Вот и прошел еще один визит в Нью-Йорк из Иерусалима рава Ефима Свирского. К его приезду все сеансы были расписаны желающими пройти «терапию».
Этот приезд был приурочен к подготовке к празднику Песах.
На воскресном семинаре мы разбирали с ним самую психотерапевтическую из Пасхальных идей — схему четырех сыновей из пасхальной Агады.
На языке психотерапии — «внутренний» сын (или ребенок) — это часть нашей личности, которая сформировалась в детстве в связи с каким-то серьезным событием.
В связи с определенным свойством нашей психики детское восприятие того события зафиксировалось в виде жесткой программы, которая погрузилась в наше подсознание.
Человек вырос, а эти «детские части» продолжают влиять на нашу жизнь. Более того, значительная часть их влияния связана с тем, что мы об этом влиянии не подозреваем. Когда мы обнаруживаем такую часть, мы можем ее проработать.
В этом и есть версия Песах «по Ефиму Свирскому». Освободившись от негативного влияния (рабство) и усилив позитивное, мы получаем свободу.
В Агаде представлены четверо сыновей: два позитивных и два негативных.
Человеку доступны не только негативно-детские, но и позитивно-детские ресурсы. Позитивно-детские — это наше живое и непосредственное восприятие, которое было в детстве и впоследствии «закопано» цинизмом и жизненными препятствиями.
Позитивные сыновья — первый и третий, связаны с работой двух полушарий.
Первый сын — логик (работа левого полушария), по тексту Агады его интересуют детали проведения Седера. Он любознательный «почемучка», который хочет разобраться в структуре и понятиях. Многие из нас в детстве были отличниками, но не все сохранили эту детскую любознательность.
Третий сын — сенсорик и «интуитик» (работа правого полушария). Он чувствует образы, воспринимает энергию святости праздника (шхину). Правое полушарие воспринимает мир как произведение искусства. Западная культура часто подавляет работу правого полушария, «отрезая» нас и от этого внутреннего ребенка.
Второй сын — агрессивный «блокатор». Он говорит: «Что это у вас такое?» Он дистанцирует себя от духовности. Он «не с нами». У русскоязычного еврейства этот сын несет в себе наследие многолетнего «промывания мозгов» советской атеистической пропагандой. Ему даже часто тяжело вслух произнести слово «еврей».
У этой части эго еще много других механизмов защиты.
Это и детские конфликты с родителями. Согласно еврейскому взгляду на мир, родитель для ребенка — это «посол» Вс-вышнего в семье. Из уважения и авторитета к родителям мы складываем программу своих отношений со Вс-вышним. И любая ошибка родителя выстраивает барьер не только между ним и ребенком, но и в дальнейшем проецируется в подсознании на отношение ко Вс-вышнему.
Четвертый сын — это информационный барьер. Не умеющий спросить — это тот, кто даже не понимает, что есть вопрос и запрос. Чтобы задать вопрос по Торе, надо сначала прочитать Тору. Многие русские евреи не знают, кто такие Авраам и Моисей. Или даже сама идея открыть Тору отвергается с порога. Мы не даем себе права даже прочесть и узнать об основах своей традиции. Одна из наших программ — «Let my people know!».
Итак, второй и четвертый сыновья — это «силовой» и «информационный» барьеры. С помощью техник, которые используем в частности Ефим Свирский и я, можно совершить «регрессию» и познакомиться с нашими четырьмя сыновьями. На воскресных встречах с Ефимом мы увидели целую галерею «персонажей» (внутренних детей), о которых рассказывали после упражнения слушатели.
Трансформация негативных сыновей — это еще и реализация программы «уборка хамца». Хамец — это (в том числе) малолетний внутренний «хам».
Освободившись от влияния негативных сыновей и расконсервировав живительную энергию позитивных сыновей, мы получаем психо-духовные ресурсы, которые освобождаем из внутреннего рабства.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
