Продолжение.
Начало в № 828
«В Виленском (Вильнюсском — С. Д.) гетто детей обучали Торе, — пишет рав Ицхак Зильбер («Я принадлежу моему другу», Иерусалим, Toldos Yeshurum Inc., 2001). Дети прятались в подземелье, а учителя проникали туда через печные трубы. И так каждый день, пока дети были живы. В том же гетто создали две иешивы, и молодые люди после тяжелого дня рабских работ, голода, холода и побоев находили время учить Талмуд, зная, что, если их схватят, смерти не избежать. То же самое было в Каунасе, Варшаве и других городах».
Так было не только в гетто. «В Биркенау (Освенцим-2 — С. Д.) — рассказал Эли Визель, выступая на конференции в Бостоне, — я был послан переносить камни… Человек, который переносил камни вместе со мной (я никогда не видел его лица, помню только его шею и голос), в самый первый день спросил меня, откуда я. Я сказал ему. «Чем ты занимался дома?» Я ответил, что был иешива-бохер — учился. Он спросил, какой трактат я изучал. Я сказал ему. «На какой странице?» Я сказал. Он предложил заниматься дальше. Я удивился: «Вы что, сошли с ума? Здесь? Без книг, без всего, да и зачем?» Он ответил: «Мы обязаны продолжать, это единственная возможность (выжить — С. Д.). Верите вы или нет, но мы продолжали заниматься. Он оказался известным Рош-Ешива, известным главой знаменитой Талмудической иешивы в Галиции. Он обычно читал наизусть параграф, а я повторял. Так было день за днем. Мы изучили Талмуд до самого конца…» (Выделено мной — С. Д.). Напомню слова рава Гирша (1808 — 1888) на (Ваикра, 21:5): «Иудаизм учит нас, как провести каждое мгновение жизни под знаком нравственной свободы.»
Нацисты хотели не просто уничтожить евреев физически, но предварительно унизить и уничтожить дух еврейства. Именно поэтому каждый праздник еврейского календаря они отмечали депортациями и массовыми расстрелами. 15 августа 1941 года Гиммлер присутствовал в Минске, когда на расстрел вели группу евреев из гетто… «В толпе он заметил красивого 13-летнего мальчика и велел подозвать его. «Ты не похож на еврея, — сказал он. — может, ты здесь случайно?» — «Нет, я еврей», — ответил мальчик. — «Отрекись от евреев — и я тебе помогу.» Мальчик покачал головой. «Если так, — сказал Гиммлер, — я ничем не могу тебе помочь». И мальчик вернулся в толпу (Рав Ицхак Зильбер «Я принадлежу моему другу»).
Как это перекликается с рассказом о гибели семи сыновей Ханы, отказавшихся поклониться идолу (период Маккавеев, I век до н. э.). «Подвели седьмого (младшего — С. Д.)… Сказал ему кесарь: «Я брошу тебе свой перстень. Нагнись и подними его, чтобы сказали, что ты признал над собою власть царя». Сказал ему (мальчик — С. Д.): «Жаль мне тебя, кесарь…» Его отвели в сторону и казнили» (как и шестерых старших братьев до него — С. Д.) Талмуд, трактат Гитин, 57б.
«То, что мы раньше считали человеком, исчезнет с лица земли», — говорит один из героев пьесы Артура Миллера «Случай в Виши». Узников лишали каких-либо признаков индивидуальности. «В Бухенвальде я не был человеком, я был номером» (рабби Исраэль-Меир Лау, главный раввин Израиля). Выжить в аду, оставаясь человеком — это, безусловно, подвиг!
«Героизм проявляли все те, — пишет рав Шломо Авинер (Архив 21 нисана 5761), — кто, идя по долине смерти, сохраняли образ и подобие Б-га, заложенные в человеке, любовь к ближнему и высокие качества. И хотя их героизм совсем другого плана, он ничуть не меньше, чем героизм повстанцев. Героизм этих людей был ежедневным. Он проявлялся в соблюдении заповедей, в продолжении изучения Торы, в моральной поддержке окружающих…». «Мы, прошедшие через концлагеря, — писал Виктор Франкл (книга «Человек в поисках смысла», 1946 г.), — помним тех, кто переходил от барака к бараку, подбадривая остальных, делясь с ними последним куском хлеба. Их, может быть, было не много, но достаточно для того, чтобы доказать, всё можно отнять у человека, за исключением… его свободы в любой ситуации выбрать собственный путь.»
Зимой 1942 — 43 годов, когда от полумиллионного населения Варшавского гетто остались не более 60 — 70 тысяч и приближалась его полная ликвидация, в нем, по заданию польского правительства в изгнании в Лондоне, побывал Ян Карский (1914 — 2000), герой польского и еврейского народов. Через подземный туннель высотой чуть более метра он и его проводник, еврей из Бунда, пробрались из «арийской части» в гетто. «Это была другая Варшава, другой мир. Улицы не убирались, сточные канавы были заполнены фекалиями. И трупы, голые мертвые тела. Проводник объяснил: «Когда кто-то умирает, семья забирает его одежду. Она может еще пригодиться». На улицах не было стариков. Проводник продолжил объяснение: «Немцы — практичный народ. Тех, кто еще сохранили остатки сил, берут на работу. Других убивают. Сначала стариков, потом больных, потом тех, кто не может работать, а затем тех, кто работает, но не на Германию. Последними пойдут те, кто работают на фабриках или на ремонте дорог, или на железной дороге. Затем еврейские полицейские, которые, помогая уничтожать своих, думают, что таким путем спасутся. Все уйдем отсюда в одном направлении» (Yan Karski, «Story of a Secret State», Boston, 1944 г.). Он не ошибся. Перед ликвидацией гетто эсэсовцы убивали всех: и еврейскую полицию, и весь юденрат, и всех своих осведомителей. Эту книгу «История тайного государства» он опубликовал уже в Америке после встречи с Рузвельтом, куда он прибыл из Англии после встречи с Черчиллем. Путь из Польши в Англию продолжался несколько месяцев. Ежедневно, рискуя жизнью, Карский проделал его чуть ли не через все оккупированные страны Европы.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
