Еврейский Мир

         Это имя хорошо известно моим сверстникам во всём мире, что не скажешь о более молодых людях.  Лазарь Моисеевич Каганович. Сейчас ему было бы сто двадцаь лет. Фигура Л. М. Кагановича (1893-1991) до сих пор остается загадкой для исследователей. Самоучка из-за «черты оседлости» в годы советской власти вознесся к ее вершинам, на протяжении нескольких десятилетий входил в состав сталинского Политбюро, возглавлял промышленность и транспорт Советского Союза. Его называли «железным наркомом», «лучшим учеником Сталина», ему поручали самые ответственные задания. Уйдя из большой политики после смерти Сталина, Каганович дожил до перестройки. Его имя стало вновь упоминаться в печати, на этот раз как одного из главных виновников репрессий, беспринципного бюрократа и карьериста. Каганович молчал. Он избегал журналистов, жил очень замкнуто, и лишь после его смерти стало известно, что до последнего дня он не прекращал работу над воспоминаниями, в которых описал всю свою долгую жизнь. Его мемуарное наследие составило свыше 10 000 рукописных страниц. Наиболее интересные фрагменты вошли в книгу «Памятные записки» (составители Г. Юдникова, Е. Зубкова). Издательство: Вагриус Серия: Мой 20 век Год: 1996          Фамилию  стального наркома Кагановича много лет носил Московский метрополитен (ныне им. Ленина), множество заводов, предприятий и колхозов. Его портреты органически входили в интерьер кабинетов всех железнодорожных начальников. На трибуне Мавзолея и в президиумах его место возле вождя варьировалось от второго до пятого, но не далее. Сталин любил Кагановича за три вещи: нечеловеческую работоспособность, абсолютное отсутствие своего мнения в политических вопросах (он так и говорил, не дожидаясь выяснения вопроса, о чем идет речь: «Я полностью согласен с товарищем Сталиным») и безропотную исполнительность. А она выражалась в постоянной готовности выполнять любые задания «вождя народов».  Известно, что когда ко Льву Троцкому явилась делегация одной еврейской общины с жалобой на притеснения советскими органами, он отказал им в помощи, заявив, что он не еврей, а коммунист. Эту позорную традицию отречения от кровной национальности, недостойную для уважающего себя человека, демонстрировал в сталинское время Лазарь Каганович. Его высказыванием было: «Я русский человек, во мне нет ничего еврейского». Большевик. Соратник Сталина, на котором лежит значительная доля ответственности за массовые аресты и расстрелы 1930-х – 1950-х годов, многолетний член Политбюро ЦК ВКП(б)-КПСС. В 1957 году вместе с Маленковым и Молотовым возглавил неудачную попытку отстранить от власти Хрущева, обвинен в антипартийной деятельности, снят со всех постов, исключен из партии. Дожил до глубокой старости, ни в чем не раскаявшись. Кагановичу случилось выжить в мясорубке 30-их и 40-ых годов, ибо хозяин ценил его как единомышленника и верного пса, а также, не в меньшей степени, как собутыльника, собутыльника со стажем. Согласимся без сожаления, что в нём действительно ничего не было еврейского.        До сих пор многие исследователи обвиняют Лазаря Кагановича в смерти его старшего брата Михаила в 1941 году, который до этого был наркомом оборонной, а затем авиационной промышленности СССР. Узнав о предстоящем аресте от Лазаря, Михаил застрелился. Время от времени появляются книги о людях, составлявших ближайшее окружение Сталина. К сожалению, нередки здесь и фальшивки — о Берия, о Литвинове, о Маленкове. Не стал исключением и Каганович. Одно из американских издательств выпустило на книжный рынок книгу под громким названием «Волк из Кремля». Это биография Кагановича, который, если верить автору, полностью подчинил себе Сталина, а когда Сталин попытался умалить могущество Кагановича, последний «убрал» Сталина и поставил у власти своего дружка — Хрущева. Думаю, что книга специально написана по заказу каких-то антисемитских или, наоборот, экстремистских сионистских кругов, чтобы доказать, будто в 30-50-е годы нашей страной управлял единственный в Политбюро еврей — Каганович. После ареста группы кремлевских врачей, в большинстве евреев, которые были объявлены вредителями и шпионами, в СССР началась новая широкая антисемитская кампания. В некоторых  книгах и, в частности, в книге А. Авторханова «Загадка смерти Сталина», полной множества вымыслов и противоречий, можно найти версию о том, что Каганович якобы бурно протестовал против преследования евреев в СССР, что именно он предъявил Сталину ультиматум с требованием пересмотреть «дело врачей». Более того, Каганович якобы «изорвал на мелкие клочки свой членский билет Президиума ЦК КПСС и швырнул Сталину в лицо. Не успел Сталин вызвать охрану Кремля, как его поразил удар: он упал без сознания». Знакомясь с подобными опусами, надо подходить критически к их содержанию, т.е. относиться с большим недоверием.  Л. Каганович был далеко не «святым». Читая его, мы не должны стесняться говорить о том, что и среди евреев встречаются типы, подобные ему. Впрочем, в искренности ему не откажешь. Послушаем.

 *****

Мы вполне разгромили еврейский буржуазный национализм, все эти сионистские организации ещё в 1920-е годы. Однако, после войны, когда Красная Армия спасла евреев от Гитлера, и когда советское правительство помогло евреям, пережившим трагедию гитлеровского геноцида, образовать государство Израиль в Палестине, еврейский буржуазный национализм в нашей стране снова поднял голову. Хорошо зная психологию и тактику сионистов, я обеспокоился и сообщил о своей тревоге Сталину. Иосиф Виссарионович согласился с моими доводами о том, что целесообразно свернуть деятельность еврейского антифашистского комитета, слишком тесно связанного с зарубежными сионистскими центрами в США, Израиле и Европе, и нанести удар по “космополитизму”, прежде всего по космополитично настроенной советской еврейской интеллигенции. Я считаю, это была тогда правильная мера, она оздоровила идеологическую обстановку в партии и государстве…  Сейчас же, в годы крушения коммунистических идеалов, нет ничего удивительного, что еврейские “возмутители спокойствия” снова в первых рядах… Евреи всегда мутят воду, потому что они меньше зависят от традиций страны и больше поддерживают узы с зарубежными сородичами. / Из бесед с Зоей Касаткиной, 1988 г. Свидетельство Станислава Грибанова в откровенно антисемитской книге «Сталин и евреи» — А.З.)     /

*****          

Сложилось так, что наша семья оказалась единственной еврейской семьей, жившей не в колонии, а на другом конце деревни, в самой гуще крестьянско-бедняцкого населения, и сложилось это не случайно, а в силу самих условий жизни моих родителей и деда. Отец мой Моисей родился, вырос и прожил безвыездно 60 лет (из 63-х) в деревне Кабаны. Его отец — мой дед Беня не получил обещанной при переселении земли и оказался в бедственном положении — он сам работал на лесозаготовках. Своему старшему сыну, моему отцу, он, естественно, не мог дать никакого образования и отправил его на заработки с 13-летнего возраста. Начав с батрачества, лесозаготовок, мой отец потом стал квалифицированным рабочим на смолено-дегтярном заводе. Мать моя, Геня, родилась и выросла в местечке Чернобыле в семье ремесленного мастера-медника Дубинского, имевшего медно-литейную мастерскую, в которой работали, кроме него, его два сына и его дочь — моя мать. После смерти отца, разорения и закрытия мастерской мать приехала к своим сестре и брату-кузнецу, жившим в деревне Кабаны. Познакомившись с моим отцом — он был беден, но умен и хорош собой, так же как и наша мать, — они полюбили друг друга и поженились, прожив долгие годы дружной жизнью. После женитьбы устроили себе жилье, наняв на деревне «степку» (маленькое сооружение для хранения овощей), переоборудовали и зажили в ней в тесноте, да не в обиде, не задумываясь над расчетами, можно ли в их условиях иметь детей, а все пошло, как «Богом положено». В положенный срок появилось первое дите, а там — лиха беда начало — мать родила 13 детей, из которых семь померли, а в живых осталось шесть — пять сыновей ( все братья были убеждёнными коммунистами – А.З.) и одна дочь.  Одно это может дать представление о тяжких условиях жизни нашей семьи… * После долгих мытарств и исключительной настойчивости отца, моих старших братьев Израила и Арона, а также при активной помощи брата моего отца, дяди Арона, удалось сломить сопротивление большинства власть имущих в школе. Но окончательно вопрос был решен благодаря энергичной помощи со стороны молодого учителя-сына, который, проверив мои знания и способности, решительно заявил: «Я приехал сюда обучать детей не только богатых и зажиточных, но и детей бедных людей. Вам должно быть стыдно, что вы на словах говорите о защите прав евреев, а сами попираете эти права евреев-бедняков, не давая им возможности обучать своих детей. Я требую принятия Кагановича Лазаря в нашу школу, и притом за половинную оплату».  Хозяева положения вынуждены были сдаться, и я был принят в школу. Этот молодой учитель Вайнер был осведомлен о Михаиле как революционере. Я не могу сказать, был ли он сам тоже революционером, но он был одним из тех передовых еврейских интеллигентов, которые защищали бедноту от угнетения ее богачами. Он был хорошим прогрессивным учителем, ученики его любили. Он, в частности, душевно отнесся ко мне — новичку в школе. Он поощрял то, что я особенно налегал на историю, русский язык и литературу…  

* Черносотенцы — русские и украинские — натравливали русских и украинских трудящихся на евреев, призывая к погромам, но в нашей, например, деревне, да и не только в нашей, и в окружении трудящиеся крестьяне даже в начале XX века, когда из Кишинева, Одессы и других мест приходили вести о еврейских погромах — не было таких настроений и тем более действий. Была в деревне группа черносотенцев во главе с сыном лавочника — украинца, конкурировавшего с еврейским лавочником, которая пыталась натравить крестьян на еврейскую колонию, в том числе на бедноту, то есть на большинство колонии, но все их поползновения успеха и сочувствия у большинства трудящихся крестьян не имели.  Не имели успеха и еврейские националисты-сионисты, стремившиеся привить трудящимся евреям-беднякам недоверие и враждебность к русским, украинским трудящимся. Основная масса еврейской трудящейся бедноты и особенно, как я потом увидел в Киеве, еврейские рабочие на Украине не поддались национал-шовинизму. Они видели и знали, что российский пролетариат, рабочие Питера, Москвы ведут борьбу за освобождение всех угнетенных наций — украинцев, поляков, евреев и других наций царской России…

* Борьба бастующих с штрейкбрехерством принимала зачастую острый характер, вплоть до возникновения стихийных физических схваток, особенно в небольших мастерских, которых на Подоле было много; драки обычно начинали и сами хозяйчики, и их наследники, но и наши не дремали, а давали достойную сдачу. При этом они с удовольствием потом рассказывали, как они всыпали самим хозяйчикам. Интересно отметить и тот факт, что еврейские хозяйчики спекулировали и клеветали, что, мол, черная сотня и их избивала, а русско-украинские хозяйчики клеветали, что это жиды их избивали.  Мы старались дифференцированно подбирать группы по борьбе с штрейкбрехерством. Большей частью это были смешанные группы по национальности. Но для наилучшего разоблачения, спекуляции хозяйчиков мы зачастую подбирали и так, что к еврейским хозяйчикам направлялись по преимуществу еврейские наши парни, а в мастерские, где хозяева были русско-украинские, направлялись наши русские и украинские товарищи. А в большие предприятия направлялись и те и другие. И в том, и в другом случае это была интернациональная классовая борьба пролетариев всех наций с хозяевами-капиталистами всех наций… * Обвинение Бейлиса, жителя Киева, возникло в 1911 году; два с лишним года длилось «следствие», два с лишним года население Киева, особенно еврейское и рабочее, было терроризировано этим делом и жило в большом напряжении черносотенной вакханалии и угрозы погрома. Несмотря на то, что часть полиции (пристав Красовский) с самого начала напала на верный след убийства мальчика Андрея Ющинского, убитого воровской бандой притона Веры Чеберяк, черносотенцы Киева и Петербурга добились ареста Красовского и направили все обвинение против рабочего кирпичного завода Менделя Бейлиса, совершившего якобы убийство по религиозным, ритуальным мотивам. Министерство юстиции при поощрении самого главного черносотенца, царя-императора Николая II, взяло на себя руководство этим делом, искусственно состряпанным в интересах контрреволюции.  Новая стадия капитализма — империализм знает такие дела, как «Дрейфусиада» во Франции. Но обвинение Дрейфуса, хотя и было направлено антисемитски, не носило характер такого всеобщего обвинения евреев, так как шпионаж мог быть приписан человеку любой нации. Здесь же, в деле Бейлиса, обвинение сразу приняло характер обвинения еврейской национальности. Такие дикие, фантастические суеверные наветы на евреев, будто они употребляют христианскую кровь, бывали и раньше, еще в средние века, и каждый раз проваливались. Но никогда они не принимали такого широкого характера общегосударственной политики и руководства, какое они приняли в деле Бейлиса. Это объясняется тем, что угроза новой революции и опасность свержения царизма толкнули царизм на путь повторения диких наветов на евреев, чтобы натравить темных людей на жидов и отвести удар назревающей революции от царизма, начать с еврейских погромов и кончить разгромом рабочих, демократических, студенческих организаций и рабочего революционного движения…  

* Кроме общих контрреволюционных целей, план петербургских черносотенцев был рассчитан на частную «победу», на истребление и частичное изгнание «жидов» «на Колыму», как постоянно кричал в Государственной думе главарь «Союза Михаила Архангела» Пуришкевич. В этих условиях перед большевиками Киева стояла задача, во-первых, подготовить рабочих и членов партии к возможным черносотенным нападениям, во-вторых, во всей разъяснительной агитационно-пропагандистской работе занимать свою революционно-классовую позицию, не слезливо-жалостливую, мелкобуржуазную, буржуазно-либеральную, а боевую, наступательную, связывающую это подлое дело Бейлиса со всем столыпинским царским режимом и с нашими коренными задачами революционного свержения царского строя. Именно так был поставлен вопрос Киевским комитетом в его листовке, призывавшей рабочих к однодневной забастовке протеста против суда над Бейлисом, ложно обвиненным в ритуальном убийстве. «Товарищи! — писал Киевский комитет. — Дело Бейлиса приковало к себе внимание всего мира. Весь мир против ритуальных обвинений еврейского народа в людоедстве — обвинений, основанных исключительно на злой корысти, пользующейся грубым суеверием»…

* Между прочим, очень эффективным оказался такой опыт. Бундовцы собирали ряд собраний отдельно еврейских рабочих; не все большевики-евреи умели говорить по-еврейски, поэтому мы заранее отобрали группу большевиков-евреев, умеющих выступать по-еврейски, и направили их на эти собрания, на которых они выступали с большим успехом. На некоторых из этих собраний, где выступали бундовские вожди, после них вдруг выступает большевик по-еврейски и корит бундовского вождя всеми острыми словами, которых немало и в еврейском жаргоне. Чтобы понять произведенное этим впечатление, необходимо знать, что бундовцы распространяли клевету, что большевики вообще против еврейского языка, а тут вдруг официальный большевистский оратор кроет их по-еврейски. Рабочим это нравилось, и они хорошо реагировали на это. Теперь каждый еврейский рабочий видит, что, если бы не было интернационального единства рабочих, за которое боролись большевики, не было бы свержения царизма. Разве еврейский рабочий освободился бы от черносотенно-погромного царского строя, если бы славные героические питерские и московские рабочие и солдаты не свергли царское самодержавие? Не реформистско-ликвидаторский путь Бунда, не «культурно-национальная еврейская автономия» и изоляция еврейских рабочих, а только единое революционное рабочее движение общероссийского пролетариата всех наций обеспечило победу в Гражданской войне против царизма и свергло его. (Из книги  «Памятные записки» — А.З.)                                                   Источник:   www.zelikm.com  —    «Евреи глазами именитых друзей и недругов»

Оцените пост

(голосовало: 5, средняя оценка: 2,60 из 5)

Загрузка...

Поделиться