Жизнь, карма и погоня за счастьем
«Записки дерматолога»
Продолжение.
Предыдущая публикация здесь
Доктор Эял Левит – сертифицированный дерматолог и косметический хирург. Когда ему было восемь месяцев, его семья выехала из Украины в Израиль, а позднее иммигрировала в Нью-Йорк. Доктор Левит окончил медицинскую школу Альберта Эйнштейна, ординатуру по дерматологии в Columbia Presbyterian Hospital (Пресвитерианский госпиталь на базе Колумбийского университета), прошел обучение в University of Pennsylvania (Университет Пенсильвании) и Columbia University (Колумбийский университет) по специальностям – лазерная, косметическая хирургия и Mohs.
Недавно Ассоциацией ASDS он был назначен руководителем одного из немногих методических центров, получивших официальное разрешение на обучение сертифицированных хирургов специальности косметическая хирургия. Он читал лекции во многих странах мира – среди них Франция (Париж), Испания и Дубай. Доктор Левит является разработчиком правил ABC Nail Melanoma, а также соавтором книг по различным темам медицины – болезни волос, ногтей, лазерная и косметическая хирургия.
Доктор Левит – автор опубликованной книги (вся прибыль поступает организации «Друзья Армии Обороны Израиля» – Friends of IDF). Увлечения доктора Левита разнообразны – это сочинение стихов и музыки к ним (которые он сам исполняет) и написание детских рассказов, а также и спорт. Он завоевал множество медалей сначала в Израиле, а затем в США, в том числе и на международном уровне. Спортивные достижения он сочетал с учебой, которую завершил с отличием со степенью 4.0 GPA по своей основной специальности. Доктор Левит живет в Нью-Йорке и здесь же занимается главным делом своей жизни – лечит нуждающихся в его профессиональной помощи.
Мы гордимся тем, что он регулярно публикуется в нашей газете.
Продолжительная нехватка кислорода и отсутствие питания из-за сдавливания привело к отмиранию нерва и потере моторики срединного нерва, что в свою очередь стало причиной атрофии кисти и среднего пальца, а также и другие пальцы утратили способность сгибаться (он мог сгибать их только с внешней помощью, но не самостоятельно). Он пытался вылечить их, но из-за отсутствия кислорода — ничего не вышло.
Врачи продолжали подозревать инфекцию и назначали ему антибиотики до тех пор, пока у больного не возникли изменения на нижних веках. Он вспомнил, что это уже случалось и выправлялось открытием шунта, и вот сейчас ему предстояла та же процедура.
Так в чем же состояла моя роль?
Возможно, в том, что я мог объяснить происхождение его шрамов и вероятность рецидивов. Возможно, ему долго не удавалось записаться на прием, и пока время шло, решение было найдено, даже если хронология заболевания и не была в полной мере ясна. А может быть, он просто хотел, чтобы его кто-нибудь выслушал от начала до конца.
Я объяснил, как все это произошло, и пожелал ему удачи.
Выйдя наконец из смотровой, я не хотел думать о том, как сильно отстал от своего рабочего графика.
— Вы помните, как сделали мои губы? Я хотела бы, чтобы вы это точно повторили.
— О, — подумал я. – Я помню ее губы! У меня вечность ушла на их коррекцию.
Впервые она пришла ко мне много лет назад, надеясь исправить уродство – ассиметричную губу, дело рук другого доктора.
— Я переехала во Флориду, на Sunny Isles (это новый Брайтон Бич, хотя она и не говорит по-русски), приехала в Нью-Йорк на несколько дней и хотела бы подновить свои губы, — улыбнулась она. – Друзьям всегда нравились мои губы, но в последнее время речи об этом не заводят.
Действительно, многие клиенты просили меня сделать им такие же губы, как у нее. Она была милая женщина, вышедшая замуж за человека, который заставил ее подписать брачный контракт. Он дотошно следил за тем, как она тратит деньги, ни в коем случае не давал ей ничего лишнего, и в итоге держал в постоянной зависимости.
Пока я намечал рисунок ее губ, она сказала: «Знаете, а ведь счастья ему это не принесло».
В голосе ее слышался явный оттенок грусти.
— Наш недавний развод, его третий по счету, был безобразным… Он умер в возрасте 54 лет и в полном одиночестве. Видели бы вы его похороны! Я даже его пожалела, несмотря на все, что он мне сделал. Поэтому и приехала. Решила посвятить ему неделю траура – просто из уважения. А потом мои адвокаты займутся деньгами, которые он задолжал мне и нашим детям.
Я молча слушал и думал, что у меня нет права жаловаться: ведь я люблю свою семью и жизнь.
— Кстати, я теряю волосы, — сказала эта милая брюнетка.
Я заметил это, но промолчал. Она и так была в напряжении, и не хотелось добавлять ей проблем.
Она прошлась рукой по волосам, раскрыв ладонь, показала мне несколько волосков. Медсестра посмотрела на меня вопросительно. Я незаметно вздохнул. Повнимательней посмотрел на шею пациентки — и увидел небольшое утолщение слева. Ощупал это место, и мне показалось, что там шишка.
— У женщин сплошь и рядом встречаются узлы или некоторые уплотнения на щитовидке, — сказал я. – Волосы могут выпадать от стресса, но не исключено, что заболевание щитовидки усугубило это .
Некоторые из ее симптомов указывали на снижение обмена веществ, что могло быть признаком ослабленной функции щитовидки.
— Это не мой профиль, но я посоветовал бы вам пойти к врачу – сделать анализ крови, а может быть, и УЗИ щитовидной железы.
Я в очередной раз мысленно поблагодарил своего учителя по эндокринологии в больнице Монтефиоре при Медицинской школе имени Альберта Эйнштейна. У него было много пациентов с заболеваниями щитовидной железы, его уроки я ясно помнил, что не раз помогло мне обнаруживать рак или изменения в щитовидке у людей, которые приходили ко мне с совершенно иными проблемами.
Мы скорректировали ей губы и дали направление к доктору для дальнейшего обследования.
Я вошел в смотровую, увидел Кевина и извинился за то, что заставил его ждать.
— Не извиняйтесь, доктор. Мне повезло, что вы вообще согласились лечить меня.
— Нет, — ответил я. – Повезло как раз мне.
Этот ирландский рабочий пострадал во время крушения Башен-Близнецов 11 сентября 2001 года. Он работал на расчистке завалов и заработал себе немало «неприятностей». Некоторые из его медицинских расходов ему помог покрыть Фонд 911.
— Доктор, вы сделали такую операцию у меня на лице, и ведь совсем незаметно получилось. Я вам очень благодарен, — сказал он.
Я посмотрел на его лицо. Мне шрам был виден, но, несмотря на красную угристую кожу Кевина, шрам выглядел куда лучше, чем я ожидал. Может быть, из-за освещения, но сначала я сам его не заметил.
Вдруг в смотровую вбежала сестра:
— Мне нужна ваша помощь в лазерном кабинете, — сказала она. Ее глаза говорили мне о том, что я уже и так констатировал… (Это не мой удачный день).
Продолжение следует
Подготовила Наоми Зубкова
Eyal Levit, M.D., F.A.A.D., F.A.C.M.S.
Diplomate, American Board of Dermatology
Associate Clinical Professor , Columbia University
Adjunct Associate Clinical Professor, Mt. Sinai School of Medicine
Fellow American College of Mohs Micrographic Surgery and Cutaneous Oncology
Advanced Dermatology Laser & Cosmetic Surgery
1220 Avenue P, Brooklyn, NY 11229
(718)375-7546
levitdermatology.com
Предыдущие публикации:
Почему я люблю свою работу. Продолжение (II)
Почему я люблю свою работу. Продолжение
Почему я люблю свою работу. Начало
Эял Левит: До свидания, но не прощайте…
Сердце матери знает лучше. Записки дерматолога
Этюды врачебных будней (II). Записки дерматолога
Этюды врачебных будней (I). Записки дерматолога
Sponsored
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
