Уже более полугода прошло с того момента, как директор ФСБ Александр Бортников отдал журналистов под контроль этой спецслужбы: столь же полный, как и негласный. То самое подразделение спецслужбы на Лубянке, куда обращаются журналисты со своими запросами, получило право ставить на прослушку, инициировать слежку и обыски.
Приказ Бортникова от июля 2009 года расширил этот список: теперь в нем появилось Управление программ содействия ФСБ. Именно это управление отвечает за контакты ФСБ с журналистами, и Центр общественных связей входит в его структуру.
Между тем, существует ограниченный список оснований, по которым в отношении граждан проводятся контрразведывательные мероприятия. По закону о ФСБ, всего шесть пунктов:
а) наличие данных о признаках разведывательной и иной деятельности специальных служб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленной на нанесение ущерба безопасности Российской Федерации;
б) необходимость получения сведений о событиях или действиях, создающих угрозу безопасности Российской Федерации;
в) необходимость обеспечения защиты сведений, составляющих государственную тайну;
г) необходимость изучения (проверки) лиц, оказывающих или оказывавших содействие органам Федеральной службы безопасности на конфиденциальной основе;
д) необходимость обеспечения собственной безопасности;
е) запросы специальных служб, правоохранительных органов и иных организаций иностранных государств, международных организаций в соответствии с международными договорами Российской Федерации.
Очевидно, что российские журналисты вряд ли являются «клиентами» этого списка — они не носители гостайны, и подрывать собственную безопасность ФСБ, разглашать секреты или имена агентов они могут лишь при одном условии: если им все это расскажут сотрудники спецслужб или других ведомств с допуском к секретам.
Если раньше начальнику УПС (Управление программ содействия) для постановки журналиста на прослушку приходилось идти на поклон к руководству ФСБ или в службу контрразведки и объяснять, зачем это нужно, то теперь начальник УПС может делать это самостоятельно, просто отдав соответствующий приказ. (Конечно, при наличии судебного решения. Однако много ли известно случаев, когда судьи отказывали ФСБ в таких запросах?)…
После ухода в июне 2002 года Здановича его заменил Василий Дворников, который за прошедшие годы умудрился не дать ни одного интервью. На передний план выступил Центр общественных связей (ЦОС), а Управление программ содействия все больше уходило в тень.
Однако, как теперь выясняется, Управление отнюдь не бездействовало, а все больше расширяло свои полномочия, и июльский приказ Бортникова в корне меняет ситуацию для журналистов, пишущих на горячие темы.
Мониторинг, контент-анализ публикаций и даже выявление стилистических особенностей авторов, которыми занимались в ЦОСе в 90-е, является вполне легитимной сферой деятельности для любой пресс-службы, в том числе и ФСБ.
Но когда в 1999 году в одной структуре оказались пресс-служба и подразделения по ведению информационных войн — это уже был выход за флажки. В декабре 2008 года в Афганистане НАТО попыталось соединить в одном управлении пресс-службу и управление психологических операций, и это вызвало возмущение прессы и нескольких членов альянса, включая Германию, поскольку это решение подрывало доверие к распространяемой НАТО информации.
Право же ставить на прослушку, гарантированное приказом Бортникова, — это принципиально новый шаг к манипулированию прессой, и на этот раз аналогов он не имеет.
Опубликовал: Андрей Солдатов
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
