, оба получили медицинское образование в Тель-Авивском университете. Впрочем, наша статья посвящается отнюдь не медицинской теме, а любви доктора к Израилю и израильской армии. Тот, кто войдет в медицинский офис доктора Рот в Боро-Парке, обнаружит необычное сочетание. В то время как зале ожидания находятся в основном хасидские семьи, стены украшают плакаты, призывающие помогать израильской армии. Арон Цви, муж доктора Рот, показал мне фотографии, рассказывающие о бескорыстной помощи, которую оказывает эта семья ЦАХАЛу. И тогда я задаю г-же Рот вопрос:
– Доктор, расскажите, откуда у вас такая любовь к Израилю и израильской армии?
– Мои родители пережили Холокост. С юных лет у меня появилось чувство, что Израиль — это моя Родина, и я готова за эту Родину отдать жизнь.
Жили мы селе в Заболотье, недалеко от города Виноградово. Мой папа происходит из семьи праведников Мукачевского ребе. Однако его родители разбогатели и совершенно ассимилировались, дедушка даже удостоился титула барона Австро-Венгерской империи. Во время войны мой папа Александр, по-еврейски Шломо Дов, оказался в Освенциме. В концлагере он познакомился с заключенным, врачом-кардиологом, и начал учить с ним Тору, почувствовав тягу к Б-гу. Мой отец обрел веру в Освенциме и пронес ее через всю свою жизнь.
После войны он вернулся домой, через месяц женился, но вскоре его как сына богатых родителей арестовали и отправили на три года в Сибирь, где он работал на рудниках. Он вернулся оттуда с отмороженными ногами.
Через некоторое время папа стал главным агрономом колхоза, под его руководством работали триста человек. Все они знали, что папа религиозный еврей, что утром он надевает талит и тфилин и молится, читает псалмы Давида. Все знали об этом, но никто не выдал его властям.
Мой папа всегда ходил с покрытой головой.
– Товарищ Вайс, почему вы не снимаете шляпу? — спрашивали его на партийных собраниях.
– У меня болят уши, — отвечал он…
Мамин папа был религиозным человеком, из сатмарских хасидов, тем не менее он увлекся коммунизмом, поверив, что идеи Маркса и Ленина помогут облегчить жизнь притесняемых евреев.
Венгерские фашисты арестовали его в 1942 году, а в 1944-м, когда всю семью уже отправили в Освенцим, его казнили на главной площади города. У его жены, моей бабушки, было одиннадцать детей. Она и пятеро детей были убиты и сожжены в концлагере, но шестеро детей выжили, в том числе и моя мама Йегудис…
Когда меня и мою сестру Эдиту дразнили, называя жидовкой, то мы не знали, что это значит. В 1956 году началась революция в Венгрии. Мне тогда было семь лет. Однажды я увидела, что весь двор завален бумагами. Я подняла листок и прочитала: «Пусть процветает венгерское государство, а вы, грязные жиды, убирайтесь в Израиль!» Тогда папа объяснил мне, что мы — евреи, и что у нас есть своя страна, и что когда появится возможность и нас выпустят, то мы уедем в эту страну. С тех пор я чувствовала, что мы — не такие, как все, что когда-нибудь уедем отсюда.
Многие в нашем селе недалеко от Виноградова говорили на венгерском, однако мы ходили в русскую школу, где учились дети русских офицеров и евреи. Там я часто слышала слово «жид» и мне не раз приходилось вступать в бой, защищая евреев.
В 1966 году я окончила школу с золотой медалью и поехала в Ужгород поступать в медицинский институт. Моего папу, главного агронома и Героя Социалистического Труда, все знали. Потому декан медицинского института сказал папе, что он получил указание сверху не принимать ни одного еврея.
Моя мама пошла в районный отдел КГБ и сказала им: «Мой отец погиб во имя коммунизма, чтобы мою дочь не брали в институт, потому что она еврейка?» Это не возымело действия. Тогда мама пошла на прием к первому секретарю обкома Ужгорода Ивану Ивановичу Ильницкому. Ее не пускали, но она не уходила до тех пор, пока ее не приняли. Из 250 студентов первого курса я была единственная еврейка. Поступила я благодаря своим родителям, а не золотой медали…
«Если вы такая сионистка, то почему вы живете в Америке?» — спросите вы меня. Мы выехали из СССР в декабре 1976 года и были первой семьей, которая получила разрешение ехать не в Израиль, а напрямую в США, потому что у моего мужа были родственники в Америке.
Думаю, что сегодня я приношу Израилю больше пользы отсюда, но если я понадоблюсь, то готова оставить Америку в любой момент.
Моя мама живет в Израиле и делает все для того, чтобы помогать солдатам ЦАХАЛа, кормит их, стирает им одежду. Я же жертвую все, что могу, израильской армии. Я говорю своим детям, что сделала все от меня зависящее, чтобы они имели Родину, и чтобы они не ждали моего наследства, потому что я все отдаю израильской армии.
Последние годы наша семья передала армии два свитка Торы, и еще один свиток мы подарили этим летомкоманде подводной лодки.
Беседовал Лев КАЦИН
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
