Кончина Маргарет Тэтчер повлекла за собой лавину публикаций в американской прессе. Большинство вышло из-под пера публицистов старшего поколения, на глазах у которого «железная леди» преобразовывала Великобританию и весь мир.
«У нее были глаза Калигулы и губы Мэрилин Монро, — пишет в «Вашингтон Пост» известный публицист Джордж Уилл, которого иногда зовут «американским тори». — Так высказывался Франсуа Миттеран, последний серьезный социалист, который правил европейской страной, о Маргарет Тэтчер, которая помогла закопать социализм как способ правления».
По словам Уилла, «ее решимость сделала ее самой значительной женщиной в политической жизни XX столетия и самой значительной женщиной в Англии со времен ее великого сюзерена Елизаветы I. Аргентинская хунта познакомилась с ее решимостью, когда захватила Фолкленды. Британцы — тоже».
Британский историк Пол Джонсон напечатал в «Уолл-стрит Джорнэл» статью «Маргарет Тэтчер, которая изменила мир». Автор пишет, что она «оказала большее влияние на мир, чем какая-либо из правительниц после Екатерины Великой. Она не только решительно подняла в 1980-х годах британскую экономику, но и видела, как ее методы взяли за образец более чем в 50 странах. В последнюю четверть XX века и в первые годы XXI-го «тэтчеризм» был самым популярным и успешным способом управления страной».
Как и многие здешние комментаторы, американский историк и публицист Уолтер Рассел Мид сравнивает Тэтчер с Черчиллем и пишет, что их роднило одно: «Оба были аутсайдерами и ступили в кризис, который истеблишмент был не в состоянии разрешить собственными силами».
В отличие от Черчилля, «Тэтчер не искала способа вернуться во власть после того, как ее партия указала ей на дверь, — продолжает Мид. — Но ни один последующий премьер-министр от обеих партий не пытался повернуть вспять перемены, которые она внесла в жизнь Британии».
Историк называет самым главным вкладом Тэтчер то, что она обнажила «пределы послевоенной социальной модели». Они заключались в том, что «социалка» и государственный контроль над экономикой, появившиеся в начале-середине XX столетия в Европе и в Северной Америке «стоят все больше, а приносят людям все меньше. Демографические изменения (все меньшее число молодых людей содержит растущее число пенсионеров) и иностранная конкуренция сделали старые траты на социальные нужды неподъемными».
«Альтернативы нет!» — сказала «железная леди», и она была права, — продолжает Мид. — Как ни крути, по-старому жить нельзя. Не получается чисто математически. Но Тэтчер нашла проблему, а не решение. Она не объединила свою страну, она ее поляризовала. То же самое произошло во многих странах, где «тэтчеризм» остается синонимом жестокого ограбления нищих и слабых».
«Социальные программы середины XX века работают все хуже, и у все большего числа стран нет денег на то, чтобы за них платить, — пишет в заключение Мид. — Тэтчер была абсолютно права, что старая дорога ведет в никуда. Но через 34 года после того, как королева Елизавета назначила ее премьер-министром, мы по-прежнему не знаем, по какой новой дороге нам нужно пойти».
Ветеран Лу Кэннон, который был корреспондентом «Вашингтон Пост» при Белом доме в рейгановские годы, напечатал на сайте RealClearPolitics статью, озаглавленную «Маргарет Тэтчер — самая решительная союзница Рейгана».
Кэннон тоже проводит параллель между Тэтчер и Черчиллем и замечает, что они были «единственными британскими премьерами, имевшими значительное влияние на президентов США и американское общественное мнение. В некоторых отношениях Тэтчер имела даже большее влияние на Рональда Рейгана, чем Черчилль — на Франклина Рузвельта в период их знаменитого военного союза».
В июле 1981 года Рейган впервые встретился лицом к лицу с мировыми лидерами на экономическом саммите в Оттаве. На обратном пути он дал интервью Кэннону и тогдашнему корреспонденту «Нью-Йорк Таймс» Хедрику Смиту, автору нашумевшей в 1970-х гг. книги «Русские». Взмыленный после саммита Рейган признался им, что Тэтчер сильно помогла ему в Оттаве своим присутствием и буквально спасла положение.
Иногда она заканчивала его фразы. Тэтчер также быстро подсказала ему, что Миттеран на самом деле является рьяным врагом коммунизма. Рейган был удивлен, но намотал это себе на ус.
На последующих саммитах Рейган уже не нуждался в наставлениях Тэтчер и даже затмевал ее, поскольку был «рок-звездой», а Тэтчер — нет. Она как-то заметила, что иностранные лидеры всегда бегут фотографироваться вместе с ним, а не с нею.
«У них сформировались симбиотические отношения, — пишет Кэннон. — Рейган поставлял шарм, а Тэтчер — решения многих проблем, по которым они сходились во мнении. Как говорил Рейган, дар Тэтчер заключался в том, что она всегда смотрит в корень и знает, как его найти».
По словам автора, сознание того, что они разделяют представления о мире, делало их менее одинокими на международной арене. «Оба были сторонниками свободного рынка в тот момент, когда другие демократии двигались влево от центра…»
«Рейган твердо верил в так называемые особые отношения между США и Великобританией и обратился к Тэтчер за поддержкой, когда он усиливал нажим на Советский Союз, размещая в Европе американские ракеты средней дальности, — пишет автор. — Тэтчер не только разрешила дислоцировать это оружие, она также позволила американским самолетам стартовать с баз в Великобритании, когда Рейган отдал в 1986 году приказ о налетах на Триполи и Бенгази вслед за взрывом в западноберлинской дискотеке, который был инспирирован Ливией».
Когда Рейган пошел на сближение с Горбачевым, ему было легче продать этот курс своим консервативным сторонникам, поскольку Тэтчер до этого высказала свое знаменитое суждение о том, что Запад может «иметь дело с этим человеком».
С другой стороны, когда Тэтчер попросила американской помощи в конфликте с Аргентиной из-за Фолклендов, Рейган встал на сторону своего госсекретаря Александра Хейга, который высказывался за Британию, и забаллотировал представителя США в ООН Джин Кирпатрик, больше симпатизировавшую аргентинцам.
«Это был не идеальный политический брак», — оговаривается Кэннон. Рейган был против советского газопровода в Европу, а Тэтчер была за. Она также сомневалась в осуществимости рейгановского проекта космической противоракетной обороны и в 1984 году была категорически против американского вторжения на Гренаду, где в результате переворота к власти пришло левое правительство.
Рейган сообщил ей о вторжении в самый последний момент.
Это был надир их отношений, но мимолетный.
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
