Вам, любезные читатели, ведомо, что я стараюсь избегать стихов о любви. Во-первых, их столько!… — а отличаются они друг от друга чаще всего лишь языком, настроением и сюжетом. Редко до чрезвычайности есть в них оригинальное ощущение, постижение себя и мира через отношения двоих. Хотя — это едва ли не самая тяжкая задача и одновременно чудеснейший подарок, приготовленный для нас в этой подлунной жизни Творцом!
А во-вторых, в моём убогом понимании, если сиё не гениально — чаще всего это просто нескромно. Тайны двоих — не для любопытных и прожекторов. Ну а оттого, что песни и стихи на оную тему превосходно продаются, поются и покупаются — так ширпотреб всегда более расхож, чем ручная работа.
Конечно, правда и то, что по ним племя младое, незнакомое (с местной под-солнечной тусовкой) делает жизнь свою… и что с того? Мало у нас популярных дурных привычек, стриптиза душевного? Просто не ведает большинство граждан, изрядно погрязших в текучке приземлённой обыденности, других сильных эмоций; не имеет иных тем и проблем, насыщенных настоящей энергией. И о том же распевает зелёной молодёжи. Жаль, конечно, мир куда более разнообразен…
Но сегодня на страничке всё иначе, и пусть неудачник плачет! Нашлось для сего несколько причин. Главная — близящийся Праздник Победы, 9 мая — когда я, спешу предупредить, наметил предложить вашему просвещённому вниманию военные стихи Марка Штейнберга. В них столько пороха, мужества и страха — автор стал минёром сразу после Большой Мясорубки, да и Авган его не обошёл — что захотелось мне предварить смерть — жизнью.
Среди причин же прочих — моя симпатия к стихам этой поэтессы и чистота и целомудрие, с которыми Инна раскрывает нам свою душевную биографию. Биографию, естественно для женщины включившую в себя отношения с близким человечеком; осмелюсь сказать — отношения с иным образом Б-га, с микрокосмом иной валентности. В конце концов, зря, что ли, сотворил нас Всевышний на разных полюсах?
Шлите нам стихи на майл: ayudasin@gmail.com
Инна Костяковская
МОЕЙ ДУШИ ДЕВЯТАЯ СИМФОНИЯ
Д.Г.
Ничего не случается просто так.
Потери и встречи закономерны.
Я буду кормить бездомных собак.
Твоя душа в них живёт, наверно…
Я буду смотреть на вершины гор,
на их макушки под облаками,
я буду с тобой вести разговор,
а ты с небес их погладь руками…
Всё это было, увы, давно.
В прошлой жизни и в прошлом веке,
мы — герои немого кино,
на котором судьба смыкает веки.
Как тебе рассказать, чтобы не обидеть
о жизни, в которой тебе нет места.
Я училась любить. Чаще — ненавидеть.
Я уже была не твоя невеста.
За холодными окнами хлещет дождь.
Это – слезы твои по всем живущим.
Если даже во сне ко мне не придёшь,
что толку от песни, тебя зовущей.
Ничего не случается просто так.
Пусть царапают душу воспоминания.
Я буду кормить всех бездомных собак.
Лишь в их глазах находить понимание.
Когда мы расстались — такой же дождь
смывал следы к моему порогу.
Я не знала тогда, что большая ложь
только вступление к эпилогу.
Ты не мог уехать тогда со мной,
ты боялся за белый халат и должность,
пугала страна, раздираемая войной,
как пугает праведника безбожность.
Их было много — печальных слов:
о долге перед отцом, о болезнях мамы,
о том, что я предаю любовь,
хотя, наверно, имею право.
Я почти забыла тебя. Почти.
Я помню только глаза и руки.
Пальцы на клавишах. Так что – учти
все признаки нашей большой разлуки…
Бетховен ночами! Какой кошмар
для бедных соседей. Ты помнишь их крики?
Ты растерял свой великий дар
неповторимо играть великих…
Потом, когда продалось пианино,
(какой-то жлоб купил его дочке),
я слышала, как проплывали мимо,
звуки и мысли, сливаясь в сточки…
Прошла эпоха беспечных лет.
Мне зноем выжгло на сердце раны.
Я знаю точно, с кем пойду в рассвет.
Не нам менять ни судьбу, ни планы.
Мы позволяем себя любить
и лишь потом отвечать на чувства.
К другому вела Ариадны нить.
Её распутать — уже искусство.
Ах, если б не эта моя тоска…
О чем грущу – и сама не знаю.
Так волны тоскуют по глади песка.
Так тоскует холодный февраль по маю.
Девятой симфонии странное эхо
часто за мною бредёт ночами.
Кончилась эра воспоминаний. Веха,
к которой мы подходим сами.
Вдруг погасли огни разбитой «Скорой»…
Иногда и врачам нельзя помочь.
Если ты сел в поезд, скажи, — в который?
И куда он мчится в глухую ночь?..
***
Когда ты январём простужен,
болеешь и душой и телом,
скажи, кому ты в жизни нужен?
И никому нет вовсе дела,
что ищешь ты опять лекарство
от пустоты и от обид,
что потерял когда-то царство
и потому душа болит.
Что — власть? Что — царство? Что — корона?
Что этот неприступный вид,
когда у царственного трона
другая женщина стоит?
***
Закрыты ставни даже ярким днём
и прошлое уже не постучится.
Всё, что случится или не случится —
грядущее, что завтра будет в нём.
Но я ловлю любой далёкий звук,
любое эхо злых воспоминаний,
непониманий или расставаний —
одно из двух, всегда — одно из двух…
И чьи-то невесомые шаги
скрывает снова полумрак прихожей,
где запахи — воспоминанья тоже,
где стены — безучастны и наги.
Видения живут на стороне,
но кажется — вот-вот в оконной раме
появишься, как нищий старец в Храме
с молитвами к оставленной стране…
***
«Приглашаем на курсы практической бухгалтерии»
(Из объявления в газете)
Курс практической бухгалтерии.
Мы такие с тобою практики,
что обычную бижутерию
принимали мы за бриллиантики.
Курс практической бухгалтерии —
все отчёты судьбе немыслимы:
идеалы твои — потерями,
а потери — тройными числами.
Курс практической бухгалтерии —
и друзья, и враги в отчётности,
истончается ткань Материи
не от старости, а от подлости…
Курс практической бухгалтерии —
путь с рождения до старения,
а в бумажной моей империи —
это строки стихотворения.
Курс практической бухгалтерии!
Мы такие с тобою практики!
Словно дети, мы в сказки верили.
И в любовь. На другой Галактике.
***
Все поэты собираются на облаке
в светлом парусиновом трамвае!
Я тебя в любом печальном облике
по глазам и по стихам узнаю,
Как чудесно сознавать, что где-то,
где-то вне пространства, вне огня,
буду я теплом твоим согрета
в облаке растаявшего дня…
***
Нашего мира почти не осталось.
Высохли слёзы. Пожухла трава.
Может быть, старость внезапно подкралась,
может быть, просто болит голова.
Нашего мира почти не случилось.
Кончилась песня. Квартира пуста.
Только надежда на Б-жию милость
да на прохладную негу листа.
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 4,33 из 5)
Загрузка...
