Вот уже несколько месяцев я чуть ли не еженедельно обнаруживаю в своем электронном почтовом ящике одну и ту же статью. Она называется «Европа умерла в Освенциме» и посвящена известной проблеме: после массового уничтожения евреев в годы нацизма Европа попыталась реабилитироваться и приняла мусульман на место евреев, чем себя практически и добила. Автор статьи — испанец Себастьян Вилар Родригес.
Кто только не присылал мне этот материал — знакомые журналисты, приятельница-медсестра и даже представительница местной власти. В канун Дня памяти жертв Катастрофы и героизма европейского еврейства, оставив на время мусульманскую тему, я решила выяснить, что ищут европейцы сегодня в теме Холокоста и в еврейском государстве.
Как раз кстати в моем почтовом ящике оказалось новое послание. Сусанна Коконнен, моя давнишняя знакомая, сообщала: «Я вернулась в Израиль из Брюсселя. Поняла, что я нужнее здесь, чем там. Теперь буду работать в музее «Яд-Вашем» — готовить учителей из разных стран, в основном из Европы, к преподаванию темы Катастрофы».
Я попросила Сусанну Коконнен рассказать о себе и своей работе:
— Сусанна, сначала позвольте личный вопрос. Как вам, уроженке Финляндии, нееврейке, пришла в голову мысль заняться еврейским вопросом?
— О, это длинная история… Моя бабушка, глубоко верующая женщина, христианка, много говорила мне о ТАНАХе, когда я была еще совсем маленькой девочкой. Она рассказывала историю евреев, твердила, что мы, христиане, должны помогать евреям, иначе могут произойти большие беды. Я все это очень хорошо запомнила. От нее я впервые узнала о тех страданиях, которые пришлось пережить евреям во время Второй мировой войны. Я уверена: одна из основных причин современного антисемитизма — недостаточное распространение сведений о Холокосте. Те, кто еще в детстве слышал, до каких ужасов может довести ненависть к евреям, на мой взгляд, приобретают своего рода прививку против этой заразы. Что касается моей семьи, то у нас все поддерживали Израиль. Мои родители старались помогать евреям, которые репатриировались в Израиль. Они работали в разных организациях, поддерживающих связи с вашей страной. Поэтому в моем доме никто особенно не удивился, когда я сказала, что хочу профессионально изучить историю Катастрофы еврейского народа. Со мной никто не спорил. Мама только посоветовала быть осторожной — все-таки ваша страна борется с террором. И я отправилась в Израиль. Я провела здесь девять лет. Сначала училась в Еврейском университете в Иерусалиме, изучала историю Холокоста, потом работала в посольстве Финляндии в Израиле. Я полюбила вашу страну, объездила ее всю, нашла здесь множество друзей. Работая советником в отделе культуры посольства и завершив каденцию, постаралась сделать так, чтобы продолжить заниматься израильской темой. Уехала в Брюссель, где работала в «Европейской коалиции за Израиль». И вот через два года снова вернулась в вашу прекрасную страну, по которой очень скучала. Сегодня я имею возможность использовать те связи, которые появились у меня за два года работы в институтах ЕС.
— Ваша родная страна Финляндия относится к государствам, где антисемитизм — почти норма. Основываюсь на личном кратком опыте. В свое время, готовясь к репатриации, мы выбрали особый маршрут в Израиль: из Ленинграда автобусом в Хельсинки, а уже оттуда самолетом в Израиль. Нас принимала христианская организация, которая помогает евреям репатриироваться в Израиль. Гостеприимные и приветливые, наши хозяева сразу предупредили нас, чтобы мы случайно не проговорились соседям, кто мы и куда направляемся. Пребывание Финляндии на посту председателя ЕС совпало по времени со Второй ливанской войной, и антиизраильских фраз в официальных документах появилось немало…
— Антисемитизм в Финляндии есть, но я бы не сказала, что сейчас он очень силен. Может быть, потому, что евреев у нас очень мало. Вполне вероятно, что каких-то десять-пятнадцать лет назад антисемитские настроения ощущались сильнее. Что касается антиизраилизма, то, я считаю, что реальный путь преодоления этого явления — показать людям Израиль, занятый будничными делами, оптимистичный, жизнерадостный и совсем не агрессивный. Что касается изучения Холокоста, в Финляндии это обязательная часть программы изучения истории новейшего времени. Поэтому учителям необходимо приобрести соответствующие знания. До недавнего времени у нас почти не занимались исследованиями судьбы евреев, находившихся в стране во время Второй мировой войны. Только сейчас историки подходят к изучению этого вопроса и ищут помощи в проведении исследований.
— Существует ли в Европе единый подход к изучению Катастрофы?
— Нет, каждая страна сама решает, какую часть учебной программы выделить для изучения этой темы. Обычно ее изучение подстегивается еврейскими общинами, которые опасаются, что с течением времени, по мере отдаления периода Второй мировой войны, тема забудется. Ее берут на вооружение политики, которые считают, что изучение Шоа содействует воспитанию толерантности в обществе. Для Германии и Австрии характерно особое отношение к тому, что происходило с евреями во время войны. Молодые люди могут выбрать себе работу в музеях памяти жертв Катастрофы в качестве альтернативной армейской службы. В момент призыва они говорят, что предпочитают работать добровольцами в музеях или помогать престарелым людям, пережившим Шоа. Некоторые из них, вместо службы в армии, отправляются в Израиль оказывать добровольческую помощь, в том числе и в музей «Яд-Вашем», и государства это поддерживают. В моей стране, в Финляндии, пока такого нет.
— Пожалуйста, несколько слов о вашей нынешней должности. Что входит в ваши обязанности?
— До недавнего времени в музее не было специальной должности директора по связям с христианами — друзьями «Яд-Вашема». Ее ввели год назад, видимо оценив тот факт, что нынешние христиане ищут определенную моральную опору в сохранении памяти о Катастрофе. Круг моих обязанностей определился только сейчас. Мы готовим семинары для преподавателей разных стран, устанавливаем связи с христианскими организациями, которые хотят помочь тем, кто выжил в огне Катастрофы, или самому музею.
Третье поколение
Еще вопрос. Хотят ли нынешние израильтяне, чтобы «Европа умерла в Освенциме», или им больше хочется признать, что она выжила, не забыв трагического прошлого?
… Это была обычная молодежная тусовка. Звучали ритмы диско, молодые люди в джинсах и футболках танцевали, болтали на разные темы, смеялись… На столиках стояло угощение в полном соответствии с жанром: бутерброды, чипсы, бамба, тонко нарезанные овощи… Собравшихся было человек сто — обычные израильские подростки и молодые люди. Необычных моментов было два. Во-первых, молодежная дискотека проходила в резиденции австрийского посла, во-вторых, на нее собрались не случайные люди — практически у всех гостей вечера дедушки и бабушки бежали из Австрии в страшные годы войны. Долгое время они не хотели слышать о стране, с которой были связаны тяжелые воспоминания. Лишь сейчас ситуация начинает меняться — многие ребята так называемого третьего поколения изучают немецкий язык и пытаются навести мосты с родиной своих стариков: кто-то для бизнеса, кто-то для учебы, а кто-то намеревается получить второе гражданство.
Я выловила из толпы симпатичную пару.
— Несколько слов о себе, пожалуйста.
— Я — Эран Карпенер, — охотно пошел на контакт молодой мужчина. — Мой дед бежал из Австрии вскоре после прихода Гитлера к власти в Германии и объявления аншлюса. Дедушка сразу понял, к чему все клонится. Используя все имеющиеся связи, он сумел выбраться из страны и отправился в Палестину. Я — представитель третьего поколения израильтян в нашей семье. По профессии адвокат. Долгое время в моей семье считалось, что раз мы евреи и израильтяне, то нам большего и не надо. Но недавно мы подумали, что современная ситуация требует другого отношения. На наших глазах мир меняется, и хорошо, когда у тебя есть право жить и работать в объединенной Европе. В общем, мы решили, что нам не помешает австрийское гражданство. Я обратился в консульство и получил его — для себя и своих детей. Жене гражданство Австрии пока не дали. Мы никуда не собираемся уезжать из Израиля, нам и здесь хорошо. Просто теперь уже нельзя жить изолированно, как это было, скажем, тридцать лет назад. Ты не можешь только оглядываться на прошлое — надо думать о будущем для себя и своих детей. Поэтому австрийское гражданство расширяет наши возможности в трудоустройстве и учебе.
— А как обстоят дела с генетической памятью о прошлом?
— Память остается. Но современным людям уже нельзя смотреть на немцев и австрийцев исключительно сквозь призму Катастрофы. Мы родились через много лет после войны, и у нас свои переживания, связанные с прошлым. Кроме того, нынче есть общие проблемы.
Мои новые знакомые, попрощавшись, побежали танцевать, а я подошла к девушке, стоявшей неподалеку, и представилась. Мы разговорились, и Орли сказала, что недавно впервые за много лет связалась со своими дальними родственниками, живущими в Австрии.
— Я очень рада тому, что родственные связи восстанавливаются, и у нас с братом — он студент Хайфского Техниона — теперь есть в Европе люди, которые нас ждут. Нам кажется, что если евреи будут жить в Европе или приезжать туда в гости, это пойдет на пользу всем. Пусть Израиль станет более европейской страной. Мы возвращаем Европе еврейскую традицию, разве это плохо? По-моему мир меняется до неузнаваемости. Ну где это видано — пойти на дискотеку к послу!..
Я еще долго наблюдала за от души веселящимися молодыми людьми. Они непринужденно общались и с самим послом Австрии Михаэлем Ренди, и с приехавшими из Австрии добровольцами, и друг с другом.
Вывод напрашивается сам собой: молодым израильтянам хочется примирения с Европой, осознания, что она не умерла в Освенциме, а выжила и обретает новую духовность, пройдя через страдания.
Виктория Мартынова,
«Новости недели»
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 4,50 из 5)
Загрузка...
