Год только начался, и трудно предвидеть, чем он ознаменуется и кого прославит, но одна кандидатура для номинации на это звание, думаю, определилась — это Михаил Ходорковский, чудом явившийся, можно сказать, с того света. Кто-то скажет, что чудес не бывает, и действительно, даже с месяц назад этого чуда никто не ожидал, оно казалось невозможным, как вдруг — «что никто из богов обещать не дерзнул бы молящим, часто время приносит само!»
Этот стих двухтысячелетней давности из «Энеиды» Вергилия идеально подходит к нашему случаю. Время принесло чудо, которое никто не дерзнул бы обещать — ни ему самому, ни его настрадавшимся близким, ни всем другим, теперь обрадованным или обнадеженным.
Почему освобождение Ходорковского воспринимается как чудо? Почему его освобождение никто «обещать не дерзнул бы молящим»? Потому что тот, кто повелел его схватить и заточить в острог, кто, определяя противозаконные приговоры, командовал холопами в прокурорских и судейских мантиях поверх мундиров, кто покрывал рейдерский захват ЮКОСа да утверждал еще прилюдно, что у Ходорковского «руки по локоть в крови», никак не походил на человека, склонного к самоограничению бушевавшей в его душе злобы.
Он ведь мог и срок узнику добавить, это в лучшем случае, а в худшем — мог привычно и «в сортире замочить» или попроще, как с Магнитским. И никто бы ни к чему придраться не смог — его подручные так бы дело обтяпали, что, как говорится, комар носа не подточит. Его могущество и бестрепетность в осуществлении задуманного в сочетании с презрением к соображениям морали были им достаточно четко продемонстрированы. Поэтому освобождение Ходорковского и воспринято как чудо.
Чудо-то чудо, да за каждым чудом — тайна, ее-то и стараются разгадать во всех комментариях. Этих комментариев и мнений наговорено и написано за эти дни столько, что год разгребать и сравнивать. Но, поскольку Ходорковский попал, «как Чацкий, с корабля на бал», из сегежской колонии прямо в Берлин, начну с комментария Инго Маннтойфеля, обозревателя Deutsche Welle. Он полагает, что помилование Ходорковского было определено озабоченностью Путина его неблагоприятным имиджем, сложившимся на Западе, в частности, среди коллег по «Большой восьмерке»: «Конечно же, желание благосклонно настроить Запад продиктовано и предстоящими зимними Олимпийскими играми в Сочи. Президент Путин намерен улучшить имидж России во всем мире, представить свою страну в самом лучшем виде. Препятствием к этому были аресты политических противников и критиков власти, давно уже вызывавшие нарекания со стороны западных политиков».
«Но было бы ошибкой полагать, — настораживает публику Маннтойфель, — что высочайшая милость по отношению к Ходорковскому, Pussy Riot и экипажу Arctic Sunrise — это следствие давления со стороны Запада или даже признак слабости Путина. Главный мотив иной: Владимир Путин, особенно в этом году, как во внутренней, так и в международной политике ощущает себя на вершине власти. Поэтому он с позиции силы и решил избавиться от старых политических проблем».
Это одна точка зрения. Другая, противоположная — у российского политолога Андрея Пионтковского. Еще годом ранее, анализируя ситуацию в России, он полагал, что режим Путина обречен. «Почему Путин уйдет в 2013 году» — так называлась его статья. Теперь, в статье о политических итогах 2013 года, он, хотя с годом ухода Путина не угадал, подтверждает свой прогноз по существу. Вот его доводы: «Любой, даже самый жестокий, авторитарный режим не может опираться исключительно на насилие. Недаром и сталинская, и гитлеровская диктатуры придавали такое огромное значение своему идеологическому, вернее мифологическому, обеспечению. Свой маленький миф о молодом энергичном офицере спецслужб, посылающем русские полки в глубь Кавказа, несущем ужас и смерть взрывающим нас в наших домах террористам и всем врагам встающей с колен России, создали и циничные кремлевские жулики-политтехнологи кровавой осенью 1999 года. Вся политическая конструкция России повисла c тех пор на тоненькой ниточке путинского мифа».
И эта ниточка, убежден Пионтковский, не может не оборваться: «Так уходили десятки авторитарных режимов. Так уйдет и путинская Дзюдохерия, преступно промотавшая четырнадцать лет из, может быть, последнего ресурса русского исторического времени». А вот его мнение насчет новости о Ходорковском: «Субъект, еще несколько дней назад грозивший своему самому знаменитому узнику третьим сроком… вынужден был его освободить… Приступ человечинки случился у зомби сразу же после того, как его посетили представители германской “тайной дипломатии” и предъявили ему весьма убедительные аргументы».
Что же это за аргументы? Спецкор радио «Свобода» Анастасия Кириленко в статье «Досье на Путина» высказала мнение, что немецкие спецслужбы имеют «нечто в рукаве» на Путина. Она накопала по немецким источникам массу подозрительных фактов — от давних, когда Путин ведал внешними связями мэрии Санкт-Петербурга, до новейших, связанных с разоблачениями подставных российско-германских фирм, в сфере деятельности которых фигурировали золото и наркотрафик. Сообщается также о связях Путина с бизнесменами, отмывающими деньги, в частности, в Монако.
Так что же происходит, подумалось мне, грозят разоблачить и всё нажитое отнять или же, наоборот, помогут приумножить активы да обеспечат прикрытие? Нам тут не разобраться, не вникнуть и не понять.
На убедительные аргументы, предъявленные Путину немцами через экс-министра иностранных дел Германии Геншера, намекает и Андрей Илларионов, который, будучи в прошлом советником Путина, наверно, лучше других его понял (оттого и ушел от него подальше). Перебрав и последовательно отбросив все возможные аргументы, выдвигаемые в объяснение тайны путинской «высочайшей милости» (по Маннтойфелю) или «человечинки» (по Пионтковскому), Илларионов пришел к выводу, что Путину «было сделано предложение, от которого было невозможно отказаться». «Похоже, потому, — пишет он далее, — что был предложен не актив, а пассив. Такой пассив, какой по своей ценности оказался сопоставим с ценностью талисмана власти».
Тут мне уже совсем ничего не понять — какой там может быть пассив? Когда читаю, что «талисман власти уже выпал из железного ларца» и «это еще не конец, но это похоже на начало конца», такие иносказания складываются вроде бы в предвидение скорого ухода Путина от власти. При всем уважении к говорящему не могу в это поверить. Мне, конечно, не доступна подоплека, но по внешним наблюдениям всевластию Путина ничто пока не грозит. Тут мне легче согласиться с Маннтойфелем.
То, что Верховный суд России инициировал пересмотр приговоров по двум делам ЮКОСа, а отклоненное Верховным судом ходатайство по надзорной жалобе защитников вновь принято к рассмотрению, вряд ли можно считать отходом юстиции от подчинения Путину — нет, это есть следование его новому распоряжению. А чем закончится, «будем посмотреть».
Теперь перейду к восприятию освобождения Ходорковского в современной России. Социологическое исследование «Левада-центра», проводившееся 20–24 декабря в 45 регионах страны, показало, что две трети опрошенных были уже информированы об этом, а одна треть узнала о помиловании только во время опроса. 47% опрошенных отнеслись к помилованию положительно, 14% — негативно, на остальных (около 40%) это известие не произвело впечатления.
В связи с этим интересно прозвучало предположение Александра Рыклина на сайте kasparov.ru. «Только не надо сразу начинать пинать меня ногами, — заранее взмолился он и продолжил: — Вот, представьте себе — выступает Путин по телевизору… и говорит: “Если человек оступился однажды, это же не означает… Его стойкий характер, богатый управленческий опыт, блестящие аналитические способности, общепризнанные (в этом месте может пошутить и сказать “в том числе и отечественным правосудием”) навыки в минимизации издержек… В ситуации, когда страна находится не в лучшем экономическом положении, когда необходимо обеспечить устойчивый, стабильный рост…” — и предложит Ходорковскому пост премьер-министра… Интересно, МБХ согласился бы?»
Нет, он бы не согласился. А вообще-то Михаил Борисович после десяти лет заключения выглядит молодцом, на бесчисленных выступлениях, в общении на различных каналах с изысканными интервьюерами держится уверенно и мудро, он за годы отсидки так морально и интеллектуально возвысился над своими преследователями, включая, конечно, и главного, что порой приходишь к крамольной мысли, что даже тюрьма ему на пользу — он вроде как прошел там еще пару университетов. Какой путь себе изберет — это будет зависеть от многих обстоятельств, которые пока не сложились и, наверно, не скоро сложатся. Подождем, еще увидим. Но, какой бы путь он себе ни избрал (когда отдохнет и успокоится от всем понятных эмоций), он обязательно будет успешен, это несомненно!
В заключение приведу три цитаты из стихотворного сочинения Дмитрия Быкова, раскусившего суть произошедшего с присущей ему проницательностью:
Да никто и не скрывает,
не соврет и лидер наш:
милосердья не бывает,
а бывает баш на баш…
Может быть, Барак Обама
предложил ему ничью
и сказал про Сочи прямо:
отпускаешь — прилечу…
Но при всем его пацанстве,
о котором нам твердят, —
не бывает вечных царствий,
и его освободят…
…И страна его поздравит
воем радостной толпы,
и куда тогда направит
он усталые стопы
и натруженную спину
после всех российских смут?
Видно, к городу Берлину.
Больше вряд ли где возьмут.
Это, если хотите, еще одна версия всех взволновавшего события, всемирно-исторические последствия которого нам, возможно, предстоит увидеть и оценить в наступившем 2014-м. Но более вероятным мне все-таки представляется, что как было, так пока и останется: Путин продолжит глумиться над «бесполым и бесплодным» западным либерализмом, продолжит закручивание гаек в России, а когда в журнале Time в очередной раз задумаются, кого объявить человеком года, не исключено, что в восторге от сочинской Олимпиады журнал еще раз вынесет на обложку его портрет.
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 4,33 из 5)
Загрузка...
