Россия стремится в ВТО, осталось единственное препятствие, зато какое – Соединенные Штаты Америки. США до сих пор не заключили с РФ договоренностей, необходимых для вступления во Всемирную торговую организацию. В отношении России поправка Джексона-Вэника не отменена. Россия – по-прежнему в «зале ожидания»: поправка не пускает. Хотя со дня ее принятия прошло уже более 30 лет.
Поначалу коммунистическое руководство не придавало серьезного значения «возне махрового антисоветчика Джексона». В ходе майского саммита 1972 года Леонид Брежнев дал согласие на еврейскую эмиграцию в обмен на предоставление режима наибольшего благоприятствования во внешней торговле. А через непродолжительное время, 3 августа 1972 г., в СССР был принят закон с длинным, тоскливо-зловещим названием: «О возмещении гражданами СССР, выезжающими на постоянное жительство за границу, государственных затрат на обучение». С небывалой оперативностью, в тот же день, вышло аналогичное постановление Совета Министров и к нему инструкция. В ней были прописаны суммы этого беспрецедентного налога на образованных людей: выпускник МГУ должен был заплатить 12200 рублей при средней зарплате по стране 130 – 150 рэ.
Вот тут-то на передний план и вышла поправка Джексона-Вэника, которая напрямую увязывала статус СССР в рамках ВТО с уровнем еврейской эмиграции и которая всерьез напрягла Леонида Брежнева и его команду.
Из рабочей записи заседания
Политбюро ЦК КПСС 20 марта 1973 г.
Совершенно секретно
Экземпляр единственный
К вопросу о выезде за границу лиц еврейской национальности
Брежнев: Когда читаешь материалы, а я их читаю все, то видишь, что все-таки создался серьезный тормоз в ходе завершения официального визита в США по причине сионизма. В последние месяцы разгорелась истерия вокруг так называемого образовательного налога на лиц, выезжающих за границу. Я много думал, как быть. На прошлом заседании Политбюро мы не записывали этого, но условились, что товарищ Андропов примет соответствующие меры <…> Я сказал тогда – приостановить взимание налогов, то есть, не отменяя Закона, отпустив партию человек в 500 евреев, которые никакого отношения ни к секретности работы, ни к партийным учреждениям не имеют. Даже если попадутся и лица среднего возраста, например, из Биробиджана, – отпустить. Они расскажут, и все будут знать об этом.
Но стал я проверять, душа моя беспокойная, думаю, спрошу товарища Щелокова. Звоню ему, а он говорит: я в первый раз слышу. Как в первый раз слышишь? Значит, он ничего не знает об этом. Он не виноват, он не был на Политбюро. Звоню Юрию Владимировичу: как же так? Юрий Владимирович говорит: я разговаривал с его замом. Значит, заместитель не передал ему. Звоню товарищу Громыко, прошу проверить по консульствам. Оказывается, ничего подобного. До сих пор взимают плату…
Андропов: Это до вашего указания.
Брежнев: Мы об этом говорим уже с прошлого года. Указания не выполняются. Меня это беспокоит. Я не ставлю вопроса об отмене Закона, а если хотите, и этот вопрос можно бы поставить. То ли мы будем зарабатывать деньги на этом деле, или проводить намеченную политику в отношении США. Учитывая конституционные статьи, Джексон успел внести поправку еще до внесения Никсоном законопроекта о предоставлении нам режима наибольшего благоприятствования. Эту поправку внес сенатор, и конгресс уже не может отказать в обсуждении этой поправки. Джексон уже опередил. Вот я и думаю: чего тогда стоит наша работа, чего стоят наши усилия, если так оборачивается дело. Ничего!
Андропов: Разрешите. За последнее Ваше указание, которое было дано на прошлом Политбюро, я несу ответственность. По моей вине мы задержали на шесть дней, просто это неповоротливость нашего аппарата, исполнения Вашего указания. В субботу Вы мне позвонили, в субботу мы связались с товарищем Щелоковым.
<…>
Брежнев: В субботу, в воскресенье я на воздух не выходил, а еще приходится заниматься этим вопросом.
Андропов: Леонид Ильич, в субботу Вы позвонили, в субботу пошло указание по этому вопросу, фактически с субботы действует, и сегодня «Свободная Европа» и Би-би-си объявили, что евреи отъезжают без взимания налога.
Но я хочу все-таки привести такую справку. Было Ваше указание в ноябре и декабре: выпустить, и мы выпустили без взимания налога 600 человек и еще раз 600 человек. А потом – закон действует и мы действуем. Я должен сказать, что 75% уезжающих вообще ничего не платят, и только 13% составляют люди, которые платят. Начиная с понедельника не взимаем платы.
Брежнев: Юрий Владимирович, извините, вот справка. Я ее читаю: в 1972 году из 29 тысяч 816 человек лиц еврейской национальности, выехавших из СССР, 912 человек, имеющих высшее образование, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР возместили затраты в сумме 4 миллиона 427 тысяч рублей. Это за 1972 год. За два месяца 1973-го выехали 3 тысячи 318 человек, из них 393 человека, имеющих высшее образование, заплатили 1 миллион 561 тысячу 375 рублей. Вот чего стоят наши общие разговоры. Поэтому сионисты воют, Джексон на это опирается, а Киссинджер приходит к Добрынину и говорит, что мы понимаем: это внутреннее дело, мы не можем вмешиваться, у нас тоже законы есть. В то же время он говорит: «Помогите как-нибудь, Никсон не может пробить законопроект, он работает среди сенаторов». Зачем нам нужен этот миллион?
Андропов: Леонид Ильич, я хочу попросить Вас взвесить и другой вопрос. Вот сидит товарищ Громыко, он знает: англичане в свое время внесли в ЮНЕСКО предложение о предотвращении утечки мозгов. Мы сейчас выпускаем и стариков, и детей, и взрослых. Едут врачи, инженеры и т. д. Начинают и от академиков поступать заявления. Я Вам представил список.
Брежнев: <…> Никаких академиков, а из этих 39 тысяч заявок вы отберите 500 человек и отправьте их.
Косыгин: <…> Я не слышал, чтобы какие-то академики уезжали…
Брежнев: Закон не надо отменять. Мы условились не менять закона. Но на данном этапе, когда сионисты разожгли кампанию вокруг поправки Джексона и вокруг законопроекта о предоставлении нам режима, надо отпускать <…>
В ходе всех этих раздумий я задал себе вопрос: есть у нас сколько-то цыган, но разве больше, чем евреев? Или у нас есть закон, преследующий евреев? А почему не дать им маленький театрик на 500 мест, эстрадный еврейский, который работает под нашей цензурой, и репертуар под нашим надзором. Пусть тетя Соня поет там еврейские свадебные песни. Я не предлагаю этого, а просто говорю. А что если открыть школу? Наши дети даже в Англии учатся. Сын Мжаванадзе воспитывается в Англии. Моя внучка окончила так называемую английскую школу. Язык как язык, а остальное все по общей программе. Я так рассуждаю: открыли в Москве одну школу, называется еврейская. Программа вся та же, как и в других школах. Но в ней национальный язык, еврейский, преподается. Что от этого изменится? А ведь их все-таки три с половиной миллиона, в то время как цыган, может быть, 150 тысяч.
Я эту дерзкую мысль задал сам себе. Но так как я всегда полон откровения, то я думаю – никто ни разу не предложил, а что если разрешить еврейскую еженедельную газету? У нас раз в неделю маленькие газеты выходят в Биробиджане. Не все ее прочтут на еврейском. Прочтет еврей старый Абрамович, прочтет, а там-то что ТАСС передает…
Я это говорю свободно, потому что я еще не поднял руки за то, что говорю. Я просто пока – руки по швам и рассуждаю, вот в чем дело <…>
Вы извините, что я так темпераментно говорю. Но я говорю, потому что Политбюро было такого мнения, а практических решений нет. Товарищи понимают это в принципе?
Все: Правильно.
<…>
Косыгин: Давайте примем предложения.
Брежнев: Не надо давать письменных указаний, надо вызвать работников и сказать им. Причем это не каждый может понять, могут разболтать, что это тактические шаги.
Хорошо, кончили с этим. Скажу об одном случае. Как-то приехал ко мне Антон Гаевой (первый секретарь Запорожского обкома. – А. М.) в Днепропетровск. Было воскресенье. Я говорю: знаешь что, Антон, давай сходим куда-нибудь. В это время открывалась филармония, как раз 200 метров от нашего дома. Я говорю ему – в филармонию какая-то певичка Соня приехала. Я даже не понял, что фамилия у нее еврейская. На концерте оказалось 100% евреев. Только Антон Гаевой и я с супругами оказались среди них. А эта Соня пела еврейские старинные песни. Только песенку споет, а зал кричит: браво, Соня! Если открыть еврейский театр, то он будет бездотационный и будет приносить прибыль в бюджет.
Косыгин: Тогда я запишу в доход.
Брежнев: Ты можешь запланировать миллион, они тебе дадут миллион, хотя они его и не заработают. Вы извините, товарищи, это шутка.
P. S. Пятьсот «потемкинских» евреев и открытие национального театра не спасли советский режим от санкций. В декабре 1974 г. конгресс США принял поправку Джексона-Вэника к «Закону о торговле».
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
