Дерматолог Эял Левит — специалист в лазерной и косметической хирургии.
В 1972 году семья Эяла Левита, которому было всего 8 месяцев, репатриировалась из Украины в Израиль. Детские годы прошли в Хайфе, а затем в Африке, где его родители, Сюзанн и Джозеф, представляли израильские компании.
С 1986 года живет в Нью-Йорке.
Жизнь, карма и погоня за счастьем
«Записки дерматолога»
Мы продираемся по жизни в ожидании возможности совершить нечто значимое, но при появлении этой возможности хватаемся ли мы за нее? Способны ли мы разглядеть ее, или мы так ее страшимся, что упускаем свой шанс?
Когда я выбирал профессию, должен признать, мною двигало эгоистичное желание быть счастливым. Но я обнаружил, что в целенаправленной жизни баланс между добром и злом невероятно тонок, и, задумайся я об этом, смог бы помочь склонить чашу весов и способствовал бы тому, что наши мудрецы называли «тиккун олам» (улучшение нашего мира). Однако каждый раз, когда передо мной открывается такая возможность, во мне вспыхивают противоречия: быть или не быть тем, кем я должен быть.
Мои дни полны подобными примерами, но описание их – на мой взгляд, труд поистине титанический. Возможно, если позволено мне будет рассказать об одном своем обычном рабочем дне – составить нечто вроде дневника, я смогу лучше описать вам свой мир таким, каким я вижу его через свои розовые очки, как говорил обо мне Энги, мой друг и наставник из Wexner foundation. И не исключено, что вы влюбитесь в мою работу, равно как влюбляюсь в нее я каждый день снова и снова.
Взгляд мой упал на толстый глянцевый журнал, лежащий у меня на кухонном столе. Было 10 вечера, и я, наконец, приступал к обеду (который точнее следовало бы назвать ужином), все еще ощущая послевкусие прошедшего дня – странное чувство завершенности и умиротворяющей цельности. Редактором оказалась моя пациентка, и из уважения к ней, замешанного на некоторой доле здорового любопытства, я решил пролистать журнал. Из множества прекрасных портретов и художественных работ героев нескольких фотоочерков глаз выхватил историю известного фотографа о Паваротти. И я с тревожным недоумением прочел воспоминания автора о неприветливой, грубой манере Лучано Паваротти. Нам с женой довелось встретиться с Паваротти, нам он показался вежливым и любезным. Его, к сожалению, уже нет с нами, и он больше не сможет защитить себя, да и кто знает, какие воспоминания останутся о нас самих…
То утро понедельника началось с многочисленных благодарностей от самых неожиданных пациентов. Одна клиентка пришла через три дня после блефаропластики нижнего века (у нее образовалась едва заметная складка там, где я под местной анестезией подтянул кожу и удалил жир из мешков под нижним веком). Эта приятная женщина много месяцев не могла решиться на операцию, и мои сотрудники не советовали мне браться за это дело. Я вспомнил, как во время одной из консультаций она рассказала, что предпочла меня другому доктору из-за моих рейтингов в Интернете. Я объяснил ей тогда, что рейтинги – это оценки самых разных людей и касаются они самых разных факторов. Рейтинги могут относиться к сотрудникам регистратуры, к страховкам и ко многим другим нехирургическим, да и вообще не врачебным параметрам. И они, конечно же, не описывают способности доктора выполнить операцию на нижнем веке, – особо подчеркнул я тогда.
«Да, я знаю, – ответила она, – Но у вас 4½ звезды, а у него 3 звезды».
Смысла не было и пытаться убедить ее строить свои ожидания не на отзывах, а на фактах. И я вовсе не скромничал, а просто хотел добиться того, чтобы она выбрала себе хирурга на основании правильных соображений. Поймите, она назначила день операции и отменила его, назначила и отменила, а потом, в конечном итоге, назначила и сделала предоплату. Когда я узнал, что она действительно собирается прийти, я пригласил ее на последнюю консультацию за два дня до операции.
Я потратил лишнее время на подробные объяснения того, что произойдет во время процедуры, какие существуют альтернативы, перечислил побочные явления, рассказал, где сделаю надрезы, чего следует ждать от операции – и назвал цену. Она согласилась.
В день операции, когда мне доложили, что она пришла и просит скидку, я вышел в приемную с твердым намерением отменить ее операцию. Казалось нелепым, что она снова обсуждает цену, причем в день операции (когда, как она прекрасно знала, мой график был уже закрыт, сотрудникам заплачено, и я потеряю уйму денег, если в моем графике образуется окно – я не буду делать вообще никакой операции).
Однако, возможно, у нее были трудности. Кто может знать чужие обстоятельства? Моя же роль – не судить, а помогать. С другой стороны, речь шла о косметической операции – абсолютно не обязательной процедуре, которая никак не связана со здоровьем. И если человек не может себе этого позволить, то и не должен. Я вежливо предложил вернуть ей задаток и подумал, как правы были мои сотрудники, когда советовали не браться за эту операцию. Но я смог увидеть в происходящем положительную сторону: я начал планировать неожиданно удлиненные выходные.
В высшей степени уважительно я предложил пациентке дождаться дня, когда у нас будет специальная цена на эту операцию, и пообещал внести ее имя в список желающих. (Время от времени мы предлагаем скидки, если пациент согласен принять участие в учебной операции для резидентов либо не возражает, чтобы его операцию сняли на видео для показа на конференции или на моей лекции). Пациентка настояла на операции и дала секретарю приемной кредитную карточку для оплаты недостающей суммы.
Остальное – история. Все прошло гладко, она пришла показаться и бесконечно благодарила меня за то, что я смог ее вытерпеть. Я не догадывался, что она считает себя трудным человеком, уж я-то точно никогда ей такого не говорил и не дал повода заподозрить.
Однако мне не пришлось слишком долго наслаждаться этим моментом, поскольку меня позвали к следующему пациенту. Медсестра пришла на очередные инъекции ботоксом и опасная фраза «да, кстати…» как бы невзначай слетела с ее губ. Она хотела, чтобы я на что-то взглянул – на «секундочку».
У нее на лице была сыпь. Много лет назад сыпь была у нее на руке. Я тогда сделал биопсию, которая выявила некоторые изменения, указывающие на локализованную форму волчанки. (Волчанка – аутоиммунное заболевание, которое может проявляться только на коже, а может привести к иммунному разрушению во всем теле, включая потерю волос, язвы во рту, чувствительность к солнцу, сыпь на щеках и на носу в форме бабочки, изменения в легких, почках, сердце, суставах, крови и других органах.)
Чтобы диагностировать системную волчанку, надо иметь четыре из 11 признаков. Пациентка сказала, что кожа у нее была чистой еще неделю назад, когда у нее появились некоторые боли в суставах, и она заметила прыщи на левой щеке. Она неделю попила преднизолон, и у нее все прошло. Но как только она прекратила принимать стероиды, сыпь расцвела еще больше. Она показывалась многим специалистам после той самой биопсии, которую я ей сделал, но и тогда и после появления у нее новой сыпи все они в один голос ей сказали, что системной волчанки у нее нет. Ну а мне совсем не понравилось то, что я услышал, и проблема под кодовым названием «Да, кстати» стала моей главной заботой, отодвинув введение ботокса на периферию. Так, 10-минутный прием превратился в часовой.
Продолжение следует
Подготовила Наоми Зубкова
Eyal Levit, M.D., F.A.A.D., F.A.C.M.S.
Diplomate, American Board of Dermatology
Associate Clinical Professor , Columbia University
Adjunct Associate Clinical Professor, Mt. Sinai School of Medicine
Fellow American College of Mohs Micrographic Surgery and Cutaneous Oncology
Advanced Dermatology Laser & Cosmetic Surgery
1220 Avenue P, Brooklyn, NY 11229
(718)375-7546
levitdermatology.com
Предыдущие публикации:
Эял Левит: До свидания, но не прощайте…
Сердце матери знает лучше. Записки дерматолога
Этюды врачебных будней (II). Записки дерматолога
Этюды врачебных будней (I). Записки дерматолога
Sponsored
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
