Скажите, что общего между школьным учителем, психологом, писателем и военным моряком? Кроме того, конечно, что все это — в разное время — профессии Якова Поляка. Если не знаете, я скажу: сквозное движение. Моряк, гидроакустик слушает шум моря. Учитель — отзвук в душах и разуме учеников. Психолог, по самому названию («психе» — душа, «лог» — изучающий), должен включаться в движение души пришедшего за помощью человека. Находить в себе соразмерную музыку — если он, конечно, настоящий психолог.
А вот писатель — это просто и прямо «гидроакустик». Только не в море соленых волн, а в мире слова и мысли. И если звук и идея не «проходят» в читателя, слово для него мертво, — значит, оно сейчас мертво и для писателя.
Особенно это явственно в поэзии, которую я бы назвал «замедленной музыкой», «зашифрованной музыкой». Если вы видели кусочки янтаря, в которых словно замерла морская волна, — вы уже немало знаете о поэзии. В частности, о поэзии Якова Поляка.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com
Яков Поляк
Баллада о ветре
Ветер бывает синий —
в стылой лазури иней.
Ветер бывает вешний —
белый
в цвету черешни.
Ветер звенит на арфах —
медью струн телеграфных.
А над людским океаном
Ветер
гудит
органом.
Над гребнями волн,
над сушей,
в свои скороходы обутый,
встречный
сбивает с катушек
и поднимает
попутный.
Бывало:
ветры сберутся
по вздыбленным,
взвихренным трассам —
в жарких кострах революций
Ветер
бесчинствовал
красным.
Распри гудят непрестанно:
По искореженным тропам.
Ветер с песочком барханным
кружит
над чахлой Европой.
Кто спич
разносный лопочет,
кто оду —
Ветру в угоду…
И только блаженный пророчит
безветренную
погоду.
Чистое небо
Над чинным Берлином
без пятнышка небо.
Не хнычут попутчики —
нет им цены.
А мне бы присесть,
ноги выпрямить где бы…
Но вот уж подходим
к обломку стены.
«Не в нашей мы Туле,
не в вашем Детройте,
где песни на всех языках веселят…
Я вам, досточтимый:
медальки прикройте —
к чему нам косой
провоцировать взгляд!..»
Наш гид на меня,
на строптивого, злится,
в усталых глазах
раздражения тень.
Навстречу — берлинцы,
вдогонку — берлинцы,
но без авантюр
продолжается день.
Скворцы хлопотливые
в стайку слетались,
румянилось солнце
в цветочном ряду,
а небо стелилось,
как дедушкин талес,
изодранный в прах
в сорок первом году.
Бетховен
Воскликнул он, неистовый,
согбенный:
«О смерть! Как далека
и как близка ты!..»
и слушал, как гремят
над старой Веной
литавр громоподобные раскаты.
И как тогда, могучий,
непреклонный,
презревший смерть,
над распрями столетий
он шествует по внемлющей планете,
взывая: «Обнимитесь, миллионы!»*
_________
* «Обнимитесь, миллионы!» — слова из оды Ф. Шиллера «К радости», звучат в финале Девятой симфонии.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
