Часть 2
Сразу же после объявления о намерении создать новую политическую партию Шарон начал нападки на «Ликуд». Он заявил на пресс-конференции в Тель-Авиве: «Альтернатива (то есть «Ликуд») ничуть не лучше правящей партии»! Бензиман пишет: он сказал присутствовавшим на пресс-конференции журналистам, что «ДЛЯ НЕГО ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ – ЭТО ЛИШЬ СРЕДСТВО (для достижения цели), а не сама цель. Шарон заявил, что не может верить в политическую структуру, которая потеряла своё содержание. Если хорошие идеи не могут быть осуществлены в рамках определённой структуры, правомерно искать альтернативные средства».
Зная ретроспективно, что Шарон стал лидером «Ликуда», интересно отметить, что он «заверил присутствовавших: НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ НЕ ВЕРНЁТСЯ В «ЛИКУД», даже если его собственные политические попытки (создания партии) провалятся».
Шарон не только пообещал не возвращаться в «Ликуд», но и занял «умеренную политическую линию с намерением придать своей партии оттенок стремления к миру и готовности идти на уступки для его достижения». Он хотел представить избирателям свою партию «Шломцион» как солидную и уважаемую организацию и поэтому «вёл переговоры с разными политиками, демонстрируя готовность к компромиссам и к изменению своей политической позиции».
Среди прочих, Шарон обратился к хорошо известному политику левого лагеря Йоси Сариду и попросил о встрече. Он предложил Сариду присоединиться к «Шломцион» с гарантией, что тому будет предоставлен второй номер в партийном списке. Сарид спросил: «Как ты себе представляешь, чтобы мы появились в одном списке, когда наши позиции такие разные?» Шарон ответил, что уверен: публика меньше интересуется вопросами внешней политики и конфликта с арабами, чем внутренней политикой и социальными вопросами. «Мы оба беспокоимся о благосостоянии народа Израиля. Между нами, по сути, нет большой разницы», – сказал Шарон скептически настроенному Сариду.
Будущий лидер «Мерец» Сарид был не единственным левым политиком, которого обхаживал Шарон. Он также пытался присоединить к «Шломцион» небольшую Независимую Либеральную партию, чья «голубиная» позиция ни для кого не была секретом. Когда её лидер Моше Коль спросил Шарона, кого он собирается послать на переговоры, Шарон ответил: «Подожди и увидишь».
Следующие несколько абзацев из книги Бензимана необходимо процитировать слово в слово. Они ОБЯЗАТЕЛЬНЫ К ПРОЧТЕНИЮ для каждого, кто хочет понять сегодняшнюю готовность Шарона расстаться с исконно еврейской землёй. Итак, послушаем Бензимана:
«Ко всеобщему удивлению, в качестве представителя Шарона появился знаменитый журналист Амос Кенан, известный своими крайне «голубиными» взглядами и ратующий за полное признание прав палестинцев. Когда его спросили, как он может увязать свою поддержку Шарона хоть с чем-нибудь, во что он верит, тот ответил, что они хорошие друзья, и он убеждён, что Шарон может оказать существенное воздействие в лучшую сторону на достижение перемен, необходимых стране.
Роль Кенана как посредника Шарона на этом не кончилась. Шарон попросил его организовать встречу с Ясером Арафатом или его заместителями. … Предварительная встреча была назначена в Париже, но в последний момент лидеры ООП отказались от этой возможности.
… «Голубиная» позиция Шарона достигла такого уровня, что даже подтолкнула главного пропагандиста свободного и независимого палестинского государства Ури Авнери к обсуждению его возможного присоединения к «Шломцион».
Наверное, здесь необходимо сделать паузу, чтобы читатель мог перевести дыхание. Можно не сомневаться: лишь очень немногие из читающих сегодня эти абзацы знали о заигрывании Шарона с Йоси Саридом и Ури Авнери, а также о том, что Шарон пытался встретиться с Арафатом в то время, когда тот уже стал смертельным врагом еврейского государства.
Однако повествование Бензимана не только позволяет увидеть в полной красе абсолютное отсутствие у Шарона идеологических принципов, но и ясно показывает, что его сегодняшняя политика «тяжёлых уступок» с обещанием «никогда не жертвовать безопасностью израильских граждан» имеет своего предшественника. Как пишет Бензиман: «В обсуждениях с Кенаном Шарон СОГЛАСИЛСЯ ПЕРЕДАТЬ ВЕСЬ ЗАПАДНЫЙ БЕРЕГ ПОД СУВЕРЕНИТЕТ ПАЛЕСТИНЦЕВ при условии, что все вопросы, касающиеся безопасности, останутся под контролем Израиля».
Трудно сказать, что было бы сейчас с Шароном и с Израилем, если бы его флирт с левым лагерем оказался успешным. Однако несмотря на то, что в переговорах с Независимыми Либералами он «не боролся ни за один из ключевых принципов, которые так громко отстаивал при создании «Шломцион», объединение не состоялось. Не состоялось потому, что, в отличие от Шарона, лидеры Независимых Либералов ценили свои принципы и были обеспокоены тем, что «прежние декларации Шарона представляют слишком серьёзный риск для их зрелой и уважаемой партии».
Когда его попытки привлечь на свою сторону политиков и группировки левого лагеря провалились, Шарон резко изменил свой курс. Бензиман пишет: «Он теперь стал изображать из себя опекуна ультраправых сил, навечно преданного принципам национализма. Он говорил о необходимости расширения еврейских поселений на Западном Берегу и серьёзно предупреждал о неизбежной войне, которая «неминуемо начнётся летом или осенью».
Шарон встретился с лидерами Гуш Эмуним – «главными сторонниками идеи «Великого Израиля». Однако те, зная, по-видимому, о прежних заигрываниях Шарона с левыми политиками, отказались официально его поддерживать. «Шарон в гневе заявил, что не хочет больше видеть и слышать этих проституток».
Вскоре, чувствуя, что «Шломцион» вряд ли получит в кнессете больше, чем минимальные два мандата, Шарона охватило отчаяние. Поэтому, позабыв о торжественных обещаниях «в «Ликуд» ни ногой», он занялся обеспечением своего личного политического будущего, начав переговоры с «Ликудом». Переговоры эти особого успеха не имели, так как лидеры Либеральной Партии, членом которой Шарон ранее состоял, а затем благополучно предал, упорно противились включению «Шломцион» в список «Ликуда». В конце концов, когда Шарону стало ясно, что «Ликуд» представит список без «Шломцион», он согласился на все условия «Ликуда». Это значило, что «Шарон получит 6-й номер в новом списке «Ликуда», а остальным кандидатам из «Шломцион» будут выделены в списке нереальные места – с 47-го по 51-е».
Однако история на этом не закончилась. Когда Шарон на всё согласился, лидеры «Ликуда» умудрились путём всяческих проволочек предотвратить объединение «Ликуда» с «Шломцион». Шарон не успел в срок дозвониться до Ицхака Шамира, который должен был внести изменения в список, и список «Ликуда» поступил в избирательную комиссию без «Шломцион». Шарон был очень разочарован. Когда Бегин позвонил ему и сказал, что не сумел убедить своих коллег принять Шарона, тот ответил: «Я теперь больше чем когда-либо убеждён в правильности своего решения уйти из «Ликуда». Любой, кто был свидетелем грязных маневров «Ликуда», знает, почему невозможно объединять усилия с этой партией».
Когда «Ликуд» одержал победу на выборах, а «Шломцион» получил свои минимальные два мандата, Шарон позвонил Бегину, чтобы поздравить его. «Твоё место с нами», – ответил Бегин.
Круг замкнулся. Блудный сын, послушав совета Бегина, в письменном виде признав свои грехи перед лидерами Либеральной партии, вернулся в «Ликуд», который до этого так тщательно мазал грязью. С партией «Шломцион» было покончено. Она выполнила свою роль, и в ней больше не было нужды.
Бензиман пишет: «Те, кто вступили в «Шломцион» как в политическую организацию в надежде создать новую политическую партию, способную привнести изменения, были разочарованы. Им следовало прислушаться к предупреждениям тех, кто говорил, что Шарон использует людей в своих личных интересах, а потом сбрасывает, как ненужную карту. Они поняли, что лидерство «Ликуда» останется в «Херуте», и, учитывая плохое состояние здоровья Бегина, Шарон готовится к битве, чтобы стать его преемником. Ничто не могло остановить Шарона. Ту же энергию и целеустремлённость, которые он вложил в создание своей партии каких-то шесть месяцев тому назад, он сейчас направил на её уничтожение».
Шарону предстояло не только демонтировать «Шломцион», но и отремонтировать собственный облик, которому был нанесён ущерб в результате братания Шарона с левыми политиками. Шарон прекрасно понимал, что, если он хочет быть наследником Бегина, его дорога к абсолютной власти должна лежать только через «Херут». Бензиман пишет, что Шарон должен был «стать полностью «ассимилированным» в «Херут». Поэтому он начал прилежно обхаживать руководство «Херут», создавая впечатление, что он является самым преданным сторонником идеологии «Херут».
Окончание следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
