Сынам Израиля велено доставить чистое оливковое масло для зажигания храмового светильника — Меноры. Даны указания по изготовлению восьми служебных одежд Первосвященника. Эти одежды включали в себя: хошен — нагрудник из ткани, в который вправляли двенадцать драгоценных камней с именами колен Израиля; эйфод — фартук на лямках; меиль — длиннополая мантия без рукавов с золотыми колокольчиками и гранатами на подоле; ктонет — клетчатый хитон из льняной ткани; мицнефет — головной убор в виде тюрбана; авнет — длинный вышитый пояс; циц — золотая пластина для ношения на лбу и михнасаим — короткие штаны до колен. Моше должен провести семидневный обряд посвящения в должность Аарона и его сыновей-коэнов. Церемония включала в себя жертвоприношения, облачение священников в новые одежды и помазание Аарона священным маслом. Б-г велит дважды в день — утром и перед заходом солнца — приносить в жертву годовалого ягненка. Это жертвоприношение, совершаемое в передвижном Храме, Мишкане, дополняется хлебным даром и возлияниями вина и масла. В конце раздела Б-г велит изготовить жертвенник, покрытый золотом, для воскурения благовоний. Перечисляются конструктивные детали этого жертвенника, обслуживать который поручено также первосвященнику Аарону и его потомкам.
***
«И ты повели сынам Израиля…» (27:20). Вас не удивляет обилие имен в титрах кинофильмов? Кого в них только нет. «Третий помощник младшего режиссера», «ассистент осветителя», «укротитель пуделя»… Целая армия организаторов и исполнителей двухчасового иллюзиона.
Ничего не поделаешь, появиться в титрах очень почетно, престижно. На иврите престиж соответствует слову «кавод». Еврейская традиция сурово осуждает тех, кто любит «кавод». Мудрецы говорят, что стремление к почестям, амбициозность губят человека, изгоняют его из реальной жизни. н попадает в иллюзорный мир, превращается в легенду в собственном представлении. Еврей должен избегать почестей, бежать от них, как от огня.
В Талмуде, трактате «Санедрин» (102а), есть любопытный эпизод, в котором Иеровам бен-Нават говорит с Б-гом. Иеровам был еврейским царем и выдающимся знатоком Торы. Но именно он толкал своих подданных евреев к идолопоклонству. Из-за него произошел раскол страны на два царства: Израиль и Иудею. В Иудее жили два колена, а в Израиле — десять. Эти десять колен, значительное большинство еврейского народа, были уведены в плен иностранными завоевателями и исчезли, растворились. Их остатки до сих пор ищут по всему миру. Такова историческая роль Иеровама.
Почему же этот незаурядный человек, царь и мудрец, столь низко пал? Что столкнуло его на дно духовной пропасти? Ответ мы находим в его диалоге с Б-гом. «Сказал рав Абба: «Пресвятой, благословен Он, схватил Иеровама за одежду и сказал ему: «Вернись к себе (раскайся), и тогда Я, и ты, и сын Ишая (царь Давид) войдем в Ган-Эден (райский сад). Сказал тот (Иеровам): «Кто будет первым?» — «Сын Ишая будет первым» (ответил Б-г). — «Если так (сказал Иеровам), то не хочу».
Вот такой короткий, но очень емкий обмен репликами. Почему Иеровам задал столь неуместный вопрос: «Кто будет первым?» Ведь Б-г только что сообщил ему, в каком порядке они войдут в Ган-Эден: сам Всевышний, затем Иеровам и лишь за ними царь Давид. Нет, Иеровам все прекрасно понял. Но ему, как любому тщеславному человеку, хотелось, чтобы Б-г высказался более определенно, заострил сам факт его превосходства над величайшим еврейским царем. Б-г уловил эту нотку и сразу изменил Свое решение: «Сын Ишая будет первым» — поставил зазнайку на место.
Иеровам не стерпел «унижения» и отказался составить компанию Б-гу. Бесценная возможность раскаяния была безвозвратно упущена.
Осуждая стремление к почестям, еврейская традиция высоко ценит противоположное качество — скромность, смирение. Именно скромность Б-г ценил больше всего в характере Моше-рабейну: «А человек этот, Моше, был скромнейшим из всех людей, что на земле» (Бамидбар, 12:3).
Моше, как известно, был главным действующим лицом грандиозной исторической эпопеи под названием «Исход». Его имя неизменно появляется в «титрах» почти всех разделов — от рождения в «Шмот» до смерти в «Зот ха-браха», в общей сложности, более шестисот раз! Оно отсутствует лишь в двух разделах: в «Ницавим» и в сегодняшнем разделе «Тецаве».
С «Ницавим» все понятно: этот раздел в конце книги «Дварим» представляет собой монолог пророка, его прямое предсмертное обращение к народу. Но почему Моше исчез из «Тецаве»? Почему вместо обычного зачина: «И сказал Б-г Моше, говоря…» появляется странная, усеченная фраза: «И ты повели…»?
Гаон из Вильно объясняет, что Моше умер седьмого числа месяца адар. Обычно эта дата выпадает на неделю, в которую читают «Тецаве». Кстати, Моше родился тоже в этот день — 7 адара. Символическая увязка очевидна: Б-г удалил имя пророка из Торы в ту самую неделю, когда завершил его земную жизнь.
Есть и еще одна причина. Слова праведника имеют огромную силу, выходящую за рамки их прямого смысла. Не будет преувеличением сказать, что своими устами цадик создает реальность. В следующем разделе «Ки тиса» описана трагическая история поклонения евреев Золотому тельцу. Б-г до того разгневался, что решил уничтожить изменников и произвести от Моше новый народ.
Но Моше самоотверженно вступился за грешников: «Простишь ли их? И если нет — то, прошу Тебя, — сотри и меня из Книги Твоей, которую Ты написал!» (32:32). Всевышний выполнил просьбу своего пророка в обоих аспектах: евреи были прощены, а имя Моше было «стерто» из Книги, правда, лишь из одного раздела.
Но почему именно из «Тецаве»? Б-г мог удалить Моше из любого раздела, но Ему очень не хотелось этого, и Он «откладывал» Свое решение до последней возможности, выждав почти весь годичный цикл чтения Пятикнижия, от «Ки тиса», в котором Моше попросил «стереть» его имя, вплоть до сегодняшнего раздела, который предшествует следующему «Ки тиса». Больше оттягивать было нельзя.
Капля масла
«И ты повели сынам Израиля, и они доставят тебе чистое оливковое масло, выжатое из маслин, для освещения — чтобы зажигать светильник, горящий постоянно» (27:20).
«Мидраш Танхума» содержит такой эпизод. Рабби Ханина, занимавший пост помощника Первосвященника, так вспоминал о периоде своей службы в Иерусалимском Храме: «Когда я служил в Храме, с менорой происходили чудеса. С момента ее зажигания в Рош а-Шана и до следующего Рош а-Шана она никогда не гасла».
Гурский ребе рав Авраам Мордехай спросил однажды рабби Хаима Брискера об этом мидраше: «Тора повелевает сынам Израиля «доставить… чистое оливковое масло, выжатое из маслин, для освещения — чтобы зажигать светильник, горящий постоянно». Это значит, что есть мицва ежедневно зажигать менору. А если так, то почему рабби Ханина утверждает, что ее никогда не зажигали от начала года до начала следующего года?» Рабби Хаим ответил, ссылаясь на РАМБАМа, что, если кто-то добавляет масло в уже горящий светильник в шаббат, он нарушает тем самым запрет зажигать огонь в субботу. Точно так же и в Храме: каждый день, когда священник добавлял одну каплю масла в менору, считалось, что он как будто зажег ее заново.
Творение Б-га
«И вложи в хошен, выясняющий истину, урим и тумим, и будут они на сердце Аарона, когда он будет представать пред Б-гом, и будет носить Аарон предначертания Б-га сынам Израиля на сердце своем постоянно» (28:30). Комментаторы обращают внимание на то, что «урим» и «тумим» употребляются в стихе «И вложи в хошен, выясняющий истину, урим и тумим…» с определенным артиклем «а» (дважды): «эт а-урим ве-эт а-тумим», хотя по правилам грамматики артикля быть не должно, поскольку они упоминаются здесь впервые и не могут считаться «определенными», уже известными. Еще одна странная особенность: обо всех других предметах храмовой обстановки и священных одеждах сказано: «и сделай». В отношении «урим» и «тумим» такого указания нет.
Отсюда рабейну Бахья делает вывод, что «урим» и «тумим» были изготовлены не человеком по указанию Б-га, а самим Всевышним. В доказательство он приводит еще один пример использования в Пятикнижии определенного артикля с впервые употребляемым словом: «А к востоку от Эденского сада Он (Б-г) расположил ангелов («эт а-крувим») и лезвие вращающегося меча — чтобы охранять путь к Древу жизни» (Берешит, 3:24). «Крувим», так же, как и «урим» и «тумим», были личным, а потому и неповторимо единственным, «определенным» творением Всевышнего.
Есть, правда, и другое мнение, высказанное РАШИ. Тайну «урим» и «тумим» Всевышний передал одному Моше, и тот изготовил их своими руками. Тора нигде не упоминает, что они собой представляли. Ибн-Эзра (1093– 167, Испания) считает, что они были сделаны из серебра и золота. Но РАМБАН (1194–1270, Испания, Эрец-Исраэль) не согласен с ним. Если бы «урим» и «тумим» были материальными предметами, Тора сообщила бы их вид и размеры. И даже если бы, учитывая их таинство, она не хотела давать эту информацию, то все равно должна была упомянуть хотя бы, что Моше изготовил «урим» и «тумим» из чистого серебра или золота, «как Б-г показал ему на горе».
Но поскольку об этом не сказано ни слова, РАМБАН предпочел мнение РАШИ (отвергнутое ибн-Эзрой), что речь идет об именах Б-га, которые из-за их особой святости были тайно переданы Моше (неизвестно, в каком материальном виде), и тот поместил их внутрь хошена, специально изготовленного из двух слоев, между которыми их можно было скрыть.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
