Еврейский Мир

Марк Аврутин

Для начала зададимся вопросом, в какой мере сионизм стал национальной идеей еврейского народа. Национальная идея призвана сыграть объединительную роль, раскрывая представление о желаемом образе жизни, которое разделяется большей частью нации. Кроме того,  национальная идея представляет путь к достижению цели, принятый деятельным большинством народа.

Определение сионизма как движения, целью которого является объединение еврейского народа на его исторической родине путем собирания еврейских диаспор со всего мира, вряд ли соответствовало основному содержанию практической деятельности лидеров сионистского движения.

Казалось бы, задача  собирания еврейских диаспор на исторической родине неотделима от задачи освобождения территории этой самой Родины. Но на момент зарождения сионизма во второй половине XIX века Палестина была настолько безлюдной, что даже возник лозунг «Земля без народа — для народа без земли». Да и евреи, начиная с первой алии в 1881 году, бежали в Палестину, чтобы спастись от погромов, а не сражаться за освобождение своей исторической родины.

То же самое можно сказать и о евреях второй алии (1904—1914 годы), которая началась после Кишиневского погрома. И лишь во время ПМВ  цель завоевания Палестины была поставлена сионистами, которые сформировали еврейский легион в составе британских войск.

Но после окончания войны руководство ишува приложило максимум усилий, чтобы добиться расформирования еврейского легиона и отправки на родину служивших в нём евреев из разных стран. И третья алия в 1919—23 годах, когда в Палестину прибыли 40 тысяч евреев, преследовала цель развивать социалистическую экономику ишува, а не воевать с арабами.

Так продолжалось вплоть до начала ВМВ. По мере увеличения численности иммиграции евреев в Палестину (4-я алия – 80 тыс. человек; 5-я – четверть млн.) усиливалось организованное сопротивление арабов. Социалистическое же руководство ишува проводило политику сдерживания, доведя ситуацию до такого состояния, когда убить еврея стало проще, чем убить собаку. (Подобным образом станут вести себя юденраты на территориях, оккупированных немцами во время ВМВ.)

Совершенно непонятным осталось поведение израильских военных во время Шестидневной войны: сначала завоевав Храмовую гору, они начали спускаться к Западной стене. Солдаты и массы народа стали собираться у Западной стены.

Но почему не на Храмовой горе? Ведь никто тогда не думал о запретах Ѓалахи. Не Ѓалаха помешала отпраздновать победу на Храмовой горе.

Храмовая гора было завоевана, но не освобождена. И до сих пор сохраняется это позорное положение, когда евреи находятся внизу, а их враги – наверху.  А израильский флаг, который кто-то из солдат водрузил на Храмовой горе,  министр обороны приказал тот час снять.

Исраэль Эльдад, участник тех событий, объясняет это тем, что «чудесная» война, освобождение страны, освобождение Иерусалима – были навязаны евреям глупостью иорданского короля Хусейна.

Воспоминания и чувства, овладевшие тогда всеми, довели их до Стены плача, но не выше ее.  Этих эмоций не хватило для того, чтобы закрепить решающий исторический факт Избавления. Освобожденная Храмовая гора была брошена на произвол судьбы.

***

В предвоенный период интересы евреев перед британскими властями представлял, как ни странно, Жаботинский, живший в Европе. Именно он выступил в 1937 году в качестве свидетеля перед Британской королевской комиссией по делам Палестины (Комиссия Пиля), требуя создания еврейского государства на всей территории Эрец-Исраэль. Жаботинский понял лучше, чем сионистские лидеры, жившие в Эрец-Исраэль, что собственные интересы англичан на стороне арабов.

Жаботинский требовал отказаться от «слюнявого гуманизма», которому нет больше места в современной морали, где «человек для человека хуже волка, и долго еще мы этого ничем не переделаем, ни государственной реформой, ни культурой, ни горькими уроками жизни». Поэтому он утверждал, что только «в обособлении, в недоверии, в вечном «настороже», в вечной дубинке за пазухой — единственное средство еще кое-как удержаться на ногах в этой волчьей свалке».

Он настаивал на приоритете «военно-политических аспектов сионизма перед кампанией по заселению страны». Официальному сионизму, сочетавшему практическое заселение страны с осторожной дипломатией, Жаботинский противопоставил воинственную концепцию радикальной сионистской деятельности, настойчиво и бескомпромиссно требовавшую создания еврейского государства.

Национализм в философии Жаботинского занимал центральное место. Он настаивал на том, чтобы в еврейском государстве арабы получили гражданские права только как индивидуумы.

Его лозунгом было: «арабам в Палестине как индивидуумам — все, но как коллективу — ничего».

Согласно его мировоззрению, в системе международных отношений господствует не нравственность, а сила. Эта концепция абсолютного превосходства национального сознания над всем остальным увлекла значительные массы, особенно в Восточной Европе, где в 30-е годы положение евреев стремительно ухудшалось.

Тем не менее, Жаботинский до последнего дня жизни призывал к сотрудничеству с британскими властями, поскольку был убежден в общности интересов Великобритании и сионизма. Поэтому произошел его разрыв с руководством Бетар в Польше, которое требовало восстать против англичан.

Созданная позднее Национальная военная организация Эцель (Иргун цваи леуми) под руководством Менахема Бегина провозгласила начало открытой борьбы против британских властей в конце ВМВ под влиянием Катастрофы европейского еврейства, «Белой книги» 1939 года и недружелюбной политики мандатного правительства.

***

Менахем Бегин познакомился с Владимиром Жаботинским ещё в 1926 г., и всегда считал себя его учеником и преемником. При этом именно он, как и  Жаботинский, — противник территориальных уступок арабам — к удивлению всего мира, вернул Египту Синайский полуостров.

Но вместе с этим во время пребывания Бегина у власти шло активное строительство еврейских поселений в Иудее и Самарии. Просто Бегин не считал Синай принадлежностью Эрец Исраэль, но прецедент – «территории в обмен на мир» — был, тем не менее, им создан. И первое изгнание евреев самими же евреями тоже вошло в историю, связанным с именем Бегина.

Мир вообще и, особенно, мир между евреями, —  можно считать ахиллесовой пятой Бегина. Но можно ли, подобно Алексу Тарну,  считать его «ультимативным либерал-чистоплюем»? Я вижу так, что он просто больше всего боялся повторения ошибки далеких предков, когда вражда между саддукеями, фарисеями и зелотами стала причиной разрушения Второго Храма.

Поэтому не позволил он своим сторонникам должным образом ответить социалистическому руководству во главе с Бен-Гурионом, отдавшему приказ расстрелять «Альталену», а до того выдававших англичанам бойцов ЭЦЕЛя. И придя к власти в 1977 году, не стал Бегин освобождать властные структуры от засилья социалистов.

Шамир во всех отношениях сильно отличался от Бегина. И во времена британского мандата в сороковые годы руководители двух подпольных организаций, боровшихся против англичан, практически не взаимодействовали между собой, и в личных отношениях между ними никогда не было товарищеской близости. Бегин, склонный к публичным проявлениям чувств, был противоположностью сдержанному Шамиру.

Глава Ликуда, не испытывая теплых чувств к бывшему командиру ЛЕХИ, тем не менее, привлек Шамира в Херут ещё в 1970 году, когда пошатнулось его положение в собственной партии. Тогда против основателя партии открыто выступили многие активисты, чьё мнение имело особый вес. Им казалось, что череда поражений на выборах может быть прервана только с заменой лидера. И Бегин пригласил Шамира, зная, что, договорившись с ним, тот не подведет, даже при отсутствии личных симпатий.

***

Невозможно, считаю, составить правильное представление о взглядах Шамира без рассмотрения его поведения на рубеже 30 — 40 –х гг.

В 1937 году в ответ на усилившийся террор со стороны арабов Шамир вступил в подпольную военную организацию ЭЦЕЛь, оставив занятия в Еврейском университете. В мае 1939 года вышла «Белая книга» Макдональда, согласно которой вводились  жесткие ограничения на репатриацию евреев в Палестину.

После Эвианской конференции 1938 года у евреев Европы оставался единственный путь к спасению – в Палестину, который теперь принятым в Лондоне решением был перекрыт. Великобритания, отказавшись от своих обязательств, закрепленных мандатом Лиги Наций, становилась явным врагом евреев. Но в сентябре 1939 года разразилась ВМВ, в которой  Великобритания какое-то время оставалась единственным противником нацистской Германии.

В этих условиях возник раскол в ЭЦЕЛе: тогдашний командир организации Давид Разиэль сделал выбор в пользу сотрудничества с англичанами в их борьбе с Германией.

Яир Штерн со своими сторонниками создал новую подпольную организацию, назвав её позднее «Борцы за свободу Израиля» (ЛЕХИ). Штерн не  видел пользы от помощи союзным державам, а соглашение с немцами, считал, могло бы спасти европейское еврейство. «Немцы хотят очистить Европу от евреев, и они могут это сделать, переправив их сюда, в Эрец-Исраэль. Германия может согласиться на такой вариант, если мы станем воевать против англичан» — утверждал Яир Штерн.
Но послание ЛЕХИ, переправленное в конце 1940 года в Берлин через немецких дипломатов в Бейруте, осталось без ответа. Штерн недооценил антисемитизм Гитлера и вес мусульманского фактора в политике Третьего рейха.

Ицхак Шамир вначале решил остаться в ЭЦЕЛе, но когда понял, что позиция Разиэля приведет ЭЦЕЛь к слишком тесному сотрудничеству с британскими разведслужбами, в январе 1941 года перешел в ЛЕХИ.

Но к лету 1942 года в связи с убийством Штерна и арестом других руководителей ЛЕХИ, включая Шамира, оперативная работа подполья фактически прекратилась. Кроме того, летом 1942 года Африканский корпус Роммеля приблизился к Александрии, а из Европы поступали сообщения о геноциде евреев. В этих условиях практически все в Ишуве осознали, что борьба с «Белой книгой» должна отойти на второй план. ЛЕХИ оказалась изолированной и деморализованной.

После побега в сентябре 1942 года из лагеря Ицхак Шамир и Элиягу Гилади взяли на себя руководство ЛЕХИ. Однако представления о целях и допустимых методах подпольной борьбы у них оказались совершенно не совместимыми.

Гилади, бывший ученик йешивы в городе Сатмар, сохранил черты фанатичного сатмарского максимализма. Он настаивал на убийстве лидеров Ишува и командиров ЭЦЕЛя, предлагал совершение диверсий, жертвами которых могли бы стать ни в чем не повинные люди. Гилади считал допустимым отправлять на панель девушек-подпольщиц с целью финансирования организации.

Поскольку сместить Гилади было невозможно,  Шамир взял на себя ответственность за решение убить его.

1 ноября 1943 года двадцать активистов ЛЕХИ бежали из тюрьмы. Вскоре после этого сформировалось коллегиальное руководство ЛЕХИ в составе Ицхака Шамира, Натана Елин-Мора и Исраэля Эльдада. Этот триумвират руководил деятельностью подполья вплоть до роспуска ЛЕХИ во время Войны за независимость Израиля.

Восстановив свой состав, ЛЕХИ возобновила в 1944 году боевые операции против высших британских чиновников, военных и полицейских не только в подмандатной Палестине, но и за её пределами.

В ноябре 1944 года члены ЛЕХИ убили в Каире британского министра по делам Ближнего Востока лорда Мойна. Теперь возобновление борьбы против Великобритании не могло уже помешать разгрому Германии во ВМВ. Кроме того, к тому времени основная часть европейского еврейства была уже уничтожена при явном попустительстве англичан, не открывших еврейским беженцам единственный путь к спасению.

В 1946 году Ицхак Шамир был вторично арестован британскими властями и депортирован в Эритрею, откуда вскоре бежал и скрывался на территории французской колонии Джибути до провозглашения независимости Израиля.

ЛЕХИ под руководством Натана Елин-Мора к тому времени переориентировался на Советский Союз.  Многим ветеранам ЛЕХИ казалось, что именно Советский Союз обеспечит условия для реализации целей сионистского движения. Но Ицках Шамир быстро освободился от симпатий к СССР, в отличие от Елин-Мора.

После окончания войны Ицхак Шамир возглавил тель-авивское отделение «Партии бойцов», созданной ветеранами ЛЕХИ. Позднее он основал вместе с другими ветеранами ЛЕХИ компанию по строительству дорог. Так продолжалось до 1955 года, поскольку все ответственные посты на государственной службе были закрыты ветеранам ЭЦЕЛя и ЛЕХИ.

В 1955 году Моссаду потребовались оперативники, имеющие навыки конспирации и нелегальной работы, и тогда вспомнили о Шамире.

Продолжение следует

 Источник

Август 2016

Оцените пост

(голосовало: 4, средняя оценка: 4,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться