Продолжение.
Начало в № 880
Было бы ошибкой заключить, что весь первый том книги «Двести лет вместе» посвящён лишь защите царизма от обвинений в жестоком антисемитизме. Солженицын не только защищает, но и нападает. Убийство российского премьер-министра П. А. Столыпина в Киевском оперном театре 1 сентября 1911 года евреем Дмитрием Богровым даёт ему основание утверждать, что последовавшая вскоре катастрофа Российской империи есть результат еврейского вмешательства. «При нём, — пишет Солженицын, — мы не кончили бы так позорно, ни в войне, ни в революции». И уточняет, правда, почему-то в скобках: «Если бы ещё, при нём, мы в ту войну вступили бы». Оставим эти догадки на его совести: история не знает сослагательного наклонения. Напомним лишь, что, когда Столыпин попытался «поставить задачу cмягчения еврейского стеснения», царь Николай II отверг его попытки: «Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия закона о снятии запрета на проживание евреев в сельской местности и т. п., внутренний голос всё настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя».
«Великим реформатором, делавшим всё возможное, чтобы… дать крестьянину свободу трудиться, богатеть, избавить его от кабалы отживающего общинного строя», называет А. Н. Столыпина Яковлев («Сумерки», Москва, изд. «Материк», 2003). Однако, вопреки Солженицыну, он отрицает юдофилию Столыпина, утверждая обратное: «Возможно, он (Столыпин) слишком доверился некоторым странным (? — С. Д.) суждениям Достоевского и попал под влияние гаденькой моды начала века — антисемитизма (выделено мною — С. Д.). Я бы не исключил и влияния настроений императора Николая II, который тоже порой не выдерживал давления охотнорядцев». (Не иначе как чуть не извиняясь, признавался отец его, царь Александр III: «… сердце моё радуется, когда бьют евреев». — С. Д.).Читаем далее А. Н. Яковлева: «В целом Пётр Аркадьевич пережил двадцать
(!-С. Д.) покушений за свою жизнь. Двадцать первое оказалось роковым… Был ли убийца революционером или агентом охранки, о чём до сих пор спорят исследователи, не столь важно: политически Столыпин стал жертвой и «правых», и «левых». Убили великого сына России». Семён Резник («Вместе или врозь?» М., «Захаров», 2003) утверждает, что убийца Столыпина Богров не был ни революционером, ни сотрудником охранки или, если угодно, был и тем, и другим. Он был провокатором!»
А. И. Солженицын настаивает: «Богров убил Столыпина, предохраняя евреев от притеснений (выделено мною — С. Д.)… Но не помог Богров… евреям». И он выдвигает гипотезу «великанских шагов Истории, её поразительных по неожиданности результатов:… Шаг первый: убитый Столыпин — проигранные в войне нервы, и Россия легла под сапоги большевиков. Шаг второй: большевики… через четверть века быстро отдали немцам пол-России, в том охвате и Киев. Шаг третий: гитлеровцы легко прошли в Киев и уничтожили киевское еврейство (расстреляв 29 — 30 сентября 1941 года в Бабьем Яру более 70 тысяч стариков, женщин и детей. Мужчины находились в Красной Армии — С. Д.). Тот же Киев, тот же сентябрь, только через 30 лет от богровского выстрела».
Смелая гипотеза, не все принимают её. Вот Семён Резник (в упомянутой выше книге) пишет: «Это, конечно, мифология, наподобие той, что делала товарища Сталина лучшим другом железнодорожников…». Не будем спорить, важно другое замечание Резника, касающееся родного брата Столыпина, «аккуратно вынутого Солженицыным из истории русско-еврейских отношений». А. А. Столыпин был ведущим журналистом суворинской газеты «Новое время», которая ещё в 80-х годах предупреждала читателей: «Жид идёт». Не то чтобы Солженицын не знал этой газеты. Он даже цитирует статью из неё от 10 сентября: «Киевский зловещий выстрел… должен быть принят как сигнал к тревоге, к большой тревоге… не надо мести, но нужен, наконец, отпор». Однако решительно проходит мимо статьи А. А. Столыпина от 5 октября, статьи, вполне достойной пера Розенберга и Геббельса. Процитируем её по книге Семёна Резника: «Необходимо понять, что расовые особенности так сильно отграничили еврейский народ от всего человечества, что они из них сделали совершенно особые существа, которые не могут войти в наше понятие о человеческой натуре. Мы можем их рассматривать так, как мы рассматриваем и исследуем зверей, мы можем чувствовать к ним отвращение, неприязнь, как мы чувствуем к гиене, к шакалу или пауку, но говорить о ненависти к ним означало бы поднять их к нашей ступени… История знает о вымирающих племенах. Наука должна поставить не еврейскую расу, а характер еврейства в такие условия, чтобы оно сгинуло». Естественно предположить, что младший брат убитого Столыпина, всю жизнь восхищавшийся старшим братом, не мог в одночасье стать юдофобом. Такая животная ненависть вынашивается, вызревает значительно дольше. Говоря об антисемитизме П. А. Столыпина, А. Н. Яковлев упомянул в качестве его наставников в этой «гаденькой моде начала века» Достоевского и царя Николая II. Не следует ли отнести сюда и младшего брата, А. А. Столыпина, или, может быть, он сам учился у старшего брата?
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
