– Г-н Вайнер, по вашему роману поставлен знаменитый киносериал «Место встречи изменить нельзя». Что значит для вас этот фильм?
– Я люблю эту картину. Это часть моей молодости. Тогдашняя огромная дружба с Высоцким. Наконец, врать не стану, сумасшедшее ощущение пришедшей славы. Но с течением времени все улеглось, наступила серьезная переоценка очень многих вещей. И пока эта картина раскручивалась, я все время скорбел по поводу двух романов, которые мы написали с братом: «Евангелие от палача» и «Петля с камнем в зеленой траве». Это – драматические произведения, и, к сожалению, с моей точки зрения, они еще недостаточно прочитаны. Они вышли в печать после соответственно 11 и 7 лет лежания под сукном. Нет, мне, конечно, говорили: «Печатай, если ты такой смелый, но твои дети ходят пешком из школы, так что ты подумай».
– По традиции, мы на гостя составляем досье. Давайте посмотрим: «Георгий Вайнер родился в 1938 г. в Москве. По образованию юрист. Работал электромехаником, техником, инженером, журналистом, корреспондентом ТАСС. Вместе с братом Аркадием – автор многих детективных произведений, сюжеты которых зачастую взяты из собственной криминалистической практики. В 1967 году вышла их первая книга «Часы для мистера Келли». Всего на творческом счету братьев 152 книги и 22 фильма. По их роману «Эра милосердия» был поставлен один из самых популярных советских фильмов «Место встречи изменить нельзя».
С 1990 года живет в США. В 2000 году в России опубликована книга Г. Вайнера «Умножающий печаль», а в 2003 г. вышло ее продолжение – «Райский сад дьявола».
Вы писали вдвоем. Было ли разделение обязанностей?
– Наши любимые друзья-товарищи, коллеги, братья Стругацкие – Аркадий и Борис. К сожалению, Аркадий ушел от нас, замечательный был парень, прекрасный писатель. На этот вопрос он всегда отвечал однозначно и исчерпывающе: «Писать книжки вдвоем очень легко. Вот Борис сидит за столом и пишет, а я лежу на диване и играю с кошкой…»
– Позвольте мне угадать. Я знаю, что про вашего брата говорили: «В детстве он был активист, отличник, а вы – хулиган. Значит, наверное, на диване лежите вы, а пишет он. Так?
– В общем, да. В одном юмористическом скетче про нас было сказано, что Аркадий был одним из самых успешных следователей московской милиции, и у него было самое большое количество задержаний в Москве, потому что он регулярно задерживал своего брата. В действительности, наши книжки издаются и переиздаются 20, 30 лет, их раскупают. Потому что мы всегда шли от волнующей нас идеи, а не от традиционной детективной ситуации: бумажный труп, чернильная кровь и т. д.
– Правда ли, что вы хотели, чтобы вышел фильм «Место встречи изменить нельзя-2»?
– Да, это так.
– Вы еще сказали (все про вас читала), что встретились с актерами, режиссерами. И все они так постарели, что никого из них в новые сериалы вводить нельзя.
– Герой должен быть молодым, красивым. Хотя бывают и исключения. Например, Высоцкий. Он не был красавцем. Володя был небольшого роста и весил килограммов 55. Но в нем была такая сила, такой драйв, напор! Героическое амплуа – это большой дар.
– Смотрю на вас, и мне кажется, что вы не растеряли жизненного огня. В чем секрет?
– Просто это такой сказочный подарок. Когда мы в дезоксирибонуклеиновой лотерее, где у нас один шанс из 18 миллиардов, вытянули выигрышный билетик, и мы живем. И то, что я сижу с вами, и то, что я в Иерусалиме, Тель-Авиве, Израиле, что здесь весна, что здесь родные люди, что здесь мне так хорошо, приятно, интересно – это счастье. У евреев же есть замечательный принцип, которому необходимо следовать: каждое утро еврей, проснувшись, должен благодарить Б-га, что он вернул ему душу и дал новый день. Это – счастье.
– Мы часто смотрим на жизнь как-то отрицательно: того не хватает, сего не хватает, денег, времени… Как вам удается сохранять оптимизм?
– Свою профессию я называю «корыстный соглядатай». Я хожу по миру и с большим любопытством наблюдаю, как живут люди. Страшно интересно. И когда плохое настроение, я корю себя. Вот, например, третьего дня, здесь, в Тель-Авивском центре среди бешеного праздника мод, жизни, красивых женщин, денег я увидел: идет лилипут – маленький, метрового роста, человечек. Я подумал: Г-споди, ну как же стыдно-то перед ним, когда мы жалуемся.
Да, не имеем мы на это права, потому что пока мы живем, весь этот прекрасный, огромный, многоцветный мир неизмеримо лучше того великого НИЧТО, которое, к сожалению, нас всех ожидает. Давайте пользоваться этим.
– Это напоминает мне Вайля. Кажется, он говорил, что Флобер ел на краю письменного стола, а Дюма писал на краю обеденного.
Похоже, вы предпочитаете Дюма.
– В моей (лично) системе иерархической оценки писателей Дюма занимает очень высокое место. Представления меняются. Если бы во времена Дюма какой-нибудь просвещенный господин сказал, что Гюго будет полузабытым памятникоподобным писателем, лежащим в Пантеоне и все, а Дюма будет издаваться и переиздаваться, по его произведениям будут поставлены тысячи фильмов, сотни инсценировок, этого человека отвезли бы в сумасшедший дом. Дюма жил, как писал. Писал, как жил. Когда приходил дворецкий и просил: «Месье Дюма, у нас кончилось столовое вино для прислуги, дайте денег». Дюма отвечал, что денег нет и предлагал: «Пойдите и дайте им мое коллекционное шампанское».
– А как живете вы? Как выглядит ваш дом? Куда ходите?
– К сожалению, хожу я мало, лень обуяла. Как бы возникает такое постыдное ощущение, что все уже видел. А дом свой я очень люблю. Раньше я жил на Лонг Айленде. Теперь дети выросли, разъехались по миру, я продал свой дом и живу сейчас в таком навороченном билдинге на берегу Хадсон Ривер, рассматриваю Манхэттен с его суетой. Дом мне очень нравится, из него можно год не выходить наружу, в нем все есть. Мой дом всегда полон. Из прежней своей жизни я вывез только одно – очень длинный стол, который, должен вам сказать, я люблю гораздо больше письменного. И вот за этим столом я получаю огромные радостные впечатления. Ну, чтобы не соврать, через день, иногда через два (день нужен на реставрацию) собираются все мои друзья. Один из моих товарищей как-то сказал замечательную вещь: «У меня в старом доме был такой уличный балкон – «дек» по-американски. Он сказал: «Декамерон – это басни, рассказанные на твоем деке». Собирается масса людей, нам ничего друг от друга не нужно, кроме самой ценной валюты – общения.
– Короче, вы уже не хотите ходить в мир. Мир приходит к вам домой.
– Иногда меня спрашивают журналисты из России: когда вы адаптируетесь в Америке? Я отвечаю, что я не адаптируюсь, пусть Америка адаптируется под меня. И это не риторика. Я не нарушаю никаких законов и порядков этого общества. Но во всем остальном мне уже поздно становиться американцем. Я такой, какой я есть.
– Один из ваших детей, сын, живет в Израиле. Вы часто будете его навещать?
– Я думаю, что здесь вы будете видеть меня регулярно. Я счастлив, вот сейчас я прилетел в Израиль. Для меня это большая радость, подарок, победа. Здесь живет мой сын с моими тремя внуками, и, как для всякого еврейского дедушки, они самые лучшие внуки в мире. Очень хочу, чтобы здесь был мир. Я наблюдаю одну ужасную закономерность: чем дальше находятся боевые евреи от Израиля, тем они агрессивнее, сильнее, страшнее. Не люблю я эти советы, как надо вести себя израильтянам – они без нас разберутся. Мечтаю только о том, чтобы, не дай Б-г, здесь не было плохо. В случае чего, в тот же день я лечу в Израиль.
P. S. У Г. Вайнера трое детей.
Старший сын – кардиохирург, работает в Техасе. В прошлом году занял 8-е место в США по количеству проведенных кардиопроцедур. Младший сын – системный программист, недавно переехал в Израиль. А дочь – компьютерный веб-дизайнер.
На вопрос: «Где вы познакомились со своей женой?» – Г. Вайнер ответил: «Я нашел ее валяющейся в лесу. Она каталась на лыжах, упала и сломала ногу. Я решил подобрать ее. И вот уже 35 лет, как мы совместно мучаемся».
Беседовала Ася Истошина, Израиль
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
