Зрелые годы — это и плохо, и хорошо. Или в правильной последовательности — и хорошо, и плохо. Хорошо, что есть много интересного и весёлого, о чем можно вспомнить. Плохо, что твои воспоминания интересуют всё меньше и меньше людей.
Очень часто когда происходит какое-нибудь событие или случай, в голову лезет аналог из прошлой жизни. Иногда это здорово надоедает тебе самому, что уж говорить об окружающих.
… Вспомнилось время (два с половиной десятка лет тому), когда автору в результате фантастического везения (на “крыльях перестройки”) удалось впервые в своей жизни попасть в зарубежную туристическую поездку. И не куда-нибудь, а за тридевять земель, в сказочную страну с названием, которое в Союзе без соответствующей приставки и не произносилось: “Куба — любовь моя!”.
О пребывании на острове Свободы (весьма спорное определение, но вот остров сокровищ — один к одному) можно говорить часами, а можно написать оду в прозе (что автор и сделал). Сейчас же вспомнился небольшой эпизод.
В шикарном современном двухъярусном автобусе (единственном на нашем маршруте), кроме нашей группы, ехала такая же, по численности, из Литвы. Надо ли говорить, что прибалтийские братья чувствовали себя гораздо вольготней, чем наша, зажатая тисками “облико морале”, наполовину состоящая из колхозного крестьянства совковая прослойка.
Прибалты всю дорогу хлестали ром и пели свои не по-северному темпераментные песни. На частых остановках, которые делал наш чудо-автобус, они умудрялись станцевать свою “етку” под аккомпанемент а капелла.
Предводителем литовских “псов-рыцарей” был некий Ричард, хотя руководителем группы была милейшая Инга — женщина лет пятидесяти. Но и она с удовольствием подчинялась буйному самозванцу и веселилась со своими подопечными.
На одной из остановок к жизнелюбивым литовцам подошли двое чернокожих ребятишек. Сначала они с интересом наблюдали за веселившимися пассажирами, а потом начали им подпевать. Ричард обратил на это внимание, подозвал к себе старшего (лет двенадцати) пацанёнка, вынул из кармана долларовую бумажку и скомандовал:
“Cantare!”
Парнишка как-то смущенно посмотрел на денежку (на Кубе тогда практически обходились без денег), кивнул младшему, и они запели.
Первой шла “Катюша”, которую ребята исполнили, практически не коверкая слов, чистыми детскими голосами. Антисоветчика Ричарда такой репертуар не устроил. “Cantare italiano!” — приказал “денежный мешок”, благоразумно не отдавая пацанам заработанный доллар. И тут дуэт затянул “Аве Мария”, затем, не останавливаясь “Санта-Лючия”, “Баркаролу”, ещё что-то…
Из автобуса вышли все туристы, даже гиды и водители удивлённо слушали концерт.
Юным артистам горячо аплодировали, каждый старался сунуть им гостинец. Меня же вот что поразило: в детских глазёнках светилась радость, когда их слушали, затаив дыхание, взрослые, когда они творили! И полученные гостинцы мало что прибавили к счастью быть признанными. Кстати, совершенно некстати рассеянный Ричард так и не отдал им обещанной денежки. А они этого и не заметили!
Лишь когда прозвучала команда “По местам!”, и все ринулись в автобус, я придержал массовика-затейника и напомнил, что неплохо бы рассчитаться за концерт. Ричард одарил меня высокомерным взглядом, вынул из широких штанин “дубликатом бесценного груза” два “бакса” и выдал каждому из ребят его гонорар…
Вот так всегда: хочешь рассказать одно, а заносит тебя совсем на другое — где Брайтон Бич, где Куба, что между ними общего… Оказывается, есть. Разумеется, не между этими несовместными ни во времени, ни в пространстве объектами. Но в произошедших случаях…
Ранним летним утром на набережной Брайтона приличное количество марширующей публики. Не так их много, но достаточно часто встречаются велосипедисты. И уж совсем редко увидишь того, кто на велосипеде, да ещё и поёт. Но моего героя вы можете встретить почти каждое утро, часиков в семь на велосипеде с укреплённой у руля полочкой, на которой возлегает транзистор, исполняющий роль сопровождающего оркестра.
Сам герой — красивый лет сорока пяти итальянец. Волнистые с лёгкой сединой волосы, светлые глаза, правильные черты лица, загорелая спортивная фигура. Что-то похожее в его возрасте представлял другой итальянец — Фрэнк Синатра.
Мой Фрэнк (позвольте его так называть), как и Синатра, тоже любит петь. Первое наше знакомство произошло на бородвокe.
В утренней тиши я услышал приятный голос, напевавший именно ту неаполитанскую мелодию, которую когда-то пели кубинские соловушки, но в сопровождении великолепного симфонического оркестра. Звучание оркестра и голоса нарасталo по мере того как ко мне приближался велосипедист. Наконец мы сравнялись, и я впервые увидел моего Фрэнка, распевающего “Cantare” под аккомпанемент звучащего из портативного магнитофона оркестра. Фрэнк заметил моё замешательство и величественно кивнул с высоты велосипедного седла. Такое же, как у меня, удивление и оторопь он вызывал у окружающих, и всем поющий маэстро ободряюще кивал.
В то утро поющий итальянец ещё трижды проезжал мимо меня, и все три раза, не прекращая пения, раскланивался так, как это делали и до него его знаменитые соотечественники.
Всё лето длились на набережной импровизированные концерты моего Фрэнка. Заслышав издалека знакомые мелодии, все останавливались и провожали аплодисментами велосипедиста. А он, мой скромный маэстро, с достоинством оперной звезды улыбался, продолжая при этом распевать во весь голос.
Может, в жизни Фрэнка, не добравшегося до сцены и мировой славы, это и был момент истины. Может, признательности случайных прохожих на бордвокe ему было достаточно для ощущения творческого счастья.
Кто счастливее: поющий под открытым с безбрежной далью океана небом в сопровождении льющейся из транзистора музыки оркестра и под одобрительные аплодисменты утренних посетителей набережной велосипедист, или стоявший под сводами Ла Скала великий Марио Ланца, или любимец Америки Синатра, или опьянённые успехом у полусотни туристов мальчишки из предместья Плайя Хирон… Who knows?
Бесспорно, лучше жить богатым и здоровым, чем бедным и больным. А счастливым быть — ещё лучше! Ведь истинное счастье — это субстанция, которую не заменить ни блеском, ни роскошью, ни даже славой. Счастливы те, кто обладают счастливым даром уметь быть счастливыми. Сдаётся, мой Фрэнк именно из этого ряда.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
