У каждого человека своя судьба. Одни говорят, что она дается при рождении, и человек проживает жизнь на «коротком поводке» – что ни делай, а от судьбы не уйдешь. Но есть и другие, кто доказывают обратное, и делают свою судьбу сами, иногда «переламывая» жизненные ситуации, чтобы идти только вперед. И это не мифические персонажи, созданные фантазией писателя, а реальные люди, живущие среди нас.
Алек Брук-Красный «сделал себя сам». И как раз об этом наша книга – история человека, создавшего собственную судьбу.
Завтра начинается вчера
Роман
Читайте здесь: Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 1
Часть четвертая
В общем и целом, как говорится, денег от популяризации советской железной дороги в среде жителей севера и среднеазиатских республик хватало на походы с друзьями в кафе, кино, рестораны и даже на существенную помощь маме в закупке продуктов питания и прочих необходимых в хозяйстве вещей. Но перепродажа дефицита становилась опасной: слишком много людей этим стало заниматься, и слишком часто их стала отлавливать милиция. К тому же Алик только год как начал учиться в институте, и любой привод в милицию грозил немедленным отчислением. И он придумал бизнес посерьезней, периферийный и в этой связи, как ему казалось, менее опасный. Заказав на меховой фабрике с десяток шапок на пробу, он на своем «Запорожце» поехал в провинциальный мордовский город Саранск для реализации этих шапок на местном рынке. Как зимой в двадцатиградусный мороз по дороге, которой и летом то не было, еще и на «Запорожце», можно было доехать до другого города в шестистах пятидесяти (!) километрах от Москвы, можно себе представить только человеку с очень хорошим и еще более смелым воображением. Но Алик поехал. Поехал… и не доехал. Где-то на половине пути у чуда советского автопрома отвалился двигатель – ну, просто взял и упал! И в этой ситуации было всего-то два выхода: отчаянно голосовать на дороге в надежде, что какой-то грузовик остановится, подберет и довезет до цивилизации. И черт с ними, с шапками. И второй, на мой взгляд, вообще не выход – просто идти вперед в надежде эту цивилизацию встретить, с еще более эфемерной надеждой на помощь в ремонте погибшего на дороге «Запорожца».
Алик выбрал второй путь. Километра через три пешего марш-броска он набрел на колхозную «сельхозтехнику», где несколько механиков с трактористами грелись как «изнутри», так и у печки-буржуйки. В общем, везение – это штука, которую нужно постоянно тренировать, и Алик в этот день ее потренировал на всю катушку. «Запорожец» трактором оттащили в мастерскую, посадили двигатель на новые болты, и машина (за бутылку водки) поехала дальше, в Саранск.
На рынке было холодно, малолюдно и тоскливо. У Алика одна из продаваемых шапок была на голове, две под курткой, чтобы в случае хороших продаж часто не бегать к машине. Но все как-то шло тоскливо – за пару часов удалось продать только одну. Алик от нечего делать рассматривал публику, кучками собиравшуюся у ларька «пиво-воды», откуда пахло совсем не водами, и его взгляд задержался на прилично одетом высоком худощавом мужчине, в свою очередь поглядывавшем на Алика. Их взгляды встретились, и мужчина подошел.
– Привет, как торговля? – ухмыльнулся незнакомец.
– Какая торговля? Вы что-то перепутали, я не торгую.
– Ну да, ну да, конечно, перепутал. Ты просто исследуешь базар, наверное, с научной целью, да? Так как торговля?
– А вы тоже с научной целью интересуетесь?
– Почти. Работу интересную думаю тебе предложить.
– А почему именно мне?
– Ты же из Москвы приехал, да? И еще на «Запорожце». И, не дождавшись ответа, продолжил.
– Смелый парень и, главное, находчивый. Вот поэтому я именно тебе и решил предложить.
– А какая работа?
– А работа не базарная, а творческая. К искусству думаю тебя приобщить. Ты, вроде, с виду парень интеллигентный. Как насчет поработать инспектором–искусствоведом художественного фонда?
– Ого! А делать-то что нужно?
– Ну как что? Нести искусство в массы. Ты хоть раз в «Третьяковке» был?
– Был, и не раз.
– А вот колхозники наши советские не были ни разу. А у нас в стране, как ты знаешь, все равны. И если они к искусству не ходят, значит, искусство должно ходить к ним. В общих чертах понял?
– Ну в общих…
– Тогда вот тебе мой номер телефона, – мужчина достал из кармана что-то наподобие визитки, – вернешься в Москву, сразу позвони.
Через несколько дней они встретились в кафе на Арбате.
Мужчина протянул руку для приветствия:
– Андраш Горский, заместитель председателя областного Московского художественного фонда, – представился он.
Алик ответил на пожатие:
– Алик Кацнельсон.
– Ну что, Алик, шапки все продал?
– Да ну их. – Алик махнул рукой, показывая, что тема эта ему не интересна.
– Ну и правильно. Так вот, в фонде нашем имеется пара-другая сотен художников, некоторые из них талантливые, кстати. Но картины свои сами продавать они не могут: во-первых, запрещено, а во-вторых, не по этому делу они. И наш фонд у них картины покупает, и покупает недешево. Чтобы ты понимал, среднего размера картина, 120 х 80, иногда тянет на несколько тысяч рублей…
– Ого! – Перебил Алик.
– Вот тебе и ого, – кивнул головой Андраш и продолжил. – Но это, как ты выразился, «ого!» нужно продать, иначе фонд наш прогорит. 43% получает художник; 20% – собственно фонд, а 7% будешь получать ты как инспектор-реализатор.
– А остальное? – Алик быстро подсчитал проценты.
– А остальное – по-разному, но в основном художнику идет, когда картина продастся… А, кстати, тебе сколько лет? В армию не заберут?
– Девятнадцать. И в армию не заберут: комиссия в военкомате забраковала. Плоскостопие подвело.
– Андраш кивнул головой:
– Плоскостопие – это плохо, а что в армию не заберут – хорошо. Работать, кстати, будешь официально, «корочку» тебе выдадим…
И начался у Алика «чес» по городам и весям. В живописи в то время разрешались только два направления: живописание выдающихся побед лучших представителей советского народа в вечном строительстве коммунизма, типа «токарь Иванов бьет рекорды в изготовлении чурок»; «наша сила – в наших плавках» – о достижениях металлургов; «рекордсменка-доярка Нюра изучает труды Ленина, не отходя от коровы», и так далее. Было и другое направление: герои русских народных сказок – предтеча будущих строителей коммунизма. Оба эти направления в живописи объединялись одним названием – «социалистический реализм». И вот этот «социалистический реализм» развозил по городам и весям герой нашей книги в целях приобщения к культуре в основном советского колхозного крестьянства. Визиты в колхозы начинались с посещения кабинета председателя, восседающего за конторским, под портретом Брежнева, столом. Рядом, как правило, стояла парочка знамен победителя в соц. соревновании. Начинал свой «развод» Алик с торжественного показа московского удостоверения в красном коленкоровом переплете, продолжал показом одного или парочки (в зависимости от количества знамен в кабинете) «шедевров» живописи, а заканчивал убедительным намеком на то, что в случае покупки председатель обижен не будет, причем серьезно «не будет». Все три аргумента действовали очень убедительно, особенно третий, и шедевры начинали украшать детские садики и помещения правлений колхозов. Правда, не все и не всегда проходило гладко. Колхоз – это дело коллективное, и коллектив выбирает из своих рядов членов правления этого коллектива. Кроме председателя, в правление входят парторг, главбух, еще парочка-тройка уважаемых специалистов и руководителей среднего звена, с которыми у председателя хороший производственный контакт на предмет «что-нибудь продать налево и заработать». Но еще в это самое правление входят несколько активистов-крикунов из доярок-трактористов, которые иногда руководству «малину» портят. Вот один из таких случаев, как пример не всегда легкого бизнеса нашего героя.
Начал заседание правления председатель. Обрисовав политическую ситуацию в стране, он акцентировал внимание на том, что враг внутри страны не дремлет, а американские империалисты спят и видят, как уничтожить нашу страну – надежду трудящихся и угнетенных во всем капиталистическом мире. Пообещав еще, что мы им это сделать не позволим, он перешел к важности приобщения советского народа к искусству, потому как все остальное у народа уже есть и давно. Представив собранию представителя этого искусства товарища Кацнельсона из столицы, он торжественно развернул полотно, на котором будущая комсомолка Аленушка спасает своего брата Иванушку, которого империалисты превратили в козленка. Насладившись недоумением членов правления, он бодро сообщил, что комплект этих исключительных «шедевров живописи» должен украсить стены колхозного детского садика, чтобы дети наглядно видели, как добро побеждает империалистическое зло. Не встретив поддержки, он усилил свою речь аргументом, что и парторг, и главный бухгалтер с этой важной политической покупкой единодушно согласны. И все прошло бы хорошо и, как всегда, гладко, если бы в дело не вмешалась передовая доярка Зина, у которой дочка вчера в садике подхватила воспаление легких:
– Это что же такое, товарищи? – с места в карьер начала она. – Картины, это, конечно, хорошо, но три восемьсот шестьдесят – это какие же деньжищи! Та за эти деньги можно для садика купить ковры на пол, чтобы дети, бегая босиком, не простуживались. Вот поболеют они все, кто ж тогда на картину эту смотреть-то будет? – Закончила она справедливо возмущенную речь. Председатель остро почувствовал, что взятка за картину, которую он уже в уме и потратил, уплывает. Возразил, что ковры никуда не денутся, а такая хорошая картина непременно «уплывет» в соседний колхоз – конкурент, а этого никак допустить нельзя. И клятвенно пообещал, что ковры в садике обязательно появятся, только чуть-чуть позже.
Такой вот «чес» по российской глубинке длился чуть больше двух лет. Сейчас трудно вспомнить сколько колхозов и людей, их населявших, «приобщил» Алик к искусству. Но многие московские художники, в том числе и с его легкой руки, стали маститыми мэтрами, участниками персональных выставок в России и за рубежом. Правда, все хорошее когда-нибудь заканчивается, и часто не всегда хорошо. Закончилась и его работа в художественном фонде. В один из обычных, но несчастливых дней их накрыли правоохранительные органы. На Алика по молодости лет никто не обратил внимания, а Горский, благодаря хитрости и большим связям, наказания избежал, впоследствии став очень известным и богемным человеком в современной России.
Виктор ЗОНИС
Продолжение следует…
Paid for by Brook-Krasny 2021
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 1
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 2
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 3
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 4
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 5
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 6
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 7
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 8
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 9
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 10
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 11
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 12
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 4,67 из 5)
Загрузка...
