История беспамятства

Семь месяцев длился этот беспримерный марафон. Семь месяцев российские СМИ взахлеб называли и обсуждали имена тех, кто мог занять почетное место в проекте «Имя России». Семь месяцев не прекращалась возня вокруг подсчета голосов. Разумеется, выбор был огромный: для начала институт истории РАН представил список из 500 наиболее достойных, по их мнению, кандидатов из разных эпох, начиная Вещим Олегом и княгиней Ольгой, и кончая политиком Анатолием Собчаком и хореографом Игорем Моисеевым. Потом из них отобрали 50 наиболее достойных исторических фигур. В десятку первых вошли Пушкин, Суворов, Гагарин… Замыкали этот список Склифосовский, Ушаков и Шаляпин. В окончательном варианте лидеры расположились так: Александр Невский — 529 тыс. 575 голосов; Петр Столыпин — 523 тыс. 766 голосов; Иосиф Сталин — 519 тыс. 71 голос.

Первые два призовых места можно воспринимать по-разному. В любом случае и известный народный герой Александр Невский, и реформатор Петр Столыпин оставили след в истории. Добавим, «солидный» след. Конечно, при ином раскладе могли быть названы и иные личности — в России есть из кого выбирать. Меня потряс третий финалист — наш современник Иосиф Сталин. Разрыв в десяток с небольшим тысяч голосов, как говорят специалисты, находится в пределах статистической погрешности. Какую же память оставил о себе человек, которого называют варваром и вождем, диктатором и волевым лидером, бессердечным убийцей и спасителем нации, маньяком и провидцем, узурпатором и хозяином? Многое и многими о Сталине уже сказано и написано. Члены его семьи и историки, пострадавшие от репрессий (сталинских репрессий!), и очевидцы, те, кто пострадали на фронте и в тылу, те, кто отсидели свою «десятку» и более, и те, кто ушли в небытие, стертые в лагерную пыль, — сказали очень мало о себе, своих мытарствах и о своем горе. Многие тайны ушли вместе с их носителями. Но даже то, что дошло до нас, свидетельствует о страшном времени и страшных порядках. Вспомним хотя бы «Колымские рассказы» великомученика Варлама Шаламова… Неужели и этого оказалось недостаточно? Неужели и поныне люди верят в непогрешимость «вождя»? Неужели и поныне Сталин, как и Ленин, «живее всех живых»? Неужели гипноз поразил целый народ? Вопросов гораздо больше, чем ответов. Более того, со временем Сталин «очищается» от первых наиболее правдивых упреков и злодеяний, предъявленных ему по горячим следам, и вновь предстает «пушистым» и «добрым хозяином». Однако от убийственных фактов, событий и действий никуда не денешься. С другой стороны, сваливать все на одного человека и самим остаться в стороне лишь наблюдателем событий — в корне неверно. Где же та грань, та граница, где проходит ответственность личная и коллективная? Мы можем предъявлять претензии к «вождю» за его личные амбиции, злопамятство, жестокость, зависть…А как же быть с целым народом, который все это видел и терпел? И не только терпел, но и восхвалял, воспевал и, что не менее важно, жаждет возврата к прошлому.

История подчас полна таких парадоксов, которые понять просто невозможно. Скажем, почему десятки миллионов советских людей не только поддерживали репрессии, но и гордились (и поныне некоторые гордятся ими); почему «железная ленинская гвардия», получившая солидную закалку в царских казематах и централах, не только соглашалась с самыми абсурдными обвинениями, но и признавалась в самых чудовищных злодеяниях, которых никогда не совершала? Трудно себе представить, что маршал Тухачевский, которого Жуков называл «гигантом военной мысли, звездою первой величины в плеяде военных», признался в «страшном грехе» — «организации военного заговора» и сам написал своим каллиграфическим почерком около 150 страниц «чистосердечного признания». Что двигало известным композитором Дунаевским, песню которого «Широка страна моя родная» распевала вся страна? Распевала тогда, когда беззаконие и произвол чинились круглосуточно, днем и ночью. Разве граждане СССР не знали и не видели эти и иные беззакония? Разве не они сами участвовали в т. н. показательных процессах, придумывая небылицы о заговорах? Разве не ставили свои подписи маршалы, не раз смотревшие смерти в глаза, под липовыми обвинениями? А кто пополнял ряды сексотов? Кто возводил напраслину на своих родных, друзей, сослуживцев? Этот печальный перечень можно продолжить. Так что не только Сталин и его подручные виновны в трагедии целой страны. Виноваты все, кто прямо или косвенно поддерживал тирана, кто ради спасения своей жизни шел на подлость и предательство, и те, кто просто молчали, боясь высунуться.

Когда обычно приезжали костоломы КГБ за своими жертвами? Поздней ночью или ранним утром. Почему? Боялись огласки. Об этом знали все. Более того, некоторые храбрейшие генералы и офицеры, смиренно приняв беду, заранее готовились к ней: семья безропотно собирала «камерные котомки», которые держались наготове. Что-то страшное и дикое было в этой покорности.

А теперь чисто гипотетически представим себе такую ситуацию: именитые и авторитетные военачальники — гордость страны, в подчинении которых находились войска, не подчинились бы узурпаторским приказам, а защитили себя. С большой долей вероятности можем предположить, что вся костоломная машина дала бы сбой. А «храбрая» свора исполнителей поджала бы хвосты. Сколько людей удалось бы спасти!

Но этого не произошло. Видимо, в ту пору всеобщего лиходейства безумно было бы рассчитывать на организованное сопротивление. Потому что всеобщим оболваниванием целого народа занимался не только Сталин, ему подпевал огромный пропагандистский аппарат и прежде всего — «ум, честь и совесть…». Партия присвоила себе бесконтрольное право руководить страной и навязывать свою идеологию. РСДРП, ВКП (б), КПСС (уникальный случай в мировой практике, когда общественная организация взяла на себя функции госуправления) не только поддерживала репрессии, но и являлась их инициатором, использовав для этой цели краснобаев от политики, деятелей от литературы и искусства, которые ради сиюминутных выгод восхваляли Сталина и его приспешников, а по сути — лили воду на мельницу репрессий.

Один из них — Ефим Придворов, которому очень хотелось стать Демьяном Бедным. А Демьян-то жил в Кремле, имел шикарную квартиру и личный автомобиль (и это в 20-е годы!). Это о нем говорил Ф. Шаляпин: «Бедного в Демьяне очень мало и прежде всего, в его вкусах и нраве. Он любил посидеть с приятелями за столом, хорошо покушать, выпить вина… И поэтому носил на костях своих достаточное количество твердой плоти». Сколько же было таких придворовых — придворных прихлебателей. Неужели прав Чехов, который когда-то сказал: «Русский интеллигент может написать все, что угодно — от доноса до романа»?

Мы немало знаем о тех приснопамятных годах, когда методически, строго по графику, истреблялся цвет нации. Но вот наступил черный день — 22 июня 41 года. Казалось бы, под угрозой гибели государства; нужно все предпринять для объединения народа в борьбе с коварным врагом. Но убойная машина не только не уменьшила обороты, но и заработала с новой силой. В это самое время были арестованы более 400 опытных военачальников, они подверглись страшным пыткам, 68 из них расстреляли. Среди последних — Герой Советского Союза генерал-полковник Георгий Михайлович Штерн, начальник Главного управления ПВО страны; Герой Советского Союза генерал-лейтенант Павел Васильевич Рычагов, начальник Главного управления ВВС РККА; дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Яков Владимирович Смушкевич, командующий ВВС РККА; Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Иосифович Проскуров, заместитель наркома обороны и начальник 5-го разведывательного управления РККА… Даже самоубийство армейского комиссара 1-го ранга Яна Гамарника никого не насторожило (до войны были репрессированы маршалы Михаил Николаевич Тухачевский, Василий Константинович Блюхер, Александр Ильич Егоров). С 1935 по 1940 гг. шесть раз менялось руководство военной разведки РККА, практически была ликвидирована вся нелегальная резидентура. И вот результат: за 6 недель войны немцы подошли к Тихвину — 900 километров от границы. И это при том, что Красная Армия была значительно мощней Вермахта. К концу 1941 г. на всех фронтах в плену оказались более 4-х миллионов человек; военными трибуналами были осуждены около 1 миллиона солдат и офицеров, из них 157 тысяч расстреляны. А это более чем 15 полнокровных дивизий. Такого история еще не знала: обильное «кровопускание» чуть было не привело к гибели государства.

Не поддается объяснению и тот непреложный факт, что в Липецке и Казани готовили кадры летчиков и танкистов для… Германии. Одна из самых мерзких страниц в советской истории — «дело врачей» также свершалось не в безвоздушном пространстве. В предисловии к книге профессора Я. Рапопорта «Дело врачей» писатель Чингиз Гусейнов пишет: «Читая книгу, невольно думаешь: не «кто-то виноват», а все мы и каждый — одни промолчали, другие злорадно бросали в огонь хворост, третьи безумно верили, кто-то питал живущие «инстинкты, радуясь…». Так что возложить все беды на одного «хозяина» не верно, нельзя исключить из этого процесса целый народ. У него, народа, своя значительная часть ответственности за все, что делается в стране; если он терпит беззаконие — значит, согласен с ним, если возмущается «на кухне», а на людях голосует «за», значит, такой народ беспринципен, если он боится, значит, он трус; если он безлик и равнодушен, значит, он достоин такого правительства.

Казалось, канули в Лету те страшные дни. Сколько опубликовано воспоминаний! Сколько поднято архивных документов! Сколько написано исторических исследований! А сталинистам все неймется. И лучшее тому подтверждение — нынешний марафон «Имя России». Корни сталинизма живучи, они питаются и прошлым, и настоящим. Взгляните хотя бы на суд присяжных, тех, кто отбирал кандидатуры и практически решал судьбу отбора кандидатов. Среди прочих — Геннадий Зюганов, Никита Михалков, Дмитрий Рогозин, Валентин Варенников, Илья Глазунов, Александр Ткачев… (Вспомним в этой связи указание Сталина: неважно, как голосуют, важно, кто подсчитывает).

Сталин — фигура зловещая. Добавлю — гениально зловещая. Такое наворотить в целой стране мог только гениальный злодей, который ради собственных амбиций под аплодисменты целого народа положил на алтарь отечества миллионы жизней (общие потери и сегодня точно не подсчитаны). Миллионы людей остались моральными и физическими калеками. И все это ради собственной прихоти — все прибрать к рукам, единолично решать судьбы людей. Весьма запоздало звучит предупреждение Игоря Губермана, адресованное лично Сталину — «Не в свою пирамиду не ложись».

Не следует думать, что результаты 7-месячного марафона «Имя России» исключение, из рук вон выходящее событие: они логически вытекают из российской истории. Истории беспамятства.