125 лет тому назад родился всемирно известный художник Марк Шагал. Марк Захарович (урождённый Мойша Сегал) родился 24 июня (6 июля) 1887 г. в еврейской семье на окраине Витебска. Значительную часть детства Марк Шагал провёл в доме своего деда в местечке Лиозно в 40 км от Витебска. В статье ” Шагал принадлежит всему человечеству ” (июль 1992 г.) белорусский писатель Василь Быков писал: ”Шагал – гений мировой культуры, но он родился на нашей земле, воспитывался в здешней еврейской среде. Именно это обстоятельство делает его особенно близким нам, выделяет его из великого сонма гениев минувших лет”. В моём Досье имеются высказывания художника о евреях и своём еврействе, некоторые из которых рискну представить вниманию наших читателей.
****
Меня пригласил заняться этим Дизенгоф (помочь в организации музея искусств в Тель-Авиве – А.З.) Съездить в Палестину я давно собирался. Визит Дизенгофа и его приглашение мою поездку ускорили… Вы знаете Дизенгофа, этого семидесятилетнего молодого человека? Нельзя было не откликнуться на его призыв. Влекла ли меня Палестина именно как художника? Видите ли, я поехал туда как еврей. Я хотел воочию посмотреть на все это — как они строят страну. У меня это всегда так — раньше идет человек, а за ним — художник. Разве дело в какой-нибудь там пальме или горе? Ведь такую же пальму и почти такую гору, таких же пестрых арабов и верблюдов можно найти и за несколько сот километров от Палестины. Для этого достаточно съездить в Алжир или в Марокко…Конечно, Делакруа и Матисс, не в пример Гогену, сумели что-то увидеть в Северной Африке, но они не евреи, у них нет нашего прошлого. Нет, я смотрел на все это глазами еврея — и больше ничего. Да, в Тель-Авиве очень радостно, блестит солнце, молодежь улыбается тебе в глаза… С тех пор, как евреи поселились в этой солнечной стране, у них появилось новое — здоровое — начало, чего нет в галуте, — это какое-то особое спокойствие, уверенность в себе; еврей там твердо ходит и работает, эта “кучка” в 170 тысяч человек намерена, несмотря на политическую и экономическую атмосферу, продолжать начатое; и еврей этот гораздо меньше реагирует на всякую встряску, чем евреи вне Палестины… И у всех этот подъем: и у купцов, и мещан в городе, и в киббуцах, где им, конечно, гораздо труднее живется… Но евреев там еще мало! Генеральских сил, пожалуй, вдоволь, но “армии” не хватает…Конечно, не все еще гладко. Есть, пожалуй, в отношении политических проблем сионизма некоторое безразличие… Но что же вы хотите – все очень много работают. Вы знаете, как рабочие живут и что едят? Они положили там все свои силы, строили, создавали, и, естественно, они теперь осторожны в отношении перемен и связанного с этим риска… Кстати, я чувствовал себя очень хорошо в Эмеке, в этих кибуцах… Хотелось даже пожить среди них… Общее впечатление? В Палестине меня поразило постоянное вездесущее сопоставление двух элементов: с одной стороны — порыв в будущее, борьба за новое; с другой — пафос давно окаменевшего, отжившего прошлого; и то и другое одинаково сильно и волнующе…Иерусалим? В этом городе ощущаешь, что дальше оттуда уже нет дорог… Я чувствовал, что по этим узким улочкам, с их козами и арабами, по переулкам, которыми теперь бредут к Стене Плача красные, синие и зеленые евреи, — недавно еще проходил Христос… Здесь чувствуется вся односемейность еврейства и христианства — это было ведь одно целое, а потом пришли какие-то дьяволы разорвали все и разделили… Чувствуешь, какая мощная культура разрослась тут когда-то… Если ей суждено воскреснуть, она будет одной из богатейших на Земле, — я говорю это, вовсе не будучи шовинистом… Ведь гораздо легче, подчеркиваю, реализовать серьезный план собирания еврейских художественных ценностей — я говорю о подлинном музее — с чистой, выдержанной на 100 процентов программой, чем что-нибудь убогое, полное компромиссов, куда даже и культурный турист не заглянет… Для этого нужна на несколько лет настоящая диктатура людей строго компетентных, которым доверяют и кому всецело предоставляют художественное руководство… Но что вы хотите: Тель-Авив — не Париж, и надо сказать, что мы, евреи, еще, в общем, не разбираемся в искусстве… К еврейскому обществу, как к листу с клеем, липнет прежде всего все мелкое, преходящее… Есть опасность: из этого музея выйдет второй “Бецалель”… Хотят портреты еврейских знаменитостей… Разве важно для музея, что это портрет Л.Блюма? Важно ведь, как и кем он сделан, а то, что он изображает именно Блюма, — это на втором плане… Хотят завалить этот музей какими-то муляжами, гипсами, копиями. Кому это нужно? К чему весь этот заплесневевший хлам? Тут не место покладистости — надо уметь даже отвергнуть подарок, если он идет вразрез с намеченным художественным планом. Но если все это несерьезно, я сниму с себя всякую ответственность за ход этого дела… Одно из двух: пусть устроители доверятся нам или пусть действуют по своему вкусу. Но в этом случае я совершенно не могу допустить, чтобы какой-нибудь комитет прикрывался моим именем, оно не должно даже упоминаться! (Из интервью журналу ”Рассвет”. Париж, 1931 год – А.З.)
*****
Если бы я не был евреем (в том смысле, который я вкладываю в это слово), я никогда не стал бы художником или был бы другим художником. Я сам прекрасно знаю, что может создать этот маленький народ…Я хочу быть евреем во всем, в чем только можно. Я буду стараться писать на идише. Я стеснялся писать на идише постоянно, так как заблуждения любят меня, или – наоборот. Я свято верю, что без мужественного и библейского чувства в душе жизнь ничего не стоит. Если еврейский народ выжил в трудной борьбе за кусок хлеба, то это произошло только благодаря нашим пламенным идеалам. (Из письма Кенигу, 24.10.1924 – А.З.)
*****
Мне давно уж хотелось высказаться о нашей роли, о вашей роли, о роли всех нас – не только художников и не только ученых, но всех евреев, творящих на благо всего человечества… Несмотря ни на что, нет сладостней предназначения, чем терпеть и работать во имя нашей миссии, нашего духа, который все еще жив в Танахе, в наших мечтаниях о человечности и об искусстве и который способен вывести нас, евреев, на верный и праведный путь, в поисках которого народы проливают кровь. Кровь свою и чужую… Есть люди, полагающие, что … я скромен и потому не смею считать себя «французским художником». Бессонными ночами я думаю иногда, что, может быть, я все-таки создал несколько картин, дающих мне право называться «еврейским художником». Как бы то ни было – еврей я всегда… Я уже, кажется, не раз говорил и даже писал где-то, что, не будь я евреем, я не был бы художником. ( Из письма в редакцию «Идише култур», 1923 – А.З.)
Источник: www.zelikm.com – »Евреи глазами именитых друзей и недругов»
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
