Окончание.
Начало в № № 905, 906
— Как Корчной мог играть с Карповым? Ведь ему приходилось думать не только о шахматах, но и принимать во внимание угрозы КГБ против его сына, который находился тогда в советской тюрьме? К тому же, по мнению Михаила Таля, жизни невозвращенца Корчного угрожала опасность…
— Корчной — человек настолько страстный, и шахматы настолько для него важны, что если бы ему сказали: «Выиграешь партию — тебя убьют», — он бы выиграл партию. Я не видел других людей, которые бы столько страсти вкладывали в игру, как Корчной. Я познакомился с ним в 1965 году во время матча в Сухуми. Мне было 18 лет, и я играл в команде Советского Союза на «юношеской доске», а Корчной возглавлял взрослую команду. Он пришел в комнату, где я жил с двумя шахматистами — Кузьминым и Георгадзе, и круглые сутки играл с нами блиц. Меня поразила его игра не тем, что она была очень сильна, а тем, что он совершенно не делал банальных ходов, то есть его энергия и стремление найти абсолютную истину — потрясающи. Вот мы сейчас говорим и можем использовать слова-сорняки или сказать банальную фразу, а у него в шахматах не было ни одного банального хода. Эта безумная энергия и страсть, которую он вкладывал в шахматы, меня поразили. Я общался со многими великими шахматистами и никогда больше не видел ничего подобного.
— Должен признаться, что во время матча Карпов-Корчной я болел за Корчного…
— Как и многие советские граждане. Это был замечательный матч, особенно если учесть, что Корчному тогда уже было около 50, а шахматы — это все-таки занятие для молодых. Каспаров, например, в 40 лет сказал, что он больше не может играть, и оставил шахматы. Корчной же добился самых высоких результатов в возрасте далеко за 40 и потому заслуживает особого почтения.
Я помню еще такую историю: мы играли с ним турнир — шесть гроссмейстеров в два круга по две партии, а к тому моменту наши отношения заметно испортились, и наши с ним партии имели личную подоплеку. В первом круге он довольно быстро проиграл. А на вторую партию он пришел с чувством «выиграть или умереть». Я играл в своей немного провокационной манере, получил очень плохую позицию, попал в очень сильный цейтнот — у меня было минуты 3-4 на обдумывание последних двадцати ходов. Но в такой ситуации я обычно играл довольно успешно. И вот Корчной видит — выигрыш ускользнул, позиция оказалась уже ничейная, а у меня остается секунд двадцать на последний ход. Он понимает, что, если не сделает хорошего хода, то не выиграет. И тут происходит невероятный эмоциональный всплеск, и он своим королем бросается вперед. Я делаю свой ход. Закончился контроль, впереди у каждого из нас — по часу до конца. Подхожу к окну подышать воздухом и наблюдаю издали Корчного. Сначала он напряженно думает и поняв, что проигрывает, начинает плакать (ему было тогда около шестидесяти…) Я видел шахматистов проигрывающих, но чтобы человек в серьезном возрасте вот так реагировал!… Тогда я понял, как много для него значат шахматы.
Еще один человек, который столько же страсти вкладывал в шахматы, — это Бобби Фишер. Спасский рассказывал, что ему казалось: если он выиграет, то Фишер умрет. То есть для него это был вопрос жизни и смерти. Поэтому если бы Корчному сказали, что, если он выиграет матч у Карпова, его уничтожит КГБ, то, думаю, он бы все равно выиграл.
— Вы были отказником, когда публично призвали выпустить сына Корчного из тюрьмы…
— Игорь Корчной сидел в тюрьме где-то в Сибири. В это время президентом ФИДЕ был очень приличный человек — Олафссон. И когда должен был состояться второй матч Карпов — Корчной в Багио, Олафссон предпринял шаги, чтобы перед матчем освободили сына Корчного. Вообще не представляю другого человека, который в такой ситуации мог бы играть. У меня тоже сын… Я в книге пишу, что это самый аморальный факт в истории шахмат и в истории спорта вообще. Единственное, что можно с этим сравнить,- это легендарный матч «Динамо» с нацистами в Киеве, когда выигравшую команду расстреляли. Если от исхода игры зависит судьба твоего сына, где уж тут играть в шахматы! Только Корчной, для которого шахматы были страстью, мог согласиться играть в такой ситуации. И Олафссон заявил, что откладывает матч, пока не выпустят сына Корчного. Тогда в газете «Советский спорт» разворачивают кампанию: письма гроссмейстеров, осуждающих Олафссона за то, что тот перенес матч без объяснения причин. Омерзительная кампания, когда сына коллеги держат в тюрьме и создают еще впечатление, что все советские шахматисты поддерживают эту гадость. Это был период, когда мне впервые после отказа дали сыграть серьезный турнир — открытое первенство Москвы. Там играли 12 гроссмейстеров со всего Союза. Я после большого перерыва играл с большим энтузиазмом и выиграл этот турнир.
— КГБ не пыталось помешать Вам?
— Может, они надеялись, что я стану играть и попривыкну… Во всяком случае, мне от имени Карпова предлагали забрать документы и остаться, Ботвинник даже хотел пойти в ЦК и добиться, чтобы к нам хорошо относились…
— А Вы устраивали голодовки протеста?
— Это было позже, и с этим связана смешная история. Сообщая результаты турнира, шахматная федерация Москвы, заявила, что Гулько играл после долгой «голодовки» (имея в виду, что я давно не играл), а шахматисты знали, что нас допустили к турниру после первой настоящей голодовки протеста…
На закрытии первенства Москвы, когда мне как победителю вручали конверт с деньгами, я попросил слова. У людей лица вытянулись. Я поблагодарил за замечательную организацию матча и зачитал при полном зале, перед всем московским начальством, наше с женой (тоже чемпионкой Советского Союза), открытое письмо в шахматную Федерацию в защиту Игоря Корчного, сказав, что тень от тюремной решетки не должна падать на шахматную доску. И для Карпова унизительно играть в такой ситуации. «Нью-Йорк Таймс» описала эту историю на первой странице, потому что я сообщил о своих намерениях знакомым западным журналистам, которые присутствовали в зале.
Не знаю, повлияло ли мое выступление или нет, но после того как Корчной проиграл второй матч, Игоря выпустили из тюрьмы. Возможно, просто закончился срок. И они с Беллой (женой Корчного) уехали. Не знаю, была ли договоренность с Корчным, что он должен проиграть матч. Но он проиграл его без большой борьбы.
— Корчной проиграл Карпову. Но, выступив с требованием выпустить его сына из тюрьмы, Вы поставили мат КГБ!
Беседовал Лев Кацин
Главы из книги «КГБ играет в шахматы» в последующих номерах
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
