На минувшей неделе Алексей Венедиктов эвакуировал Ксению Ларину за границу. Это хорошая новость. Есть надежда, что руководство «Эха» предпримет меры по повышению безопасности редакционного офиса, хотя бы до уровня безопасности средней школы. Это важно, поскольку государство в лице президента Путина уже заявило, что никаких проблем со свободой слова у нас нет, а что касается покушения на убийство Татьяны Фельгенгауэр, так это же псих, который к тому же приехал из Израиля — что ж с него взять.
Эвакуация, а точнее сказать, эмиграция — это самый адекватный ответ на тот вызов, который сегодня особенно остро встал перед теми российскими журналистами, которые по какому-то странному капризу пытаются создавать журналистскую продукцию на территории РФ. Так поступили Аркадий Бабченко, Андрей Пионтковский, до них — Евгений Киселев, Савик Шустер, Леонид Бершидский и другие. Есть примеры эвакуации целой редакции — та же «Медуза», которая пишет о России и работает на Россию из-за границы. Другой вариант ответа на тот же вызов предложил Дмитрий Муратов, который заявил, что будет вооружать редакцию. Аркадий Бабченко, который давно выступает за свободное владение оружием для всех граждан, естественно, его бурно поддержал и со свойственной ему непосредственностью сообщил, что те, «кто несут хрень про «журналист не может брать в руки оружие», эти люди либо идиоты, не понимающие смысла фразы, либо… «либо идиоты». Поскольку я и есть один из идиотов, несущих упомянутую хрень, попытаюсь пояснить свою позицию.
Во-первых, упомянутая Аркадием Бабченко «хрень» в приведенной им формулировке говорится исключительно в смысле недопустимости для журналистов брать в руки оружие на войне. Идиотов, которые сегодня готовы ехать освещать боевые действия по принципу «с «лейкой» и блокнотом, а то и с пулеметом», я среди журналистов не встречал. По крайней мере, публично никто такой глупости, отвергающей признанные нормы профессии, не говорит. Про ситуацию, когда журналисту угрожает непосредственная опасность, тоже речи нет. Тут все очень конкретно: как сама ситуация, так и возможности самого журналиста.
Позиция Аркадия Бабченко, возможно, является следствием его «опаленности войной», оборотной стороной его жизненного опыта. В одной из передач на «Свободе», в которой мы участвовали вместе с Бабченко, он заявил, что на войне законы не действуют. Полагаю, что он ошибается. Да, они не действуют в тот же момент, более того, военное преступление вполне может навсегда остаться безнаказанным. Так и в мирное время в какой-нибудь темной подворотне тоже не действует закон и тоже масса преступлений остаются без последствий для преступника. Но даже в России, с ее тотальным беззаконием, какой-нибудь Буданов с удивлением вдруг обнаруживает, что война, конечно, списывает многое, но не все и не всегда…
Теперь о главном, о вооружении журналистов в мирное время. Я не встречал идиотов, которые заявляли бы, что журналист в мирное время не может брать в руки оружие. Возможно, Аркадию Бабченко в жизни повезло больше, и ему такие одаренные люди встретились. Ничто, кроме религиозных самозапретов или медицинских противопоказаний, связанных с психическим заболеванием, не может запретить любому человеку, хоть журналисту, хоть библиотекарю, купить травмат и держать его под подушкой, а также пускать его в ход для защиты себя и близких. Вопрос лишь в том, насколько этот ответ, вооружение журналистов, может быть адекватен вызову. Я снова о тех 143 журналистах, убитых за период бесчисленных путинских президентств, начиная с 2000 года. Еще раз, персонально для Аркадия Бабченко. Предотвратил бы травмат отравление Юрия Щекочихина? Спас бы Анну Политковскую? Смогла бы с его помощью отбиться от своих профессиональных убийц Наталья Эстемирова? Насколько наличие травматического, да даже и боевого пистолета в сумочке защитило бы Татьяну Фельгенгауэр? Вот меры по охране помещения редакции — закрытая дверь и профессиональный секьюрити на входе — очень бы защитили.
В целом, несмотря на мои симпатии к Дмитрию Муратову и устойчивую антипатию к Алексею Венедиктову, тот метод защиты своих журналистов, который избрал Венедиктов, мне представляется более эффективным, а возможно, в какой-то перспективе и единственно возможным. Трудно предсказать, какие уродливые очертания примет путинская внутренняя политика в следующий его президентский срок. Вполне возможно, что она станет абсолютно несовместимой с жизнью независимых журналистов в границах РФ. Поэтому есть смысл готовиться к тому, что все те, кто хотят продолжать заниматься журналистикой, должны будут делать это за пределами России в режиме «Колокола», «Медузы» или вражеских «голосов». Государственный телевизор развернул полномасштабную войну против радио «Эхо Москвы». Телезрители, которые не знали, кто такая Татьяна Фельгенгауэр, и что с ней произошло, но посмотрели «Вести недели» с Дмитрием Киселевым от 29.10.17, легли спать в полной уверенности, что это кровавые маньяки с «Эха Москвы», ведомые своим главарем, Алексеем Венедиктовым, в темноте пробираются в редакции «России 1» и режут своими кривыми ножами патриотически настроенных сотрудников.
«Насмотрелся сетевизора «Эха Москвы» — и взялся за нож», — так Дмитрий Киселев анонсировал самый длинный сюжет своей программы. И дальше пошли описания преступлений журналистов «Эха» против государства в целом, Кремля, в частности, и государственного телевидения, в отдельности. «Всю прошедшую неделю наша псевдолиберальная тусовка, что группируется вокруг «Эха Москвы», почем зря травила телевизионные каналы, а заодно и Кремль — за создание некоей «атмосферы ненависти» в стране, при которой и журналистов режут», — объявил Киселев и надулся от возмущения, показывая всем своим видом, что ему непонятно, как таких извергов носит земля.
Назвав главное преступление «эховцев», Киселев приступил к подробному описанию того, во что превращаются люди под воздействием «Эха Москвы». Тут голос Киселева немного дрожит, а лицо и вся фигура пытается выразить сострадание к этим несчастным, которые вынуждены слушать «Эхо Москвы» вместо того, чтобы смотреть «Россию 1». Сострадательные мышцы на лице Киселева отсутствуют, поэтому получается плохо, но он очень старается. «Жаль аудиторию «Эха», — заявляет Киселев. — Коллективный портрет этой группы людей можно легко обрисовать по результатам опросов, которые регулярно проводит сама радиостанция среди своих слушателей. Итак, 79% не смотрят новости по телевизору. Как результат, 79% слушателям «Эха» кажется, что люди вокруг них стали агрессивнее… Похоже, люди, которые слушают «Эхо Москвы», самые несчастные и депрессивные в стране».
Стоит обратить внимание на крупное социологическое открытие, которое мимоходом сделал Киселев, анализируя опросы, проведенные вражеской радиостанцией. Оказывается, уровень счастья россиянина обратно пропорционален принадлежности к аудитории «Эха Москвы» и прямо пропорционален погружению в телевизор. Одним словом, смотрите в ящик и будет вам счастье.
«Именно внутри этой «эховской» тусовки, — продолжает разоблачение врага Киселев, — и разлита атмосфера ненависти, непримиримости. А личные оскорбления и угрозы — просто норма».
После того как портрет врага, исполненный крупными мазками, завершен, Киселев переходит к главной части и самой близкой ему по духу части. К собственно доносу. «У радиостанции «Эхо Москвы» уникальная позиция и уникальный статус. Она поливает грязью свою страну почем зря, да еще на государственные деньги, — стучит кому надо «доброжелатель»-Киселев. — Ни в одной другой столице мира она просто-напросто не смогла бы существовать. Нигде — ни в Азии, ни в Африке, ни в Австралии, ни в Европе, ни в Америке. Это только Россия позволяет себе столь широкий диапазон свободы слова, да еще на таком, я бы сказал, мазохистском уровне». Конец цитаты.
Стукач Киселев, конечно, как всегда, соврал. В бюджете РФ нет строчки, которая называется «Эхо Москвы». Строка ВГТРК, это там, где Киселев служит главным лжецом и заместителем главного начальника, есть. Этой конторе на вранье выделено 23,5 миллиардов. Строка МИА «Россия Сегодня», где Киселев служит главным начальником, тоже есть. Ему государство отвалило 6 миллиардов. Подружке Киселева, Маргарите Симоньян, на оболванивание заграницы — 18,7 миллиарда. А «Эху Москвы» — ничего. Венедиктов постоянно заявляет, что «Эхо» живет за счет рекламы и ничего не получает от своего учредителя, «Газпром-Медиа». Даже если ААВ лукавит и получает что-то от Газпрома, это, во-первых, не государственные деньги, а главное, это сущие копейки по сравнению с миллиардами, в которых купается Киселев и его подельники.
Аудитория «Эха» на порядок меньше аудитории «России 1». Откуда такая лютая ненависть? Откуда все эти «заткнуть их поганые рты» и «недобитки» от Соловьева, все это назойливое стукачество от Киселева? Причин как минимум, две. Во-первых, то, что делают Киселев и Соловьев, выглядит омерзительно даже на фоне вполне лояльной редакционной политики Алексея Венедиктова. Тотальная ложь не выдерживает конкуренцию с полуправдой. А во-вторых, журналисты «Эха» публично обвинили ведомство Киселева, Добродеева и прочих эрнстов в создании той атмосферы, которая спровоцировала покушение и чудом не привела к убийству. И «короли эфира» банально испугались. Поскольку, несмотря ни на что, все-таки понимают конечность этого режима и смутно догадываются о своих перспективах после его завершения. А в более краткосрочной перспективе понимают, что уже завтра могут оказаться невъездными в Европу и Америку. И куда тогда девать все это загранимущество, нажитое непосильным враньем?
Спецоперация, назначенная на 18 марта 2018 года, отличается от всех предыдущих тем, что на этот раз по государственному телевизору, то есть вполне официально говорят о том, что результат этого мероприятия предрешен, и для участия в нем нужны какие-то особые аргументы, не электорального свойства. Об этом прямо говорил Соловьев в программе «Воскресный вечер» от 29.10.17 своему любимому гостю, лидеру ЛДПР, который на сей раз полностью солировал в одном из разделов программы.
Спецоперация «выборы русского царя — 2018» готовится крайне небрежно и наспех. Так хозяева встречают нежелательного гостя, визита которого по какой-то причине не удается избежать. Наскоро сооруженный экспромт на столе из того, что было в холодильнике, криво наклеенные улыбки, вымученные шутки и натужные поиски тем для разговора. И вздох облегчения, когда надоевший гость направится к выходу, и можно уже заняться привычными любимыми делами.
Судя по всему, для гарнира к основному блюду телевизионные повара достали два продукта, предназначенных для любителей остренького. Великий и ужасный Ж. и девушка Собчак, нетвердо знающая свой возраст.
На минувшей неделе Ксения Собчак выжала из российских СМИ все, что из них можно выжать. Можно сказать, выпила из них все, проглотила все медийное пространство. Там, где ее не было, о ней говорили другие. Ее интервью видеоблогеру Юрию Дудю от 24.10.17 посмотрели на Ютьюбе за неделю 5,7 миллиона и более 50 тысяч оставили свои комментарии. В этом интервью Собчак совершила следующие поступки.
Пожаловалась, что ее не зовут на федеральные каналы из-за ее оппозиционности. И тут же, на следующий день появилась в прайм-тайм в «Прямом эфире» на Первом канале у Андрея Малахова.
Возложила на Суркова ответственность за то, что происходит в Украине и сообщила, что на руках у Суркова кровь. Про кровь на руках других Ксения Собчак ничего не сказала. Видимо, не разглядела.
Про «Дом-2» сказала, что ей «не стыдно», хотя это был «дурацкий период», и если бы можно было «отмотать назад», то «лучше бы его не было».
Кроме того, выяснилось, что с Путиным у нее «шекспировская драма», что «в стране есть 2 человека, которых знают 95% — я (то есть Ксения Собчак) и Путин», что «все мы находимся в глубокой жопе», но если она все-таки проиграет Путину президентские выборы, и Путин ей предложит пост премьера, то она Путину откажет.
Игорь ЯКОВЕНКО
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 2,67 из 5)
Загрузка...
