На время покинем капитана британской разведки Дани Бен-Цви и вернемся к его жене Эльзе.
Эльзу, присвоив ей оперативный псевдоним фон Граббе, забросили в тыл врага последней из всех «парашютистов надежды». 4 марта 1945 года в составе группы специального назначения под командованием майора Специальной авиадесантной службы Роя Фаррана она была заброшена на север Италии, в горный район Реджо-нель-Эмилии. Перед спецгруппой стояла задача по уничтожению штаба 51-го горного корпуса вермахта. Кодовое название спецоперации — «Томбола».
В зоне приземления спецназовцев встретил капитан Майкл Лис из Управления специальных операций, ранее посланный к итальянским партизанам. На месте было сформировано новое подразделение из английских диверсантов и итальянских партизан — отдельный батальон «Аллеата» под командованием Фаррана. Батальон был усилен «русской ротой» из 70 советских военнопленных, бежавших из немецких лагерей, под командованием лейтенанта Красной Армии Виктора Пирогова (Виктор Модена). Русские, по воспоминаниям Фаррана, отличались железной дисциплиной и были хорошо вооружены.
Нападение состоялось в ночь на 27 марта 1945 года. В результате боя штаб 51-го горного корпуса был уничтожен. Обозленные этим дерзким рейдом, немцы предприняли контрнаступление на партизан. Сражения продолжались с 28 марта по 12 апреля. Батальон «Аллеата» успешно отбил все атаки. В общей сложности в ходе операции были убиты 300 немцев и еще 200 взяты в плен.
Лингвистические познания Эльзы (свободное владение итальянским, английским и русским языками) здесь оказались на вес золота, поскольку батальон представлял собой в языковом отношении вавилонское столпотворение. Как ни странно, больше всего были востребованы её познания в русском языке. Она учила его не в школе, а сидя на коленях матери, которая родилась и училась в Риге, а в Вену попала лишь в 1923 году. Её первые русские фразы были не из учебника, это были фразы из русских народных сказок и народных песен, с повторения которых она научилась говорить по-русски еще в раннем детстве. Пока Эльза росла, её русский благодаря усилиям матери развился до хорошего уровня. Кроме того, из общения с русским соседом, прапорщиком деникинской армии Голубевым, она выучил еще много других русских слов, которым мать точно никогда не собиралась бы её учить. Но именно такие слова ей прежде всего понадобились в военной ситуации. Эльза включила три-четыре крепких выражения, когда отдавала несколько приказаний, а русские солдаты попытались «взять её на испытку» и сделали вид, что не понимают её языка. После этих выражений солдаты тут же выполнили её приказания с тем выражением немого удивления в их глазах, которое полностью очаровало Роя Фаррана и начальника разведывательного отделения батальона Лучиано Палермо. После этого до конца операции она находилась при майоре Фарране, и он не отпускал её от себя ни на шаг.
После окончания операции Эльза стала признанным экспертом по военному переводу и спецоперациям на Итальянском фронте и участвовала ещё в нескольких операциях британского спецназа, но затем её передали в штаб 21-го корпуса американской армии (US XXI Corps).
Битва за замок Иттер
Эта абсолютно невероятная история произошла спустя пять дней после того, как Гитлер покончил жизнь самоубийством. У этой истории было три главных героя, и все три были очень кинематографичны.
Капитан Джон Ли был классическим воином — умным, изобретательным, хладнокровным, любившим своих солдат. Он пил виски, жевал сигару и был готов мыслить крайне агрессивно и нешаблонно, когда этого требовала тактическая обстановка.
Вторым героем был офицер вермахта майор Йозеф Гангль, прошедший всю войну, ненавидевший Гитлера и отморозков из СС.
Третий герой был ещё более кинематографичным, чем первые два, — сказочный замок Иттер, построенный в XIII веке и расположенный в горной австрийской провинции Тироль. 25 апреля 1943 года по приказу Гиммлера он был превращен в тюрьму при концлагере Дахау для особо важных заключенных (их называли Ehrenhäflinge — «почетные узники» Фюрера). Там содержались бывшие премьеры Франции Эдуард Даладье и Поль Рейно, бывшие главнокомандующие французской армией Максим Вейган и Морис Гамелен, родная сестра Шарля де Голля Мари-Аньес Кайо, лидер организации «Огненные кресты» де Ля Рок, арестованный гестапо за связь с британской разведкой, профсоюзный лидер Леон Жуо и некоторые другие. Помимо французов в замок перевели из Дахау ряд заключенных из Восточной Европы, в основном коммунистов. Также там находились три женщины: Огюста Брюклан, любовница Леона Жуо, мадам Вейган, жена генерала Максима Вейгана, и Кристиан Мабир, любовница Поля Рейно. Это были сильные, одаренные и решительные женщины.
26 апреля 1945 года последний комендант Дахау и Иттера, оберштурмбанфюрер СС Эдуард Вайтер, понимая, что замок и концлагерь вскоре займут американские войска, бежал вместе со всей охраной в неизвестном направлении. После этого, завладев оружием, которое оставили охранники, заключенные взяли замок под свой контроль. 4 мая они послали в разных направлениях двух человек, чтобы установить контакт с подразделениями американской армии и попросить их о помощи.
Один из посланцев, повар-чех Алоиз Кробот, неожиданно в небольшой деревеньке увидел во дворе местной школы военный грузовик. Кробот не разбирался в марках автомобилей и решил, что это американский грузовик. Он вошел в школьный двор и с ужасом увидел наставленный на него автомат часового в немецкой форме. В кармане куртки Кробота находилось письмо французских заключенных, написанное на английском и обращенное к американцам с просьбой о помощи. Это письмо могло стать основанием для немедленного расстрела. Когда Кробот на своем ломаном немецком пытался объяснить часовому, что он мирный чех, рабочий на немецкой ферме, из школы вышел майора Гангль в сопровождении водителя грузовика, ефрейтора Кеблича.
Не без труда из путаных показаний Кробота майор извлек в конце концов истину. Он сразу же сообразил, что ему представилась возможность выразить свою ненависть к СС и заодно продемонстрировать лояльность по отношению к американцам. Зная, где находится ближайший американский отряд, он на грузовике «Кюбельваген» со своим маленьким отрядом направился к городку Куфштайн. Гангль рисковал: его могли схватить и расстрелять эсэсовцы, обнаружив при нём записку заключенных Иттера и белый флаг. К тому же он мог стать жертвой случайного обстрела или подорваться на мине (местность была заминирована немецкими сапёрами). Да и американцы, многие из которых повидали зверства нацистов, могли просто застрелить немецкого офицера.
В городке Куфштайн Гангль и Кробот нашли небольшой отряд 23-го танкового батальона 36-й пехотной дивизии под командованием капитана Джона Ли. Отряд включал пять танков М4 Sherman с двумя десятками солдат на броне. Встретив американцев, Гангль поднял белый флаг. Ни он, ни Кробот английского языка не знали, они смогли лишь вручить капитану Ли письмо французов. Поскольку его писал бывший министр иностранных дел Поль Рейно, оно было на изысканном дипломатическом языке, который сам черт не смог бы разобрать, но в нем не было как раз того, что в данных условиях было необходимо, — сведений о количестве людей в замке, толщине стен, наличии оружия и запасов питания.
Капитан Ли незамедлительно сообщил о встрече в штаб корпуса и попросил прислать переводчика, поскольку никто из его людей не знал ни французского, ни немецкого, не говоря уж об очень специфическом тирольском диалекте. Начальник штаба корпуса сказал первому лейтенанту Ли: «Тебе очень повезло, в штабе как раз сейчас находится отличный специалист по военному переводу и спецоперациям. Мы его направляем к тебе. Жди».
Действительно, через два часа во двор городского совета, где стояли танки первого лейтенанта, въехал открытый виллис с британским капитаном. Каково же было изумление первого лейтенанта, когда он увидел, что это была женщина. Ли не спеша подошел к виллису, поколебавшись, первым отдал честь капитану и доложил о ситуации. Капитан, красивая молодая блондинка, скорее походила на киноактрису, чем на офицера. Правда, лейтенант заметил, что у нее была видавшая виды форма, кое-где протертая почти до дыр, и пистолет она носила на манер опытного разведчика. Хмуро выслушав Джона Ли, она представилась:
– Капитан Граббе! А где тот балбес, который ни хрена не мог сказать о замке?
Джон Ли молча указал на Кробота. Легко выпрыгнув из машины, капитан подошла к Кроботу и заговорила с ним по-немецки. Тот, запинаясь, начал ей что-то невразумительно отвечать. Всё также хмуро она повернулась к капитану Ганглю и, властным жестом подозвав его к себе, заговорила с ним. Уже через несколько минут немецкий офицер начал почтительно ей отвечать, называя её фрау фон Граббе. Выслушав его, она снова обернулась к Джону Ли. Кратко и очень ясно изложив всё, что узнала от Кробота и Гангля, она повелительно сказала:
– Не будем терять время, лейтенант, садитесь в мой виллис и едем. Мы впереди, затем ваши танки, а в арьергарде грузовик с немцами.
Со сдержанным гневом Джон Ли ответил:
– Во главе колонны вы не поедете. Это самая опасная позиция, а мне не нужен труп прекрасной капитанши. Вы поедете в грузовике с немцами.
– Лейтенант, — холодно усмехнулась фрау Граббе, — мы идем во главе колонны на моем виллисе. Я старшая по званию и, кроме того, представляю здесь разведотдел штаба корпуса. Я с шофером — впереди, а вы с капитаном Ганглем — на заднем сиденье.
Джон Ли скрипнул зубами, но возражать не стал. Организовав колонну, он приказал выезжать. При этом Ли не доверял Йозефу Ганглю, который мог попросту заманить американцев в ловушку, и всё время держал свой автомат наготове.
Группа, насчитывавшая свыше 50 бойцов, приближалась к Иттеру, но на её пути оказался старый деревянный мост. Средний танк M4 Sherman, экипаж которого ласково и с юмором называл свою машину «Бешеная Дженни», смог пересечь мост, но, когда на мост въехал следующий «Шерман», опоры начали рушиться, и Ли приказал отправить три танка с пехотой на броне обратно в Куфштайн. Своему экипажу, в состав которого входили наводчик, механик-водитель, заряжающий и радист-пулемётчик, Ли приказал продолжать движение к Иттеру.
Вечером 4 мая группа лейтенанта Ли вошла в замок, не понеся никаких потерь, и заняла оборонительные позиции. Замок находился на возвышенности, откуда хорошо простреливалась близлежащая территория. «Бешеная Дженни», размещённая у центрального входа, перекрывала единственную узкую дорогу, которая вела к замку.
Между тем один из охранников, сбежавший из замка, наткнулся на группу из двух сотен бродячих отморозков из элитной 17-й танково-гренадерской дивизии СС «Гёц фон Берлихинген» и рассказал им о тюрьме, где остались «особо важные» заключенные. Трудно понять, какими соображениями руководствовались эсэсовцы, но они направились к замку, чтобы уничтожить тюрьму и её узников.
В четыре утра Джона Ли разбудил треск коротких сухих очередей автоматов. Он схватил каску, автомат и выбежал во двор. Там Ли увидел, что замок окружали две сотни эсэсовцев, у которых были два орудия и фаустпатроны. Когда капитан добрался до ворот, откуда-то с холма застрочил эсэсовский пулемет MG-42. Его трассирующие пули рикошетировали от стен замка. В ответ последовали очереди из пулемёта «Бешеной Дженни». После этого наступила тишина. Эсэсовцы перегруппировывались.
Повторная атака началась в 10 часов. Капитан Ли увидел, как с северо-западной стороны эсэсовцы подкатили две 20-мм зенитки и одно 88-мм противотанковое орудие, разместив их на дистанции 800 метров от замка. Артиллерия эсэсовцев открыла плотный огонь из пулемётов и орудий. Снаряды пробивали каменные стены замка. В «Бешеную Дженни» попал снаряд, который разрушил двигатель танка, пройдя всего в нескольких сантиметрах от водителя. Экипаж успел покинуть машину и укрылся в сторожке.
Поль Рейно писал в своем дневнике: «Танк был уничтожен, и противник мог в любой момент ринуться через мост. Я взял пистолет-пулемёт и занял позицию на переднем дворе Иттера. Ко мне присоединились Клемансо, Гамелен и Боротра. Мы открыли огонь…»
Новоявленные солдаты представляли собой прекрасную мишень для противника. Майор Гангль попытался убрать их с их нелепой позиции, но был убит.
Лейтенант Ли, устроил свой командный пункт в вестибюле замка. «Фрау капитан», как назвали фон Граббе американцы, ни на шаг не отходила от лейтенанта и бесстрашно перемещалась по двору замка, передавая отдельным группам его приказы. У оборонявшихся заканчивались боеприпасы, и жить им оставалось недолго. Когда эсэсовцы уже приготовились ударить по тяжелым дубовым воротам, оббитым медью, из панцерфауста и начать генеральный штурм замка, грохот танков за их спинами обозначил радикальные перемены в тактической обстановке.
На сцене появились тяжелые танки 36-й американской пехотной дивизии под командованием подполковника Джорджа Линча. Увидев их, часть эсэсовцев тут же сдалась в плен, а остальные скрылись в лесу. Вечером того же дня освобождённые французы были эвакуированы в Инсбрук. Ни один из американцев не погиб. Примерно 50 эсэсовцев ушли в лес, около 70 сдались в плен, 17 были убиты.
Джон Ли, проходя по двору, увидел, как «прекрасная капитанша», как он её назвал, допрашивала командира эсэсовцев, немолодого и какого-то выцветшего и согнутого штурмбанфюрера. Неожиданно тот распрямился и яростно выкрикнул ей в лицо что-то злобное и отвратительное. Фрау фон Граббе спокойно вынула из кобуры свой пистолет и ударила им эсэсовца в лицо, разбив его в кровь. Тот упал, к нему бросились два американских солдата и увели в подвал, где находились остальные пленные.
Вечером в столовой за изящно накрытым столом праздновали победу. Джон Ли сидел рядом с фрау фон Граббе. Он много молча пил. Неожиданно Ли резко повернулся к своей соседке и негромко сказал: «Я люблю вас. Я полюбил вас в тот момент, когда вы так повелительно и надменно подозвали к себе капитана Гангля и заговорили с ним на вашем беглом немецком. Станьте моей женой. Я сделаю всё, чтобы вы были счастливы!» Эльза долго молчала, а потом тихо сказала: «Я замужем. Мой муж — разведчик-нелегал. Он должен находиться где-то в Вене». После этого Эльза встала и ушла.
За проявленный героизм и спасение заключённых капитан Джон Ли был награждён крестом «За выдающиеся заслуги». После войны он вернулся в США, был трижды женат, но очень быстро разводился, пробовал заняться бизнесом, но потерпел фиаско. В конце концов он спился. А фотография Эльзы, которую он неведомо каким образом раздобыл, висела над его кроватью до конца его дней.
Александр Цывин
Продолжение тут
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
