У каждого человека своя судьба. Одни говорят, что она дается при рождении, и человек проживает жизнь на «коротком поводке» – что ни делай, а от судьбы не уйдешь. Но есть и другие, кто доказывают обратное, и делают свою судьбу сами, иногда «переламывая» жизненные ситуации, чтобы идти только вперед. И это не мифические персонажи, созданные фантазией писателя, а реальные люди, живущие среди нас.
Алек Брук-Красный «сделал себя сам». И как раз об этом наша книга – история человека, создавшего собственную судьбу.
Завтра начинается вчера
Роман
Читайте здесь: Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 1
Часть вторая
В общем, Алик рос в трудовой советской семье с трудовыми, но не всегда «правильными» доходами, что позволяло родителям кормить своего ребенка продуктами не только из убогих и нищих гастрономов, но из разных других магазинов, с одной общей для всех приставкой к названию – «спец». И в этой связи семью Кацнельсонов-Бруков советской можно было считать ну, с очень большой натяжкой. И не только в этой связи. Говорят, что у каждого «в шкафу – свой скелет». В этой семье в шкафу находился скелет самый что ни на есть антисоветский. Семен за обложками томиков Горького, Маяковского и прочих певцов советского счастья хранил с десяток книг, в основном самиздатовских, разных по содержанию, но объединенных общей на всех антикоммунистической направленностью. Это была оборотная сторона «счастливой» советской семьи – «основы государства». Сыграло ли такое «двойное дно» роль в судьбе нашего героя? Конечно, сыграло, и не просто сыграло, но и дало понимание 10 – 11-летнему ребенку, что кому и когда можно и нужно говорить.
В жизни каждого из нас есть человек, а если повезет, то и не один, кто сыграл или сыграли особую роль в судьбе. У Алика таких людей – менторов – было несколько. Первым был отец, которого он просто боготворил, а вот вторым стал учитель истории в школе – Гликин Яков Вениаминович. Алик учился хорошо, но, как и большинство детей, учиться не любил. Выручала отличная память. Ему достаточно было по диагонали прочесть текст перед уроком, чтобы более или менее внятно изложить тему через несколько минут.
Как-то на уроке, проходя между партами, Яков Вениаминович задержался возле Алика, пристально посмотрел на него и тихо произнес: «Останься после урока, поговорить нужно».
– Алик, ты почему к урокам не готовишься?
– Почему не готовлюсь, я учил… Я же вам сегодня отвечал.
– То, что ты отвечал, я слышал и даже четверку тебе в журнал поставил.
– Ну…
– Вот тебе и ну! Я спрашиваю: почему ты дома не учишь? Думаешь перед уроком прочитать быстренько и, пока не забыл, ответить мне? Это знания? Ты же через полчаса все забудешь!
– Алик насупился: «Забуду – опять почитаю».
Учитель вздохнул и положил руку Алику на плечо:
– Понимаешь, мы должны всегда и во всем быть лучше других, иначе ничего не сможем в жизни добиться.
– Мы, это кто?
– Мы – Кацнельсоны.
– Так вы же не… Алик осекся, начиная понимать.
– Да, да, – учитель почему-то оглянулся по сторонам. – Голова у тебя светлая и память хорошая, но это не твоя заслуга, и ты все это быстро растеряешь. Поверь мне. В общем, так. Подумай над моими словами и выводы сделай. Потом спасибо скажешь. А сейчас иди. Да, и еще совет тебе на дорожку: есть такая Большая Детская Энциклопедия, 12 томов. Толковая вещь. Почитай ее – не пожалеешь!
И в этот же день, за ужином, Алик сильно удивил и озадачил домочадцев, попросив купить ему Большую Детскую Энциклопедию. В шестидесятые годы купить хорошую книгу было очень сложно, несмотря на миллионные тиражи, а уж красочный 12-томник, прекрасно иллюстрированной Большой Детской Энциклопедии – сложнее, наверное, чем достать билеты на премьеру в Большой театр. Но мама сумела достать, а Алик, неожиданно для себя, прочел все 12 томов, и по нескольку раз! С этого начались «его университеты».
В 12-летнем возрасте, до этого безмятежная детская жизнь нашего героя изменилась, и не в лучшую сторону. Папа, как это часто случается с эпатажными, яркими мужчинами, ушел из семьи. Трудно сказать, что стало причиной – другая любовь, постоянная ревность жены или просто жажда кардинальных перемен мужчины, достигшего определенного – «критического» возраста, но как-то вдруг квартира опустела. Мамина зарплата бухгалтера парикмахерской не могла позволить им жить, как раньше, практически ни в чем себе не отказывая. И именно тогда Алик понял: нужно думать как начать зарабатывать деньги. К этому его еще больше подстегнули события, ставшие во многом знаковыми в новой, уже без папы, жизни.
Последние пару лет дядя Николай, естественно, по большому блату, устраивал семью своего брата в элитный пансионат отдыха на реке Клязьме. В Советском Союзе, несмотря на декларируемое равенство, существовало несколько категорий людей, которые были «ровнее» всех остальных. Это была элита, которая тоже делилась на категории. В первую категорию небожителей входила советская и партийная номенклатура, во вторую и остальные – дипломаты, писатели, художники, артисты и… торговые работники – короли дефицита. Пансионат на Клязьме как раз и заселяли семьи королей этого самого дефицита, из которых добрую треть составляли евреи. Время «отца народов» безвозвратно ушло, наступила хрущевско-брежневская своеобразная оттепель, и евреи, во все времена тонко и быстро реагирующие на изменения, ушли от ремесленничества в торговлю и производства так называемой «местной промышленности». В общем, в пансионате на Клязьме собирались сливки еврейского реагирования на брежневский относительный либерализм. И среди них, как оказалось позже, были «герои» судебных дел 80-х годов и детективных сериалов уже постсоветского периода: Фишман – магазин «Океан»; Граник – люстры «Каскад», Ролман – Бабаевская шоколадная фабрика; руководители нескольких крупных столичных гастрономов и торговых баз. Это была оборотная и печальная сторона советского бизнеса. Но все это было потом, а пока они и их дети наслаждались всеми прелестями жизни «не для всех». Семья Алика не принадлежала к цеховой и гастрономической элите, но это не мешало ему чувствовать себя равным среди детей небожителей. А еврейских ребят-ровесников отдыхало там, причем каждый год, человек тридцать, и они сдружились, как оказалось потом, сдружились на всю жизнь. Поспособствовало этому одно событие, произошедшее где-то на третьем году отдыха Алика в пансионате. Нашему герою, как и его друзьям, тогда было уже лет пятнадцать – шестнадцать – возраст, когда начинаешь понимать, что девочки нужны не только, чтобы их дергать за косички. Поэтому очень волнительным и важным мероприятием для них были танцы, ежевечерне устраиваемые в пансионате. И в один такой волнительный танцевальный вечер заявилась компания местных сельских пацанов, чуть-чуть подогретых для храбрости сорокоградусной, ненавидящих ребят из пансионата за то, что те «в шоколаде», а они «в навозе». Да и девочки – чистенькие, ухоженные, красивые – манили их, как мух котлеты. В общем, цель была простой и понятной – начистить рожи всяким неженкам и, на правах победителей, потискать их девиц. Драка была короткой, но по-детски жестокой. В результате полного поражения, юным представителям класса «рабочих и крестьян» не удалось установить свою гегемонию над детьми «гнилой интеллигенции» и, что обидней всего, интеллигенции еврейской. И, учитывая недавнюю полную и блестящую победу Израиля в Войне Судного дня над коалицией арабских стран, вооруженных до зубов советским оружием, расхожий призыв «бей жидов» трансформировался в «бей по-жидовски».
Пансионатская дружба продолжилась и в Москве. Правда, в этой компании было уже не тридцать, а семь-восемь ребят, ну и, конечно, их девочки. И вот тут Алик и почувствовал катастрофическую нехватку денег. Как проводила время советская молодежь? Кино, кафе, танцы. А это стоило денег, особенно ежедневные походы в кафе, и не просто в забегаловки на окраинах, а самые что ни на есть центральные и элитные «Космос» и «Метелица». А это стоило денег, причем, каждый божий день. Просить у мамы Алик не мог, ну, просто не позволяла совесть. Папа совершенно перестал помогать, а мама на свою советскую бухгалтерскую зарплату едва сводила концы с концами. И Алик нашел выход, правда, выход слабоватый и очень временный – он продал коллекцию своих марок. Этим сомнительным бизнесом и закончилось его детство.
Кроме развлекательной киношно-кафешной жизни, была у компании Алика и национальная, я бы сказал даже – националистическая сторона. После двух блестящих войн Израиля за свою независимость, разрыва с ним дипломатических отношений Советского Союза, принявшего участие в этих войнах на стороне коалиции арабских стран, в советских евреях, а их в стране было более двух миллионов, проснулось дремавшее под репрессиями национальное самосознание. США требовали разрешить эмиграцию и репатриацию евреев, и советы, все больше и больше зависимые экономически от Запада, начинали давать слабину. Это коснулось и наших ребят. В диссидентском движении они, в связи с юным возрастом, конечно, не участвовали, но свою принадлежность к народу Книги утверждали посещением Центральной синагоги Москвы на улице Архипова. Даже не самой синагоги (в связи с тотальной слежкой КГБ, посещение ее в самом лучшем случае грозило изгнанием из школы или вуза), а вот на все еврейские праздники они собирались возле нее, принимая участие в этих праздниках.
Однажды с ними произошел курьезный случай. В праздник Симхат Тора, постояв возле синагоги, ребята спустились в подземный переход и своеобразно отметили Дарование Б-гом Торы еврейскому народу, а именно стали танцевать там «Хава нагилу», или более известную в Союзе как «Семь сорок». Естественно, их сразу же забрали пристально наблюдавшие за движением людей возле синагоги милиционеры и привели в отделение для выяснения причин «нарушения общественного порядка». Ну, как несколько юношей танцем в подземном переходе могут нарушить общественный порядок в стране, милиционеры не понимали сами, потому как что-то понимать в их обязанности не входило, и их зарплата это не предусматривала. Но выяснить личности и составить протокол на «нарушителей» надлежало. Итак, сержант с лицом, не обремененным интеллектом, старательно записывал в протокол: Александр Абрамович Любаров, Леонид Семенович Бизер, Владимир Натанович Шнейдерман, Олег Семенович Кацнельсон… И вдруг – Андрей Иванович Пастушков! Сержант поднял на пацана слегка осоловевшие глаза: «Ты че, Иванович, ты че тут с Абрамовичами?! На что тот с юношеской непосредственностью ответил: «Та я и не че, смотрю – танцуют, так и я тоже… А шо, нельзя?»
Виктор ЗОНИС
Продолжение следует…
Paid for by Brook-Krasny 2021
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 1
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 2
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 3
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 4
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 5
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 6
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 7
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 8
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 9
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 10
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 11
Алек Брук-Красный: «Завтра начинается вчера», Часть 12
Оцените пост
(голосовало: 7, средняя оценка: 4,43 из 5)
Загрузка...
