«Советский Союз исчез, но эти награды остались, – сказал Анатолий Шапиро корреспонденту «Дейли ньюс» Уолтеру Руби. – Очень жаль, что Советского Союза больше нет. Я прожил там большую часть жизни, и это была моя родина». Анатолий Шапиро и его жена Вита уехали из России в Америку 13 лет назад, чтобы не разлучаться с детьми-иммигрантами, а также из опасения, что начавшаяся там смута обернется погромами. Сейчас Шапиро 92 года, и они с Витой живут в бруклинском районе Кони-Айленд. Ордена и медали, о которых сказал Шапиро, были получены им в годы Второй мировой войны, которую он закончил командиром батальона, а недавно к ним прибавилась еще одна награда – польский Крест Заслуги за храбрость, который вручила ветерану Агнешка Мижевска, генеральный консул Польши в Нью-Йорке.
Анатолий Шапиро был приглашен в Краков, чтобы вслед за президентом Польши выступить на торжественном собрании в честь 60-летия со дня освобождения частями Советской армии гитлеровского концлагеря Освенцим-Биркенау, но не смог полететь туда по состоянию здоровья, и Мижевска приехала к нему домой. «От имени президента Польши, – сказала она, вручая Шапиро орден, – хочу выразить вам нашу благодарность за освобождение лагеря смерти Освенцим 60 лет назад». Так оно и было – 27 января 1945 года Анатолий Шапиро оказался первым офицером, который вошел на территорию Освенцима. «Кроме меня, об этом некому рассказать, – сказал он Уолтеру Руби. – Честно говоря, меня все это утомляет. Сильно болит голова, и вообще плохо со здоровьем. Но все равно я намерен внести свой вклад, чтобы люди узнали правду о том, что творилось в Освенциме».
Первое, что увидел Шапиро, попав на территорию лагеря, это группу стоявших в снегу людей, которые больше походили на живые скелеты в полосатых куртках и тряпках на ногах вместо обуви. «Они были так слабы, – вспоминает он, – что не могли повернуть головы. Мы сказали им, что Советская армия пришла освободить вас, и сперва они нам не поверили. Они подходили к нам и трогали, чтобы убедиться, что это правда». Шапиро получил приказ обойти и проверить несколько бараков Освенцима. Это был настоящий кошмар! Первый барак оказался женским, и когда его солдаты открыли двери, они оказались среди полумертвых и мертвых тел, покрытых кровью и нечистотами. Из-за разлагающихся трупов в бараке было невозможно находиться. То же самое творилось в бараках для мужчин и для детей. «Детский барак оказался последним, – продолжал Анатолий Шапиро, сидя в инвалидном кресле в своей нью-йоркской квартире на Кони-Айленд. – И там в живых остались только двое. Они стали кричать: «Мы не евреи, мы не евреи»! Были-то они евреями, но боялись попасть за это в газовую камеру. Наши санитары вывели их из барака, вымыли и накормили».
Уолтер Руби спросил Шапиро, что тогда почувствовал он, еврей, оказавшись первым освободителем евреев в самом страшном нацистском лагере смерти. «Я был очень горд, что оказался в авангарде освободителей», – ответил Анатолий Шапиро. Сказав это, ветеран показал на приколотые к его пиджаку советские ордена и медали, а над ними – польский Крест Заслуги за храбрость.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
