Многие наши еврейские метафоры могут «разворачиваться» в разных направлениях, порождая и развивая разные схемы. Этот механизм позволяет хранить в коротких текстах целые «коллекции» смыслов, разворачивая «свернутые» конструкции.
Популярной метафорой в месяце Элул в преддверии Рош а-Шана является описание «статуса» Б-га фразой «Царь в поле». Классическая трактовка этой метафоры подчеркивает идею доступности — то есть царь не во дворце, куда тяжело проникнуть, а в поле, где мы можем с ним повстречаться, — и в Элуле мы больше обращаемся к Б-гу, и нам легче это сделать.
Но — можно предложить и развить еще несколько трактовок этой метафоры, которые также выведут нас на интересные и важные процессы. Важно отметить, что трактовки должны даваться или специалистами по этой теме, чтобы трактовки выражали замысел автора текста; или новаторами-энтузиастами, которые должны продемонстрировать свои трактовки экспертам-авторитетам, которые подтвердят уместность подобных подходов.
Рассмотрим следующие трактовки:
Царь в поле — как Б-г в природе.
Современный человек все больше изолирует себя от природы, замыкаясь в урбанистическом пространстве. При этом человек не только ушел от мира природы, но и у него отсутствуют навыки глубинного восприятия природы. (Раньше не готовый к восприятию природы человек выходил на природу с приемником или магнитофоном, заслоняясь от нее слушанием музыки или новостей. Сейчас человек выходит на природу со смартфоном, странствуя по миру Интернета.)
Идея «Царь в поле» направляет нас на восприятие природы как места раскрытия Б-га. (Это напоминает также разработки Брацлавского хасидизма, приглашающие еврея молиться и медитировать на природе.)
Итак, в первой метафоре поле рассматривается как природная среда, противоположная урбанистической.
Царь в поле = на просторе (неформального пространства).
В этом варианте метафоры мы рассматриваем поле как неструктурированную противоположность жестко структурированного мира. Кстати, в современном мире лето (и в частности месяц Элул) — время отпусков, которые отличаются неформальностью времяпрепровождения, по сравнению с рабочим временем. Этот подход может иметь несколько подразделений.
Один из интересных «вызовов» — иудаизм имеет основную «привязку» к системе заповедей и к ключевым текстам (Тора, Талмуд и др.). И обычно мы рассматриваем Б-га проявляющимся в Его заповедях и в Его святых текстах (Б-г в заповедях и Торе). Выход в поле — это выход в мир «неформального», расширение рамок восприятия Б-га.
То есть наша задача — понять идею взаимоотношений Б-га и тех ситуаций, которые не входят в «нормативный» иудаизм. Эта тема может восприниматься в контексте схемы «искры/клипот». То есть в каждой идее/ситуации/проекте есть аспекты Б-жественного и могут быть аспекты противоположного (другими словами, свет и тень). И если «нормативный» иудаизм старается по возможности избегать «неформальные» сферы, чтобы не рисковать столкнуться с клипот (с тенью), на более глубинном уровне анализ «смесей» может принести нам ценную коллекцию искр.
Еще одна вариация понимания метафоры: поле не только противоположность дому (как неформальное), но и противоположность лугу/лесу — окультуренная природа поля против дикой природы. В этом смысле поле — это открытое, но вспаханное бороздами пространство, из которого убраны «сорняки». И переход от луга к полю символизирует внесение некоторого порядка в произвольный мир. Это очень напоминает то, что надо делать с современной ситуацией: ущербно воспринятая либеральная демократия предложила обществу полную свободу, которая расцвела сорняками типа однополых браков и других опасных идей.
Переход в «полевую» идеологию, которая подразумевает в мире структуру, хотя и скрытую, но объективную, — это то, что может «починить» мир. Нам нужна в мире работающая система — со своими духовными законами, ценностями и ограничениями. Месяц Элул может быть продуктивным временем для такой работы, в том числе как подготовка к Рош а-Шана.
На этой неделе Пинхас Полонский (Израиль) будет выступать в Бруклине у нас в JCBB (2915, Ocean Parkway).
Первая программа — в четверг, 22 августа, начало в 7.30 рм. На ней будет происходить продажа его книг, включая две новые книги.
Вторая программа — в шаббат, 24 августа, с 1 до 5 рм.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
дедушкина сказка, о том, как новатор-энтузиаст демонстрирует эксперту.
Жил-был Царь, Мелех Гашамаев Вехесодович Первый, а для своих — батька-Авину всея Земли и Неба. Любил он отдыхать после всех дел, гуляя в прохладе дня. Как-то так он гулял, поглядывая по кустам, где иногда прятались парочки. С квартирным вопросам еще и тогда было плохо, но не так ужасно, как сейчас у нас, даже в Бруклине, не говоря уже о Ерусалиме или Москве. Как-то раз он там застукал пару — Иш Краснова, красного как рак большевизма и Ишу Ункейву, не про нас будет сказано. Совесть у тех еще была, и не то,что у нонешних нудистов, эксцебенистов, эквалибристов и либерастов, которые даже уже и не прячутся. Но на тот первый раз осерчал батька! Устрил следствие по всей строгости с занесением в личное дело и выговором и отправл Иш и Ишу в трансфер, даже без корзины абсорбции! В три-девятое царство. С тех пор если кто-то преступит закон, то судья сначала крикнет : «Иш какой нашелся!», а потом уж может или помиловать или погладить по головке. Судейским молоточком. Фигурально выражаясь. Извиняюсь, но разве старая-добрая майса не должна начинаться с начала мира?
Время бежало – то одна тысяча лет, то другая… Царь привык гулять в саду, после того, как отправлял своих флигель-куръеров и шалияхов по всяким дорогам-шляхам с указами, законами и приказами на все подвластные королевства. Но стало что-то странное. Короли стали приходить в гости, стали заполнять сад и … стали заседать! А что было делать? В саду было так хорошо, что … слов нет – хоть помереть от щастя! Хоть лезь в кусты и прятайся, что бы Царь не заметил и не осерчал и не возгремел, как во время оно : «Аф! Аф! аф царя возгорелся! Иш — нашелся!?» И устроили короли совет у Исхода Вод Великого Дерева Сада. Стали день и ночь изучать царские законы, указы, то так, то этак дополнять и аммендать… А Царю даже интересно стало что они там сочинят. Но чем бы короли не тешились – лишь бы не плакали и в кустах не прятались …
В саду стало шумно. … один говорил одно, другой – другое и сразу третье… классика! А где же Царю тут найти шаломский покой? Где зажечь в шабат 2 сверхновые свечки в Андромеде , благoлсловить самоё себя, открыть субквантовые двери в черную дыру, что бы и бедные зеленые человечки смогли зайти на гефилте фиш, спокойно выпить рюмочку манишевича и спеть про добрую жену?
И ВЫШЕЛ ЦАРЬ В ПОЛЕ…
Короли сначала горевали, мол – где же теперь Свет Лица Царя на нас? Может осерчал Царь на нас, смотреть ему уже стало тошненько на нас, ухо к нам преклонить не хочет? Одни, реформаторы, стали баламутить – надо, мол, опять по кустам прятаться, а кто особо смелый – даже голышом и басяком, но понарошку, тогда Царь опять в Саду гулять пойдет и нас искать будя! А другие в ужасе от такой крамолы оделись во все черное-пречерное и стали плакать, стали биться головой о западную стенку Сада, да набивать шишки на ровном месте. Шутка ли сказать, Царь-батька сам гулять ходит, такое Лицо — да без охраны! В будние дни весь в делах-заботах, то одну кару пошлет на свой народ, то другое проклятие. Правда на несколько пуримов пожалел, но потом опять выдал по первое число и показал где раки зимуют! А в сад уже какое столетие не ходит, все заросло тут, хуже бороды Кастро и Маркса!
Дальше – вторая сказка в сказке.
Однако нашелся один из праведников мира, хоть и без Царя в голове, но посмел в поле выйти, пока другие короли по кустам сидели или лбы били в поклоны. Звали его за большую голову с мозгами – Будка, а иногда за то, что часто сидел и спал – Сидка. А за то, что была легкая подагра-гаута и он возился с местными калеками – прозвали еще — Гаута-мамка. И вот этот Будка-Сидка-Гаута-мамка решил проснуться, все бросить и искать Царя в Поле. Сел он под баобаб и подумал, хитрец этакий, мол, если я не подойду к Царю (поле-то ого-го какое большое), то Царь рано или поздно ко мне подойдет!
Так оно и вышло! Увидел Будка Царя! Идет улыбается батька-дедуля, венок-гарланд на голову сплел вместо короны, а кругом пчелки-би, бабочки-батер-фляйки да стрекозы-драгон-фляйки. Одну сонную бабочку с венка вообще снял и говорит, мол, будешь ты у меня знаменитой акт-риссой! Да не забудь потом сказать, что я тебе приснился, а потом ты мне….
За Царем вдалке бежали калеки перехожие, безногие, слепые, и всякие прочие на лицо ужасные, но добрые внутри. Хотели что ли задаром излечиться и оставить бедных врачей без работы? Почесал Будка свою подагру и понял, что жизнь не поле перейти , а это так-да — поле страдания и надо найти аж 4 пары путей, как из страданий сачкануть и долго не мучаться. А Царь как понял, что Будка такое придумал, так сразу его и вылечил без очереди. И сказал, мол, иди-ка ты Будка научи этой хохмочке калек, а то и жалко их вроде, а мне как-то не с руки их лечить, а то все больницы закроются, врачи обидятся и придумают не дай Б-г еще, что Б-га нет, что первые человеки Иш и Иша были обезьяны, что жизнь произошла, когда Зевес осерчал на сломанную микроволновку и стал молнии с НЛО пулять в бульон…
Послушался Будка, и вскочил и закричал, мол, еврика! Человеки! Я знаю, как надо жить! На меня нашло озарение! Счас такое открою, закачаетесь!
И стали Будку-Сидку-Гауту после этого звать уже уважительно – Буда, Сидха-Гау-Тама. Мол, тут он с нами был недолго – а уже ТАМА – в Саду, со всеми королями, замолвит словечко Кому-Надо!
Дальше – третьтя сказка в сказке.
То ли Будка-Буда от радости запел песни эти, то-ли первый калека, который бросил костыли, крикнул «ал-алуя» и затанцевал фрейхлис?
Богатство и слава пустая
Не стоят забот непрестанных
Но редки на свете бывают
Кто смысл этих истин проникнет
Давай же во время досуга
Пить чару одну и другую
И с чувством скандировать долго
Древнейшей поэзии строки
Гулять, как с друзьями – с зарею
С блистающим облаком, с ветром
Вне мира сего отлетая
Жить в собственном мире прекрасном
Когда ж истечет срок деяний
В какие края попадешь ты?
Рассеешься пылью сверх-новой?
Меж-звездным туманом растаешь?
Иль в мир чудотворный проснешься?
И вспомнишь все прошлые жизни?
Иль предков далеких почтивши
Всплываешь из Круга Рождений?
—
Здесь, в траве, возле дома улегшись,
— Привет! – сказал Путнику, Облаку, Ветру и Пчелам…
Паучок стал плести меж рукой и травиной
Неужели он тоже?
Дом устроить задумал?
Здесь?
—
В лесу здесь листья шелестят
О Времени. Слова простые.
Что пустота меж звезд – остынет
Лишь только всё заполнит взгляд
В Иное, где как мы — Иные.
Кто намекнут, что хорошо
Коль будет день и станет вечер,
Где ничего нигде не вечно
Лишь стих, лишь звук, аккорд и зов
Где жизни всяческих пройдут
Где лес и листья будут лучше
Где Новый Мир с улыбкой ждут
Нездешние Иные Души
Где раутинки нить сорвала
Душа становится легка
От всех и вся что привязала
И привязалась к ним сама
Где шелест листьев, солнца хорда
О чем-то небо умоляют
Где я лежу в траве высокой
Где я расту и вырастаю
—
Воскуренья дымок возлетает
Чуть-чуть музыка вьется с волны
Чью-то книгу лежа читаю
На столе еле слышно часы
В печке каша стоит остывает
За окном рассветает заря
Тишина. Тишина неземная.
Это явь? Или сон у меня?
А дальше в поле… там уже будет другая сказка, если реб Меир, как эксперт, разрешит дальше разливаться моей буйной фантазии….
Видимо один в поле, тоже воин