«Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! —
Такая уж поговорка
У майора была».
Константин Симонов, 1941
Здравствуй! Привет! Сколько зим, сколько лет! Вот так встреча! — перебираю подходящие приветствия, как вдруг пришло на память самое подходящее. Не я его придумал, а был в Белорусском политехническом институте, где я много лет работал, на военной кафедре майор, общительный человек, кажется, всех в институте знавший и именно так всех приветствовавший, еще издалека, вскинув руку: «Лучшим людям!». Помнится, я испытывал при этом на первых порах некоторое смущение, пока не понял, что «такая уж поговорка у майора была». Я же отнесусь к столь обязывающему приветствию не легкомысленно, не стану раздавать его всем встречным, но выборочно — почему бы нет?
«Лучшим людям!» — кричу я издалека Семену Л., бывшему коллеге по БПИ. И с полным основанием — вы согласитесь со мной, читатель, когда я о нем расскажу. Мое желание рассказать о нем поначалу встретило у него сопротивление — зачем? — и я объяснял, убеждал: ну хотя бы под инициалом… Не уверен, что убедил, но согласие выпросил. Еще пару слов в порядке предуведомления: не я его здесь нашел, это он и его жена (она, кстати, тоже работала в БПИ) меня вычислили по газетным публикациям, и вот пришло от них письмо, потом еще…
«Надо быть идиотом или неисправимым оптимистом, — написал мне мой тезка, — чтобы в возрасте за пятьдесят и с плохим английским переехать в США с надеждой найти здесь работу по своей специальности». Сейчас ему 61, и вот уже 4 года он таки работает по специальности, а до того…
Год ушел на доучивание английского и на разные предметы, изучавшиеся в городском колледже, главным образом, с той же целью — освоить язык. «Стеснение говорить с ошибками ушло, но настоящий язык так и не пришел». Жили они тогда в штате Орегон, потом переехали в Висконсин, и год он проработал там волонтером в университете. Повезло — познакомился с известным и уважаемым американским профессором, уже к тому времени пенсионером, с которым легко сработались и даже получили патент на сделанное совместно изобретение…
Тут, видимо, надо рассказать, кем герой моего рассказа был в Минске. Сотрудник научного сектора БПИ, он успешно работал на механико-технологическом факультете, но к преподавательской работе его не привлекали. В лучшем случае — на четверть ставки. Почему? Потому! Пятый пункт, очевидно, мешал. Зато преуспел в науке: в 27 лет защитил кандидатскую, в 40 — докторскую. Привез в Америку кучу советских авторских свидетельств на изобретения и знак Заслуженного изобретателя…
Теперь вернемся к американскому профессору, на которого личность Семена Л., видно, произвела впечатление. Он стал посылать Семена на конференции с совместно подготовленными докладами a также организовал ему поездки в разные университеты, оплачивая их своими деньгами. В университетах Семен делал доклады, варьируя их содержание в зависимости от интересов аудитории и тем самым представляя себя как специалиста. Его хорошо принимали, кормили… но работу не обещали. А жить-то надо!
И вот вернулся наш герой в Орегон и занялся… строительством. Благо, это дело, далекое от его основной специальности, он знал и любил. Стал покупать старые дома, ремонтировать их, улучшать, украшать, модернизировать — и с выгодой продавать. В основном всё делал своими руками, жена, как могла, помогала. Значит, не пропадет человек в Америке, коль есть у него голова и руки? Не только голова и руки — оптимизм и сила воли тоже творят чудеса. «Мне это очень нравилось, — пишет он, — вскоре я стал известным человеком в нашей русскоязычной среде, мне звонили, советовались, приглашали на экспертизу».
И тут вдруг раздался совсем другой звонок, которого он почти уже и не ждал, хотя подспудно в нем еще тлела надежда (а терять надежду в Америке никогда не следует!). Эта надежда регулярно по выходным влекла его в библиотеку местного университета, чтобы, читая специальные научные журналы, поддерживать в себе необходимый здесь для успешного старта уровень знаний. Читатель уже, надеюсь, понял, что позвонили ему из университета, в который когда-то наведывался со своим докладом. Легкие на подъем, собрались они с женой и, не долго думая, переехали в штат Миссури (Орегон — Висконсин — снова Орегон — теперь уже Миссури — не надо в Америке бояться расстояний и переездов!). Переехали, и теперь он профессор-исследователь в техническом университете с мощной исследовательской базой, с удовольствием вернулся к своей металлургии и почти к тем же проблемам, которыми занимался в Минске, в БПИ, в своей альма-матер.
Давайте, читатель, и мы мысленно переместимся во времени и пространстве назад, проследим за доэмиграционным периодом жизни этого человека. В Белорусском политехническом институте он успешно руководил научно-исследовательской лабораторией, которую сам и организовал. Лаборатория имела серьезные разработки и внедряла их на металлургических предприятиях с многомиллионным экономическим эффектом, имела полный набор медалей ВДНХ, победы в конкурсах, лауреатство и престижные награды …
В стране тем временем назревали перемены, и на следующий день после разгона ГКЧП руководитель собрал сотрудников и сказал: «Мы должны идти в капитализм». Сидевшие перед ним молодые люди, в том числе восемь кандидатов наук, выросших в его лаборатории, не поняли, что он имел в виду. Он и объяснил, что предлагает разделить лабораторию на малые научные бизнес-группы, чтобы каждая занималась своим научным направлением, получив возможность самостоятельного творчества и частной инициативы. Одну из таких групп он оставил за собой и… «ушел в капитализм», взявшись за проблему переработки промышленных отходов металлургического производства. Их было много, поскольку стимулов к их использованию при социалистической экономике не было…
В специально сконструированной уникальной роторной печи, изготовленной своими силами из списанной индустриальной бетономешалки, они извлекали алюминий из бросовых шлаков, утилизировали тысячи тонн окалины и печной пыли, которые ранее вывозились в отвал. Бизнес быстро пошел в гору, и группа нашего героя со своих прибылей стала финансировать исследования на родственной кафедре, закупив для нее компьютеры и другое оборудование. К удивлению, начальство усмотрело в этом бескорыстии какую-то невнятную для себя угрозу и — как бы чего не вышло да от греха подальше — стало энтузиастов прижимать. А те продолжали работать с завидной эффективностью.
«Мы четко знали, что делаем, — вспоминает он, — поскольку были профессионалами и вокруг нас до горизонта не было ни одного конкурента». Нет, как вскоре выяснилось, один конкурент был — это государство, оставшееся по своей сути социалистическим, и оно-таки «наехало» на своих «капиталистов»: сначала всякими проверками и придирками, потом запретом всем, кто на государственной службе (а институт — государственный) иметь свой частный бизнес, одновременно государственным предприятиям «не рекомендовали» работать с частным сектором. Кончилось тем, что власти создали государственную совершенно не эффективную организацию, которая пришла к «капиталистам» и от имени государства потребовала: что там у вас за процессы, что за разработки — всё на стол!
Это была последняя капля, которая, как говорится, и камень долбит. Тут пора вспомнить, что их сын, более ранний эмигрант, к тому времени уже жил со своей семьей в Америке, в штате Орегон, работал профессором математики в университете. Вот пришел черед и родителям двинуться следом.
Дальнейшее я уже поведал. И вот живут эти замечательные люди в Америке, работают в охотку, построили себе дом возле университета в лесу, при нем баньку с запасом дубовых веников, которой Семен особо хвалится и даже прислал мне ее фотографию. В университете он занимается любимым делом, в которое вник по уши, — всё той же шлаковой темой, но в специфике американской металлургии; и недавно по выполнении одного проекта, связанного с охраной окружающей среды, был удостоен престижной награды.
Happy end, не правда ли? Но вот что он пишет: «Одна из главных проблем последнего исхода евреев из бывшего СССР мне видится в разрушении традиционных в еврейской семье связей. Нет, мы все по-прежнему любим друг друга, но посмотрите на примере нашей семьи — старшая сестра живет в Израиле вместе с матерью, младшая осталась в Беларуси, брат переехал в Германию, мы в США, да и здесь мы живем за тысячи верст от сына, старшая внучка обучается в университете в Чикаго, Иллинойс, средний внук поступил в университет в Питтсбурге, Пенсильвания»…
Да, разбросала всех нас судьба. Разбросала, но заодно и рассортировала, предоставив каждому свободу выбора и самоопределения. И мы уже не живем, как привыкли, — «одним домом», тремя поколениями в тесном семейном гнезде. Кстати, не только мы, американцы тоже так не живут, причем уже давно, как только это стало возможно. Потому что так лучше. А расстояния — это теперь не проблема и при нынешнем развитии средств коммуникаций уже не помеха самому тесному душевному общению. Приветствую Вас, дорогой Семен: «Лучшим людям!». И, пожалуйста, не сетуйте на меня за то, что рассказал о Вас широкому кругу читателей. Ибо Ваша история — и там, и здесь — поучительна.
Семен ИЦКОВИЧ,
Чикаго
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
