5 июня они обязательно созвонятся. Виктор Дименштейн и Хаим Гроссбейн, Берта Кремер и Иосиф Каплан, Саймон Хевлин… Их осталось совсем немного, и живут они сейчас в разных странах. Тех, кто остался жив из 218 великомучеников, которые целый месяц пробирались по фашистским тылам к спасительной линии фронта. Это уже стало доброй и трагической традицией: 5 июня они созваниваются и вспоминают. Вспоминают родное Долгиново. Вспоминают тех, кто навечно остался в этом родном белорусском местечке. Вспоминают тот поистине героический рейд. Вспоминают своего спасителя Николая Киселева. А Иосиф Каплан получает персональное задание — посетить могилу Николая Киселева и в очередной раз возложить цветы. В знак Памяти. В знак Любви. В знак Особой Признательности.
Мог ли предположить крестьянский паренек из далекого башкирского села Богородское Николай Киселев, что судьба сведет его с далеким белорусским местечком Долгиново и тем более с Израилем. В ту пору, когда совершались события, о которых пойдет речь, и страны-то такой еще не было. Он знал одно: везде живут люди, им надо сочувствовать, сопереживать и помогать. Так исстари велось в его деревне, где все хорошо знали друг друга.
Все у него складывалось как нельзя лучше. Перед самой войной успешно окончил Институт внешней торговли, и ему уже мерещились дальние страны. Но пришла война, и политрук Николай Киселев оказался в самом эпицентре событий — на западной границе. Отступал с боями, попал в плен, бежал. И подался в белорусские леса, к партизанам. Там и узнал, что неподалеку есть местечки, где живут немало евреев. А гетто в Долгинове, неподалеку от основной базы народных мстителей, где проживали более 5 тысяч человек, было самым крупным. Славилось Долгиново мастеровыми людьми, добрыми, отзывчивыми и хлебосольными. А потом эти самые мастеровые люди, привыкшие орудовать кузнечным молотом, портняжными и сапожными иглами, возьмут в руки оружие и будут воевать не хуже солдат.
Гораздо позже, когда Николай Киселев станет командиром партизанского отряда «Мститель», он будет приятно удивлен смелостью, находчивостью местных евреев, примкнувших к его отряду. Вот как об этом пишет белорусский историк-исследователь Инна Герасимова, многие годы собиравшая материалы о подпольщиках и партизанах в ее краях: «Многие авторы писали о подпольной организации в деревнях, членами которой были и евреи. Сам Николай Киселев с восхищением говорил о героизме евреев. Услышать такое мнение в те времена было очень большой редкостью. В официальных материалах партизанской бригады об этом ничего не говорилось». (К исследованиям Инны Герасимовой мы еще вернемся).
Фашисты, между тем, приступили к массовому уничтожению евреев. В Долгиново методически расстреливали группами и поодиночке, на улицах и домах, в ярах и погребах. Обездоленные потянулись в леса к партизанам. Со своим нехитрым скарбом. С детьми и стариками. Когда их число достигло критической точки, и к тому же приближалась осень и слякоть, а в перспективе и холода, некоторые партизаны стали роптать: зачем, дескать, нам лишние рты и такая обуза, не пора ли как-то избавиться от них.
Командир запросил Центр и изложил ситуацию. Там предложили принимать решение на месте, и, если представится возможность, переправить «гостей» за линию фронта. Но как это сделать? И кому? Каждый партизан на особом учете, бойцов и так не хватало. Конечно, можно было поручить эту миссию другим. Справятся ли? Выдержат ли сами люди, изможденные и морально подавленные? Многие из их родных и близких уже сгинули (из 5 тысяч жителей местечка осталось менее 300).
И командир принял решение. Он приказал Аннушке-связистке связаться с партизанским штабом и передать срочное сообщение: «Решил сам возглавить переход евреев за линию фронта. За себя оставляю своего заместителя. Прошу санкционировать. Киселев». Аннушка передала радиограмму, а потом обратилась к нему:
— Командир, можно и мне с вами? В отряде меня есть кому заменить Я смогу помочь…
Конечно, он мог приказать остаться. Но он был наслышан о ее мужестве, дерзости и упрямстве. Но и помощь она могла оказать немалую. Даже и предположить было сложно, что партизанские тропы и совместный подвиг сроднят их, и проживут они в согласии хоть и не очень долгую, но счастливую жизнь, и вырастят двоих детей! Но это будет потом. А тогда командир решал задачи со многими неизвестными: кого и сколько партизан взять для охраны, распределить обязанности. На опушке леса провели короткое собрание-инструктаж.
— Будем пробиваться к линии фронта. Взять только самое необходимое. За детьми и стариками следить особо. Никого не оставлять. Вопросы есть?
— Есть! — раздался одинокий старческий голос. — Как вы думаете, мы дойдем?
— Отвечу, когда перейдем линию фронта, — бодро выдавил из себя командир.
Целый месяц ночами шли эти несчастные по лесам, посадкам, селам. Тысячу пятьсот (!) километров прошли они. Это были километры мучительного терпения, выносливости, мужества, самообладания. Шли без шума, плача и истерик. Без причитаний и слез. Впрочем, здесь я не прав. Если старики и женщины могли терпеть, то с детьми сладить было ох как трудно. А крохотная Берта, насмотревшись горя и страданий, никак не могла успокоиться и плакала навзрыд. Родители были в отчаянии, ибо плач мог навлечь беду на всех. Тогда Николай Киселев взял ее на руки, как мог успокоил и уже не спускал с рук. Она перестала плакать на руках у «папы Коли». Гораздо позже Берта Кремер, которой сейчас уже 67, которая давно стала бабушкой, будет по-прежнему называть Николая Киселева отцом-спасителем. Но до этого дня еще очень далеко…
Приближающуюся канонаду встретили как избавление. Кто из них мог бы даже предположить, что и тогда, когда попали к своим, их муки не закончились. Когда политрук Киселев доложил о прибытии, его тут же препроводили в Смерш, и начались мучительные допросы. Настал черед тех, кого он спасал, спасать самого командира. И все спасенные грудью стали на его защиту. Такого организованного отпора не ожидали мордовороты из Смерша. И отступили — командира отпустили.
Все сказанное выше — фабула документального фильма «Список Киселева». Фильма, в котором нет домыслов. Автор сценария Оксана Шапарова, режиссер-постановщик Юрий Малютин, продюсер Яков Каллер создали правдивую историческую эпопею (текст за кадром читает Игорь Кваша). Фильм надо смотреть, не отрываясь от лиц рассказчиков, слушать их интонацию, переживая с ними. Смотреть спокойно фильм нельзя. Не зря же он получил девять почетных призов на международных конкурсах.
Почему же столько лет подвиг Николая Киселева и события, с ним связанные, оставались в тени? Дело в том, что сам он, человек в высшей степени скромный и порядочный, долгие годы хранил молчание, хотя в официальном рапорте поведал обо всем. (В послевоенные годы Николай Киселев трудился в министерстве внешней торговли.) Вернемся к изыскам Инны Герасимовой: «Работая в Национальном архиве, я обнаружила письмо политрука Николая Киселева, посланное в 1944 г. Первому секретарю ЦК КП Белоруссии Пономаренко. В нем излагается история евреев, бежавших из гетто местечек Вилейского района — Долгиново, Илье, Княженцы и других, и о том, что он перевел их через линию фронта. Он рассказал и о подполье, в котором было немало евреев…» (На этом документе никаких отметок не было.) Герасимова начала разматывать ниточку, искать тех, кто был причастен к героическому рейду. Нашла детей Николая и Анны Киселевых. (В фильме их дочь Татьяна Киселева читает письма отца. Умер Николай Яковлевич Киселев в 1974 г.)
Как же отмечен подвиг Николая Киселева? По большому счету, лишь Израиль причислил его к Праведникам мира. Считают, что пора бы на Святой Земле и улицу назвать его именем. (А может быть, именем четы Киселевых — Николая и Анны?) Думаю, что события этого необычного рейда — повод для широкоформатного художественного фильма. Как же так получилось, что подвиг героя остался незамеченным? Более того, как мы уже знаем, сам Николай Киселев старался не упоминать об этом событии. Видимо, общая обстановка недоверия и укоренившийся антисемитизм не позволяют и сегодня в полной мере оценить мужество человека. Думается, что и сейчас, посмертно, можно было бы найти форму награды. А может, и село Богородское, где родился Герой, переименовать. Он это заслужил.
А пока оставшиеся в живых из того рискованного «рейда» собираются 5 июня — в печальный день последнего массового расстрела в Долгиново — и вспоминают прошлое. И в который раз благодарят своего спасителя. А еще есть более 2200 их потомков, которым предстоит продолжить эту традицию. Потому что, когда мы говорим «никто не забыт и ничто не забыто», мы имеем в виду и их, Николая и Анну Киселевых!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
