Чувствуя приближение смерти после 17 лет пребывания в Египте, Яаков берет клятву с Йосефа, что тот похоронит его в семейной усыпальнице «Маарат ха-махпела» в Хевроне. Йосеф приводит к больному отцу сыновей, Эфраима и Менаше, и Яаков объявляет их своими сыновьями. В результате Йосеф получает двойную долю наследства вместо Реувена. Несмотря на возражения Йосефа, Яаков благословляет первым Эфраима, младшего из двух братьев, поскольку от него произойдет Иегошуа бин-Нун, преемник Моше-рабейну и покоритель Эрец Исраэль. Затем Яаков собирает всех двенадцать сыновей, основателей колен Израиля, и дает им предсмертные благословения и напутствия. Яаков умирает в возрасте 147 лет. Грандиозный похоронный кортеж отправляется из Египта в Хеврон. После смерти отца братья опасаются, что Йосеф начнет мстить им за прошлое. Но он успокаивает их и обещает дальнейшую материальную поддержку им и их семьям. Перед смертью Йосеф предсказывает братьям, что Б-г выведет их потомков из Египта, и просит, чтобы при Исходе сыны Израиля взяли с собой его останки. Йосеф умирает в возрасте 110 лет. Его набальзамированное тело кладут в саркофаг. Так завершается книга «Берешит», первая в Пятикнижии.
Свои предсмертные благословения и напутствия сыновьям, основателям колен Израиля, Яаков начинает с Реувена: «Реувен, ты мой первенец, крепость моя и начаток силы моей… нет у тебя преимущества, ибо ты взошел на ложе отца твоего» (Берешит, 49:4).
Яаков лишил Реувена трех привилегий, полагающихся сыну-первенцу: двойной доли наследства (ее получил Йосеф через своих двух сыновей, Эфраима и Менаше), священнослужения (перешедшего к третьему сыну Леви) и царского титула (возложенного на четвертого сына Иегуду).
Реувен был столь сурово наказан за грубое вмешательство в личную жизнь отца. После смерти Рахели Яаков переселился в шатер ее служанки Бильги. Реувен счел этот поступок оскорблением для своей матери Леи, родной сестры Рахели и «старшей» жены Яакова. Он собственноручно перенес супружеское ложе отца в шатер матери.
Тора описывает этот грех в более сильных выражениях: «И пошел Реувен и лег с Бильгой» (35:22). На самом деле, речь идет лишь о бестактном (хотя и в чем-то оправданном) намерении повлиять на отношения отца с его женами, что Тора образно приравнивает к прямому адюльтеру, насколько тяжким был грех Реувена.
Но как мог Яаков так поступить с Реувеном? Ведь Тора категорически запрещает отцу лишать первенца его права на двойное наследство, даже если он — плохой сын или родился от нелюбимой жены.
Ответ мы находим в комментарии Рамбана к начальным стихам раздела «Ки Теце». Данный запрет, пишет Рамбан, действует только при жизни первенца. Но если отец хочет изменить наследственные права после его смерти, то это разрешено. Тогда получается, что без двойного наследства остается не сам первенец, а его дети или еще более дальние потомки. В случае с Реувеном речь идет, в первую очередь, о двойном наделе земли в Эрец Исраэль, перешедшем к Йосефу. Евреи вступили в Землю Обетованную через 233 года после смерти Яакова. К тому времени умерли все его сыновья, и землю делили представители следующих поколений. То же самое относится и к священнослужению, полученному не самим Леви, а его правнуком Аароном, и к царской власти — основателем монархической династии стал Давид из рода Иегуды спустя шестьсот лет. Получается, что лично Реувен никак не пострадал — пострадали его потомки.
Выше дурного глаза
«Да размножатся они на земле словно рыбы» (48:16).
В Талмуде плодовитость рыб объясняется тем, что их потомство скрыто от «дурного глаза» под водой. Такую же защиту Яаков обещал Йосефу, когда благословлял сыновей на смертном одре. В этом благословении он дает своему любимому сыну загадочную на первый взгляд характеристику: «Бен порат алей-аин». Эти слова часто переводят как «росток плодоносный над источником». Но есть и другой вариант: «Сын плодовитый, который выше (дурного) глаза», т. е. неуязвим для сглаза.
Йосеф вполне заслужил такую ценную «браху». Во-первых, потому, что он игнорировал настойчивые ухаживания своей хозяйки, жены Потифара, не реагировал на все ее попытки соблазнить молодого раба. Йосеф даже не смотрел в ее сторону. И во-вторых, когда его назначили правителем Египта и в торжественном параде провели по всей стране, местные девушки сбежались посмотреть на удачливого еврейского красавчика и чуть не ложились штабелями перед ним. Каждая втайне надеялась: «А вдруг он обратит внимание на меня». Но напрасно. Йосеф не удостоил ни одну из них хотя бы беглым взглядом.
В христианской традиции его называют Иосифом-Прекрасным. Для нас он был и будет Йосеф а-Цадик, Йосефом-Праведником. Мы ценим в нем не внешнюю красоту, а красоту внутреннюю, не прекрасное лицо, а прекрасные поступки.
В том, наверное, и состоит подлинная суть этического монотеизма. Тем наше еврейское мировоззрение и отличается от иных систем взглядов. Другие хотели бы воспеть победы Йосефа на любовном фронте, его триумфальное шествие по осколкам разбитых женских сердец. Мы же воспеваем его невосприимчивость к плотским соблазнам, скромность и смирение; нас воодушевляет не его любовь к физическим удовольствиям, а стремление к высотам духа и нравственности.
Мотивы Йосефа
«И увидели братья Йосефа, что умер отец их, и сказали: «Может, Йосеф возненавидит нас и воздаст нам за все зло, которое мы ему причинили» (50:15).
Почему братья «увидели, что умер отец»? Логичнее было бы написать «услышали». К тому же, вся эта фраза кажется лишней — ведь они только что вернулись с похорон Яакова.
Раши объясняет: братья увидели, что Йосеф стал по-другому относиться к ним. Он перестал приглашать их на совместные застолья. Поэтому они решили, что он лишь притворялся любящим братом, чтобы не огорчать отца, а теперь, когда Яакова не стало, он сбросит маску и начнет мстить им за все пережитое.
Комментатор «Бааль ха-Турим» приводит еще один эпизод, усиливший опасения братьев. Когда похоронный кортеж находился в Эрец Исраэль, Йосеф отыскал ту самую яму под Шхемом, в которую они бросили его, и прочел традиционную формулу благодарности: «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Владыка вселенной, сотворивший мне чудо в этом месте».
Братья испугались: «Значит, он ничего не забыл, ничего не простил и только ждет возможности, чтобы расквитаться с нами».
Они глубоко заблуждались. Те два обстоятельства, которые так обеспокоили их, доказывали прямо противоположное — беспримерное благородство Йосефа и его твердое намерение подвести черту под прошлым.
Пока был жив Яаков, Йосеф часто приглашал братьев к себе во дворец на обед, чтобы порадовать отца. Он сидел всегда во главе стола, потому что именно этого хотел отец. Однако после смерти Яакова перед Йосефом, как объясняет мидраш, возникла серьезная проблема. С одной стороны, пост премьер-министра, второго человека в государстве после Фараона, требовал от него сохранения прежнего статус-кво — он должен был и дальше сидеть во главе стола, как при жизни отца. Но с другой стороны, будучи исключительно скромным человеком, Йосеф не хотел ставить себя выше Реувена, самого старшего из братьев, первенца Яакова, и выше Иегуды, родоначальника будущей царской династии. Поэтому он решил вообще отменить совместные обеды.
Так же неправильно истолковали братья и его благословение у ямы. Оно свидетельствовало не о затаенной обиде, а о бесконечной благодарности Тв-рцу. Такова была главная черта его характера: что бы ни делал Йосеф — толковал ли он чужие сны, принимал ли государственные решения, он первым делом вспоминал Б-га, постоянно чувствуя Его близость и особое расположение к себе.
На самом деле, Йосеф принижал роль братьев в истории с его продажей в рабство. Он неустанно подчеркивал, что, даже если они задумали зло против него, Б-г распорядился иначе, и Его воля возобладала.
Короче, Йосефом двигали не те побуждения, которые приписывали ему братья, а прямо противоположные. Доброта и благородство Йосефа, плюс несокрушимая вера в Б-жественное провидение снимали малейшее подозрение в его мстительности. Йосеф не держал камня за пазухой. Он прямо сказал братьям: «Не бойтесь! Разве я вместо Б-га? Вы замышляли против меня зло, но Б-г задумал добро…» (50:19-20).
Комментарий «Кли якар» дает еще одно объяснение приведенному стиху: «И увидели братья Йосефа». Они увидели, что после смерти Яакова в Египте возобновился голод, прекратившийся с их прибытием в страну на пять лет раньше срока. В вещем сне Фараона, разгаданном Йосефом, прямо говорилось, что неурожаи и засуха продлятся в общей сложности семь лет после семилетки процветания. Благодаря заслугам Яакова-авину исполнение этого пророчества было отсрочено, но не отменено.
Теперь братья испугались наступившего голода. Они понимали, что Йосеф не причинит им прямого зла, но ему и не надо было ничего делать: достаточно было только лишить их продовольственной помощи в годы неурожая, и они сами умрут от голода.
Однако и это опасение было напрасным. Разгадав мысли своих братьев, Йосеф поспешил успокоить их: «А теперь не бойтесь. Я буду кормить вас и малюток ваших» (50:21). Короче, братья напрасно беспокоились: Йосеф не замышлял никакой мести — ни прямой, ни косвенной.
О возобновлении голода в Египте свидетельствует среди прочего и реакция жителей Ханаана, наблюдавших похороны Яакова: «И увидели жители земли Ханаан этот траур… и сказали: Велик этот траур у египтян!» (50:11) Почему жители Египта так оплакивали Яакова? Неужели их огорчила смерть праведника? Нет, конечно. Просто они знали, что после его кончины к ним вернутся голодные времена.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
