Жил в Познани лавочник по имени реб Исроэль-Хаим. Он очень любил Тору, очень любил детей, но ни в том, ни в этом не было у него везения. Учение не шло ему в голову — что-то все время мешало открыться нужной дверце, откуда польется заповедный свет и оживит строки книги, которую ты раскрыл с надеждой.
А с детьми… Младенцы, которых рожала ему жена, в скором времени умирали…
Но Исроэль-Хаим держался. Каждую пятницу он обходил все хедеры родного города и раздавал детворе конфеты, коржики и прочую сладкую дребедень, которую они ценят больше всего на свете. При этом Исроэль-Хаим говорил:
— Это вам в честь наступающей субботы, и за то, что хорошо учились всю неделю! А если придете в мою синагогу сегодня вечером и завтра утром, то получите еще!..
В конце концов, у него родился сын. Время шло, ему исполнилось пять лет. Исроэль-Хаим с женой, каждый про себя, молились: «Ну, пусть хоть этого минует беда…». Но их надежды не сбылись. Ребенок заболел и умер.
На похороны собрались все евреи Познани. Дорога на кладбище всегда полита слезами, но сейчас тяжесть утраты, даже для людей посторонних, казалась непомерной. Люди шептали про себя: «Почему Всевышний так строго судит этого простого и честного еврея? Почему у него отняли последнее дитя?»
Вдруг раздался ответ на этот вопрос. К свежевырытой могиле протолкался старик по имени Ашер-Йонатан. Своего дома у него не было, его из жалости приютили в одной из синагог города. Сразу после молитвы он поднимался на чердак, и никто не знал, что он там делает: пробует ли читать Хумаш, предается ли воспоминаниям или просто спит. Люди называли его «а мишугинер», сумасшедший, и не обращали на него особого внимания, тем более, что на любое приветствие или вопрос этот старик только мотал головой и высоко поднимал брови. Что ж, если сумасшедший не бросается на людей, это уже большое счастье…
Но на этот раз Ашер-Йонатан нарушил свое молчание. Высоким и сильным голосом, неожиданным для человека его лет, он объявил:
— Друзья мои! Слушайте все, что я хочу открыть вам сейчас!.. Вот уже пятнадцать лет, как «баал довар», ангел-обвинитель, завидует лавочнику Исроэлю-Хаиму потому, что тот ведет себя как настоящий еврей — прямой, чистосердечный, со страхом перед Небом в душе. Особенно злится ангел на обычай лавочника дарить сладости детишкам, что помогает им лучше учиться и соблюдать заповеди. Открою вам: этот еврей мог оказаться той песчинкой, которая, упав на весы, наполнит чашу добрых дел всего еврейства и поможет нам победить грех, ступив на путь Избавления. Поэтому ангел упросил, чтобы ему разрешили подвергнуть Исроэля-Хаима серьезным испытаниям и посмотреть, устоит ли он в своей простоте и чистоте. Это разрешение было дано, и вот уже который год лавочник и его жена переживают «цаар гидуль баним» — муки выращивания детей в самом страшном виде, который только можно придумать…
Старик остановился, переводя дух. Кругом царило безмолвие. Все глаза смотрели на него. Ашер-Йонатан продолжал:
— Мне исполнилось 94 года. Через два месяца я должен буду покинуть этот мир. Обещаю вам, что, оказавшись в мире правды, я немедленно вызову на суд Торы ангела-обвинителя и докажу, что с этой супружеской парой поступили несправедливо… Что я буду просить у Всевышнего? Чтобы он подарил лавочнику и его жене сына, который будет жить долго, будет обладать большими способностями и прославится в еврейском народе. Лишь одна просьба есть у меня: пусть его назовут моим именем… После этого старик замолчал. С ним пробовали заговаривать — он не отвечал, как и прежде. Через два месяца его душа покинула наш мир. А еще через год в доме лавочника повивальная бабка показала отцу новорожденного младенца. Впоследствии исполнилось все, что обещал старик. Ашер-Йонатан, названный так в честь «нистара», скрытого праведника, который хлопотал за его родителей на Высшем суде, действительно отличался необыкновенными способностями к изучению Торы. Но это уже другая история, а я хочу, чтобы мы сначала извлекли какой-то урок из этой.
Меня, сынок, поражает вот что: как связаны между собой евреи, даже очень непохожие, даже совсем незнакомые. Лавочник раздает коржики ребятне из хедера … старик склонился над книгой на чердаке синагоги… И между ними протянулась невидимая нить. И сколько их, этих нитей, связывает нас всех вместе!..
Помни об этом, не забудь.
Из книги Эзры Ховкина «Странствия Боруха»
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
