Жизнь, карма и погоня за счастьем
«Записки дерматолога»
Продолжение.
Предыдущая публикация здесь
Доктор Эял Левит – сертифицированный дерматолог и косметический хирург. Когда ему было восемь месяцев, его семья выехала из Украины в Израиль, а позднее иммигрировала в Нью-Йорк. Доктор Левит окончил медицинскую школу Альберта Эйнштейна, ординатуру по дерматологии в Columbia Presbyterian Hospital (Пресвитерианский госпиталь на базе Колумбийского университета), прошел обучение в University of Pennsylvania (Университет Пенсильвании) и Columbia University (Колумбийский университет) по специальностям – лазерная, косметическая хирургия и Mohs.
Недавно Ассоциацией ASDS он был назначен руководителем одного из немногих методических центров, получивших официальное разрешение на обучение сертифицированных хирургов специальности косметическая хирургия. Он читал лекции во многих странах мира – среди них Франция (Париж), Испания и Дубай. Доктор Левит является разработчиком правил ABC Nail Melanoma, а также соавтором книг по различным темам медицины – болезни волос, ногтей, лазерная и косметическая хирургия.
Доктор Левит – автор опубликованной книги (вся прибыль поступает организации «Друзья Армии Обороны Израиля» – Friends of IDF). Увлечения доктора Левита разнообразны – это сочинение стихов и музыки к ним (которые он сам исполняет) и написание детских рассказов, а также и спорт. Он завоевал множество медалей сначала в Израиле, а затем в США, в том числе и на международном уровне. Спортивные достижения он сочетал с учебой, которую завершил с отличием со степенью 4.0 GPA по своей основной специальности. Доктор Левит живет в Нью-Йорке и здесь же занимается главным делом своей жизни – лечит нуждающихся в его профессиональной помощи.
Мы гордимся тем, что он регулярно публикуется в нашей газете.
Несмотря на шутки, которыми мы обменялись с этой докторицей, я не переставал думать о женщине, плакавшей в приемной, гадал, не ушла ли она уже.
Я был так глубоко поглощен этими мыслями, что даже слегка вздрогнул, когда увидел ее перед собой в следующей смотровой. Слезы ее все еще не просохли, когда она подняла на меня свои опухшие красные глаза, убрала носовой платок ото рта, и, пытаясь взять себя в руки, сумела произнести: «Я никогда не хотела таких губ!». Сказав это, она начала всхлипывать снова.
Клянусь жизнью, я не мог вспомнить, чтобы занимался ее губами. Я вопросительно посмотрел на ассистирующую мне сестру. Она убедительно покачала головой:
«Нет, она приходила к Вам давно за ботоксом. А коррекцию губ ей сделал другой доктор два дня назад».
Я вздохнул с облегчением. Наверное, это нехорошо, но, хотя я и сочувствовал этой женщине с до смешного большими губами, но радовался тому, что не я их автор.
«Что вам ввели? – спросил я. В последнее время я сталкивался со странным новым филлером, не разрешенным FDA (Управление по контролю за продуктами и лекарствами США), который производится в Швейцарии или в Корее и применяется в Европе, в Эмиратах и даже в США. Мне доводилось либо вырезать его, либо лечить какую-то странную бактериальную инфекцию хирургическим дренированием и антибиотиками. Я осмотрел губы пациентки. У нее были незначительные кровоподтеки на невероятно опухших губах, напоминавших воздушный шар, который вот-вот лопнет. Я прочел название ее филлера, понимая, что, хотя губы и переполнены, но препарат введен равномерно и признаков инфекции нет. Ей ввели гиалуроновую кислоту – натуральное вещество, которое обычно не вызывает аллергии. Я посоветовал ей обратиться к тому врачу, который ввел препарат, но она начала плакать и отказалась. Я не давил на нее и не выспрашивал имя ее врача: это было ни к чему, поскольку у пациентки была вся необходимая ей информация. Я ввел ей антидот и увидел, что отек стал спадать прямо на глазах. Прописал лекарство от кровоподтеков и предложил лазерную терапию, чтобы синяки прошли быстрее. От лазера она с благодарностью отказалась, а через два дня она зашла меня поблагодарить и показать, что ее губы снова выглядели нормально.
Я вошел в следующую смотровую и увидел молодого мужчину с папкой и портфелем, сидящим с медитирующим взглядом, который напомнил мне Майкла Фелпса, готовящегося к новому заплыву. Он был очень серьезен, сосредоточен и слегка взволнован. Над ним чуть слева возвышалась жена, которая посмотрела на меня выжидающе и казалась еще более взволнованной, чем ее муж. Было ясно, что она пришла поддержать супруга и услышать мнение врача. Я подумал, что это должно быть их третий или четвертый визит к разным врачам по какому-то поводу, и понял, что просто не будет. Обычно, когда я попадаю в сложную ситуацию, я просто отдаюсь ей – на полном ходу ныряю в нее вниз головой. Так я поступил и на этот раз. Я знал, что чем раньше начну, тем быстрее все будет закончено. Я прочел имя на истории болезни и пожал руку мужчине, сказав:
«Джеймс?»
«Да», — ответил он.
«Приятно познакомиться, Джеймс», — продолжил я.
«Нет, — поправила меня медсестра. – Джеймсу полтора года».
Я заметил ребенка в коридоре, который играл, видимо, с дедушкой и бабушкой, но почему его нет в комнате, если именно он пациент?
«Ну, приведите его, — сказал я с улыбкой. – Давайте на него посмотрим», — и удивился, почему родители переглянулись, как бы говоря, что там смотреть?
Наверное, я неправильно понял их взгляды, — подумал я, и удивился тому, что родители привели ребенка к кожнику и не предполагали, что врач захочет осмотреть кожу ребенка. В комнату принесли симпатичного игривого белоголового мальчика.
Отец обратился ко мне со словами: «Эли посоветовал поговорить с Вами о AAT (α1-Antitrypsin Therapy) для моего сына».
Я недоверчиво посмотрел на отца. Мои сотрудники были в растерянности.
«Для?…» — спросил я медленно и неуверенно, надеясь и желая убедиться, что ошибочно понял его просьбу. Я задержал дыхание в ожидании его ответа…
«Для IDDM (инсулинозависимого диабета), которым страдает мой сын, — ответил он. Теперь, когда он это сказал, я должен был сесть. Сам того не желая, я медленно вздохнул, внимательно посмотрел на отца, потом на мать и подчеркнуто четко сказал: «Вы знаете, что я дерматолог?»
«Да», — ответил отец без колебания.
«Вы знаете, что я занимаюсь кожей, волосами, ногтями, но не диабетом. Я не эндокринолог».
«Да», — ответил он, не смущаясь.
Я попытался сесть поудобнее, обдумывая свой ответ. Как мог я, и что даже важнее, как должен я объяснить им свою связь с этой темой, лежащей так далеко от того, чему я учился и с чем работаю.
Я объяснил, что занялся этой проблемой из-за сына моего близкого друга, который заболел IDDM.
На меня нахлынули воспоминания о том дне, когда я вынужден был встать из-за праздничного стола во второй день Песаха и уехать из дома, чтобы поддержать друзей, оказавшихся в приемном покое местной больницы. Пока я ехал в больницу тем вечером, боль, ярость, скепсис и готовность изменить будущее – все эти чувства пронеслись во мне вихрем торнадо.
Продолжение следует
Подготовила Наоми Зубкова
Eyal Levit, M.D., F.A.A.D., F.A.C.M.S.
Diplomate, American Board of Dermatology
Associate Clinical Professor , Columbia University
Adjunct Associate Clinical Professor, Mt. Sinai School of Medicine
Fellow American College of Mohs Micrographic Surgery and Cutaneous Oncology
Advanced Dermatology Laser & Cosmetic Surgery
1220 Avenue P, Brooklyn, NY 11229
(718)375-7546
levitdermatology.com
Предыдущие публикации:
Почему я люблю свою работу. Продолжение (IV)
Почему я люблю свою работу. Продолжение (III)
Почему я люблю свою работу. Продолжение (II)
Почему я люблю свою работу. Продолжение
Почему я люблю свою работу. Начало
Эял Левит: До свидания, но не прощайте…
Сердце матери знает лучше. Записки дерматолога
Этюды врачебных будней (II). Записки дерматолога
Этюды врачебных будней (I). Записки дерматолога
Sponsored
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
