Вот, мои дорогие, пока идут жаркие схватки на ниве Основного закона о «национальном характере государства», очень важные, фундаментальные моменты, связные с конституционным устройством израильской законодательной системы, особенно после катастрофы «судебной революции», обрушенной на нашу голову врагом народа, бывшим главой Верховного суда, Аароном Бараком, остались за рамками разумения.
Я привожу ниже мой перевод статьи министра юстиции, умницы и просто красавицы, Аелет Шакед. Из статьи вы поймете, если продеретесь сквозь формулировки, которые я попытался донести в доступной форме, против какого монстра в виде спайки Верховного суда, левого лагеря и иностранных вливаний ведет бой наша правовая система, почему с такой отчаянной ярость огрызаются, почувствовавшие дыхание смерти, враги Израиля, почему так необходима новая судебная реформа и особенно новый Основной закон о «Нации», который, поверьте, есть только начало и первый шаг на пути преобразования всех институтов власти и законов, включая гражданство, избирательную систему и, самое важное, распределение ресурсов государства в пользу лояльных граждан, несущих общее бремя, а не врагов, махающих флагами ООП.
Вангую, это был только первый выстрел битвы.
Итак, встречайте:
Национальное достояние
Аелет Шакед, министр юстиции
Кнессет после конституционной революции — это институт, который все еще находится в процессе выздоровления.
Это учреждение еще не смогло определить точные границы действий, которые Верховный суд наложил на него в рамках «конституционной революции». Плоды этой «революции» привели к дисквалификации 18 законов.
Но в последнее время, кажется, что есть те, кто хочет импортировать в Израиль гораздо более опасную модель новых ограничений в отношении Кнессета. На этот раз это не обычные законы, которые оказались на прицеле, а скорее основные законы, которые находятся в центре бури. Не верхние этажи Кнессета грозят обрушением — но сам фундамент здания. Самое удивительное в том, что те, кто принимает активное участие в планировании этого действия, являются самими жильцами этого же здания — членами Кнессета, которые подали ходотайство в Верховный Суд против Основного Закона о Нации.
Эта экстремальная модель, которая направлена на то, чтобы постановить, что даже основные законы не защищены от дисквалификации, является ничем иным, как землетрясением, которому израильская правовая система не сможет противостоять. Согласно принятому в Верховном суде тезису, обычное законодательство подлежит судебному пересмотру — в силу Основных законов. Откуда вдруг появилась у Верховного суда ощущение власти дисквалификации самих Основных законов?
Идея начала развиваться несколько лет назад в индийском суде, в котором говорилось, что, хотя конституция Индии не ограничивает какую-либо конституционную поправку, эти ограничения существуют. Тогда индийский суд утверждал, что лицо, уполномоченное определять эти самые ограничения, которых никто не видел и не слышал, было никем иным, как он сам.
Идея о том, что судьи, которые должны быть толкователями конституции, становится в дополнение ее фактическим дизайнерами и, таким образом, эффективно заменяют учредительное собрание этого государства, распространилась из Индии в другие страны. Но не случайно, что только стран с неудачным демократическим режимом приняли эту странную и опасную модель. Никарагуа и Бангладеш являются яркими примерами членства в этом непривлекательном клубе, но есть и такие, которые пытаются продать этой идее билет на въезд в Израиль. И именно в эту ловушку мы не должны угодить.
В более развитых странах, где суд поддерживает самый основополагающий принцип демократии — разделение властей — никто никогда не думал о странной возможности участия судей в формировании конституции. Идея о том, что некие части конституции, которые были приняты избранными должностными лицами с необходимым парламентским большинством и надлежащим образом, будут отменены только потому, что, по мнению судьи, они несовместимы с конституционными принципами, которые никогда не были закреплены в самой конституции, — это идея, которую не могла принять никакая развитая демократия.
В Соединенных Штатах этот вопрос возник в 1930-х годах и был отклонен полностью, когда Верховный суд США объявил в решении Коулмана, что
…конституционная поправка «является политическим процессом на всех этапах, без судебных консультаций, контроля или вмешательства».
Это практикуется сегодня в Соединенных Штатах.
В Ирландии суд постановил, что невозможно вмешаться в конституционную поправку в постановлении Риордана 1999 года и сказал:
«Не может быть и речи о конституционности конституционной поправки, которая была сделана по надлежащей процедуре».
В большинстве демократических стран этот вопрос не возникает, потому что ясно, что не представляется возможным принять вмешательство суда в процесс разработки конституции, и ему не разрешено добавлять в него главы. И в равной степени ясно, что на этом же основании он не имеет права отменить ее разделы. Любой, кто не имеет права писать, не имеет права стирать.
Идея о том, что глава конституции является неконституционной — это почти на грани абсурда, почти как утверждение, что глава в Библии не библейская, и каково же значение такого заявления?
В чем смысл такого определения применительно к израильской системе, в которой Кнессет носит две шляпы – как законодательное собрание и как учредительное собрание? Если Кнессет не только орган, имеющий полномочия принимать законы, но и определять каким образом эти законы будут разрабатываться, то аргумент о том, что новая законодательная поправка не соответствует существующим конституционным принципам — странная. Поправка не предназначена для соответствия принципам. Основные законы, являются живым текстом и могут измениться.
Иногда очень хорошо, что меняются. Времена меняются, а с ними и правила. Даже те, кто формирует суть самого метода.Судьи ВС: С.Джубран (слева) и Э.Рубинштейн
В рамках ходатайства, поданного против недавнего закона о бюджете, судьи Эльяким Рубинштейн и Салим Джубран постановили: очень возможно, что в будущем суд определит, каким образом, конституционная поправка неконституционна.
Это означает, что, хотя законодатель предпочел установить определенную норму в рамках Основных законов, которые определяют структуру нашей системы, судьи могут принять иное решение и определить, что эта норма не является даже конституционной. На основании чего они это сделают? В силу принципов системы. Принципов, о которых общественные дебаты никогда не проводились.
Мы еще не закончили слушание независимых экспертов, которые хотели нас успокоить и сказать, что судьи, постановившие отклонить ходатайство по закону о бюджете, на самом деле не намеревались это сделать, нам сообщили, что в своем выступлении (бывший) президент Верховного суда Аарон Барак заявил, что основные законы не незыблемы и не защищены. По его мнению, сама Декларация независимости, в отношении которой, с самого начала государства Израиль до сегодняшнего дня, все составы Верховного суда утверждали, что она не имеет юридической силы, может служить источником их (Основных законов) дисквалификации.
Говорят, что любовь вредит ясности ума. То же самое говорят о ненависти. Видимо, страх тоже вредит этому дару свыше. Это страх, охвативший левый лагерь в новую эпоху, в которой, как оказалось, национальный лагерь, наконец, научился играть на юридической арене, и ему тоже есть что сказать по вопросам процедуры законотворчества.
Недавно Верховный суд отклонил ходатайство против закона об импичменте (что фактически является поправкой к Основному закону Кнессета). Однако заявления, сопровождающие этот отказ, не были особо обнадеживающими, мягко говоря.
Суд, в рамках своего решения, заявил:
«Похоже, что в это время и на этом этапе, когда израильское конституционное предприятие являет собой систему, пути и задачи которой еще не сформировались… имеются значительные трудности в принятии всеобъемлющей доктрины относительно конституционности конституционной реформы…
Таким образом, доктрина, которую следует применить в отношении израильского законодательного процесса должна быть определена после завершения проекта преобразования Основных законов до полной конституции».
Простыми словами — не сейчас, но, возможно, завтра да. Все открыто.
На что я говорю:
Председатель ВС Э.Хают и министр юстиции А.Шакед
Ни сегодня, ни завтра.
Кнессет является единственным органом в государстве Израиль, который законодательно закрепляет основные законы и по этой причине он также является единственным органом, уполномоченным их исправлять.
Если у кого-либо из членов Кнессета есть проблемы с законом о «национальном характере государства», то будьте столь любезны, уважаемые, ратуйте за его изменение в Кнессете. Не где-нибудь еще.
Давно пора ввести принцип переизбрания и сменяемости судей . Изменения в Израиле обрушили надежды левых на захват власти . Теперь начнется их вытеснение из судебных органов .
В нашей стране есть: Законодательная власть — парламент и исполнительная власть — правительство во главе с премьер — министром. Является ли властью суд? Разумеется, нет! Судьи такие же служащие государства, как прокуратура, полиция, армия , бюрократия … Судья не может проявлять инициативу, до получения обвинительных материалов из прокуратуры, а судить он может только — по уже существующим законам. Он слуга закона, а не его созидатель. И то, что суды ссылаются на прецеденты, созданные их же коллегами — это уже уход от необходимости разбираться с конкретным случаем. Ведь идентичных преступлений не бывает, как и штампованных преступников. Очень сомнительны вердикты, когда преступник идёт на сделку с прокуратурой и признается в самых незначительных нарушениях закона, по обоюдному умалчиванию о самом тяжёлом и существенном. Очень интересны суды, когда они принимают любую бумажку поданную арабом в подтверждении его собственности в Иудее и Самарии, где до прихода освободителей — иудеев, эти земли были под оккупацией Иордании, Великобритании и Турции. А израильские суды, как — то разом выбросили из памяти тот факт, что по международным законам — оккупант не является сувереном, то есть, не имеет право продавать или дарить землю коренного населения. А Лига Наций однозначно определила титульной нацией Палестины — евреев. И сколько земель раздал король Абдалла Первый — не важно! Это филькины грамоты! Да и Король, в Иордании, сам был на птичьих правах, как и его потомки, и это будет продолжаться, пока молчат наши настоящие юристы, ибо наши политики, боятся даже подымать эту тяжёлую тему! В демократическом государстве власть избирают, а уже она — подбирает служащих, но как это осуществлять, если сам министр — дилетант в той отрасли, которой взялся руководить. Как может генерал, главное в службе которого — подготовка солдат к безжалостному уничтожению врага своей Родины, может совмещать с гуманизмом в отношении откровенного врага, и тех, кто его поддерживает. А ведь враг к нам применяет методы, которые международные конвенции — о ведении войны, чётко определяют, как военное преступление. А за явное военное преступление — виновные караются прямо на месте, даже если это свои военнослужащие — пойманные за садизм и мародёрство, ну а явный террорист, должен быть уничтожен, в независимости от того, выжила или погибла его жертва. Иначе, мы даём ему шанс повторить, то есть, приговорить одному из евреев, в независимости от пола и возраста, получить в спину пулю или нож. Что это за политика, которая оправдывает неприкасаемость тех подонков, кто готовит и финансирует террор, и при этом претендует на нашу законное национальное достояние. Где наше правосудие? И что это за глава государства, который жертвует своими гражданами, от интифады до интифады. От обстрела до обстрела! От унижения — до унижения. Может быть Верховному Суду, коль там собралась (само убеждению) юридическая элита — внимательно присмотреться к нашей коррупционной системе, которая проявляется уже при создании коалиционного правительства. Может пора дать президенту все права премьер — министра, а вместо эрзац — министров — профессионалов. А в Кнессет избирать индивидуально, и только людей без уголовного прошлого. Ещё надо срочно доработать Конституцию. То, что в нашей стране отсутствует настоящий, основной закон, то это не случайно. Без него легче творить: интриги, авантюры и преступления на государственном уровне. Ведь политиков не судят, хотя в их провальных инициативах всегда в наличии шкурные интересы. Не хочу повторяться, коль есть уже достойная внимания статья. AnIG [122K] 3 года назад Время от времени израильское общество охватывает страстное желание получить конституцию. По этому поводу появляются статьи, проводятся публичные демонстрации. На этой волне политики произносят речи и дают публичные обещания. Затем всё это замирает на несколько лет — до начала следующей конституционной компании. Так почему же в Израиле до сих пор нет конституции? Конституцию собирались принять ещё в 1949 году, в период становления государства Израиль. Вначале даже было и такое, что тогда был избран не Кнессет, а нормальное Учредительное собрание. Так что это позднее Учредительное собрание постфактум объявило себя Кнессетом 1–го созыва, отказавшись принимать конституцию. А вначале предполагалось так, что Кнессет 1–го созыва будет избран на следующих выборах, которые пройдут уже после принятия конституции. В речи Давида Бен–Гуриона от 20.02.1950 прозвучало: «Если Кнессет решит, что будет конституция — будет конституция. Если Кнессет решит, что пока не будет конституции — не будет конституции». Понятно, что лично Давиду Бен–Гуриону эта самая «конституция» была не нужна. Но остается загадкой: как можно было согласовать по данному вопросу взгляды всех фракций. И самое странное, что при этом нет никакого единого понимания о том, какой же должна быть будущая конституция в государстве. Одни фракции хотели бы отделить государство от религии, другие же — установить Государство Галахи. Конституция может быть создана только на базе широкого понимания и согласия в данном вопросе. И она сама (конституция) не создаёт этого согласия, а только может закрепить уже существующие отношения. А согласия-то и нет. И именно поэтому — нет и самой конституции. Но, надо заметить, что через какой-то промежуток времени общество охватывает конституционалистское безумие. Начинаются демонстрации, публикуются пространные статьи, а политики произносят пламенные речи и дают обещания. Почему? Салтыков–Щедрин сказал: «Он хочет то ли конституцию, то ли севрюжину с хреном». Ведь всем совершенно ясно и понятно, что для некоторых политиков и общественных деятелей вопли о конституции являются способом получения вожделенной «севрюжины» (заметим, что эта севрюжина — совершенно не кошерная вещь!). А то, что при этом разногласии они расшатывают национальное согласие и вредят существующим Основным Законам — их не очень волнует. Ну, а что же рядовые сторонники конституции? Вспомним: когда–то декабристы вывели солдат на Сенатскую площадь под таким лозунгом: «Константин и Конституция!» При этом простым солдатам было дано такое объяснение, что Конституция — это жена Константина Павловича. Парадокс, но многие простые сторонники израильской конституции чем-то очень схожи с теми солдатами. (И тем не менее, без Конституции, можно уверенно жонглировать законами и лазейками между ними, чем и пользуются ловкие адвокаты. Потому, и судебное соревнование адвоката с прокурором, обвинитель как правило проигрывает, если не все, то многое… А ведь прокурор — выступает от имени государства, а адвокат, как девица по сопровождению… И это тоже узаконено! Пора уже многое менять, пока нас самих не заменили. — А.Ш.)
Влад Саар
Аелет Шакед, министр юстиции
Не может быть и речи о конституционности конституционной поправки, которая была сделана по надлежащей процедуре».
Давно пора ввести принцип переизбрания и сменяемости судей . Изменения в Израиле обрушили надежды левых на захват власти . Теперь начнется их вытеснение из судебных органов .
В нашей стране есть: Законодательная власть — парламент и исполнительная власть — правительство во главе с премьер — министром. Является ли властью суд? Разумеется, нет! Судьи такие же служащие государства, как прокуратура, полиция, армия , бюрократия … Судья не может проявлять инициативу, до получения обвинительных материалов из прокуратуры, а судить он может только — по уже существующим законам. Он слуга закона, а не его созидатель. И то, что суды ссылаются на прецеденты, созданные их же коллегами — это уже уход от необходимости разбираться с конкретным случаем. Ведь идентичных преступлений не бывает, как и штампованных преступников.
Очень сомнительны вердикты, когда преступник идёт на сделку с прокуратурой и признается в самых незначительных нарушениях закона, по обоюдному умалчиванию о самом тяжёлом и существенном.
Очень интересны суды, когда они принимают любую бумажку поданную арабом в подтверждении его собственности в Иудее и Самарии, где до прихода освободителей — иудеев, эти земли были под оккупацией Иордании, Великобритании и Турции. А израильские суды, как — то разом выбросили из памяти тот факт, что по международным законам — оккупант не является сувереном, то есть, не имеет право продавать или дарить землю коренного населения. А Лига Наций однозначно определила титульной нацией Палестины — евреев. И сколько земель раздал король Абдалла Первый — не важно! Это филькины грамоты! Да и Король, в Иордании, сам был на птичьих правах, как и его потомки, и это будет продолжаться, пока молчат наши настоящие юристы, ибо наши политики, боятся даже подымать эту тяжёлую тему!
В демократическом государстве власть избирают, а уже она — подбирает служащих, но как это осуществлять, если сам министр — дилетант в той отрасли, которой взялся руководить. Как может генерал, главное в службе которого — подготовка солдат к безжалостному уничтожению врага своей Родины, может совмещать с гуманизмом в отношении откровенного врага, и тех, кто его поддерживает.
А ведь враг к нам применяет методы, которые международные конвенции — о ведении войны, чётко определяют, как военное преступление. А за явное военное преступление — виновные караются прямо на месте, даже если это свои военнослужащие — пойманные за садизм и мародёрство, ну а явный террорист, должен быть уничтожен, в независимости от того, выжила или погибла его жертва. Иначе, мы даём ему шанс повторить, то есть, приговорить одному из евреев, в независимости от пола и возраста, получить в спину пулю или нож.
Что это за политика, которая оправдывает неприкасаемость тех подонков, кто готовит и финансирует террор, и при этом претендует на нашу законное национальное достояние. Где наше правосудие? И что это за глава государства, который жертвует своими гражданами, от интифады до интифады. От обстрела до обстрела! От унижения — до унижения.
Может быть Верховному Суду, коль там собралась (само убеждению) юридическая элита — внимательно присмотреться к нашей коррупционной системе, которая проявляется уже при создании коалиционного правительства. Может пора дать президенту все права премьер — министра, а вместо эрзац — министров — профессионалов. А в Кнессет избирать индивидуально, и только людей без уголовного прошлого. Ещё надо срочно доработать Конституцию.
То, что в нашей стране отсутствует настоящий, основной закон, то это не случайно. Без него легче творить: интриги, авантюры и преступления на государственном уровне. Ведь политиков не судят, хотя в их провальных инициативах всегда в наличии шкурные интересы. Не хочу повторяться, коль есть уже достойная внимания статья.
AnIG [122K]
3 года назад
Время от времени израильское общество охватывает страстное желание получить конституцию. По этому поводу появляются статьи, проводятся публичные демонстрации. На этой волне политики произносят речи и дают публичные обещания. Затем всё это замирает на несколько лет — до начала следующей конституционной компании.
Так почему же в Израиле до сих пор нет конституции?
Конституцию собирались принять ещё в 1949 году, в период становления государства Израиль. Вначале даже было и такое, что тогда был избран не Кнессет, а нормальное Учредительное собрание. Так что это позднее Учредительное собрание постфактум объявило себя Кнессетом 1–го созыва, отказавшись принимать конституцию. А вначале предполагалось так, что Кнессет 1–го созыва будет избран на следующих выборах, которые пройдут уже после принятия конституции.
В речи Давида Бен–Гуриона от 20.02.1950 прозвучало: «Если Кнессет решит, что будет конституция — будет конституция. Если Кнессет решит, что пока не будет конституции — не будет конституции».
Понятно, что лично Давиду Бен–Гуриону эта самая «конституция» была не нужна. Но остается загадкой: как можно было согласовать по данному вопросу взгляды всех фракций.
И самое странное, что при этом нет никакого единого понимания о том, какой же должна быть будущая конституция в государстве. Одни фракции хотели бы отделить государство от религии, другие же — установить Государство Галахи.
Конституция может быть создана только на базе широкого понимания и согласия в данном вопросе. И она сама (конституция) не создаёт этого согласия, а только может закрепить уже существующие отношения. А согласия-то и нет. И именно поэтому — нет и самой конституции. Но, надо заметить, что через какой-то промежуток времени общество охватывает конституционалистское безумие. Начинаются демонстрации, публикуются пространные статьи, а политики произносят пламенные речи и дают обещания. Почему?
Салтыков–Щедрин сказал: «Он хочет то ли конституцию, то ли севрюжину с хреном». Ведь всем совершенно ясно и понятно, что для некоторых политиков и общественных деятелей вопли о конституции являются способом получения вожделенной «севрюжины» (заметим, что эта севрюжина — совершенно не кошерная вещь!). А то, что при этом разногласии они расшатывают национальное согласие и вредят существующим Основным Законам — их не очень волнует. Ну, а что же рядовые сторонники конституции?
Вспомним: когда–то декабристы вывели солдат на Сенатскую площадь под таким лозунгом: «Константин и Конституция!» При этом простым солдатам было дано такое объяснение, что Конституция — это жена Константина Павловича. Парадокс, но многие простые сторонники израильской конституции чем-то очень схожи с теми солдатами.
(И тем не менее, без Конституции, можно уверенно жонглировать законами и лазейками между ними, чем и пользуются ловкие адвокаты. Потому, и судебное соревнование адвоката с прокурором, обвинитель как правило проигрывает, если не все, то многое… А ведь прокурор — выступает от имени государства, а адвокат, как девица по сопровождению… И это тоже узаконено! Пора уже многое менять, пока нас самих не заменили. — А.Ш.)