Еврейский Мир

Аелет Шакед, министр юстиции

Кнессет после конституционной революции — это институт, который все еще находится в процессе выздоровления.

Это учреждение еще не смогло определить точные границы действий, которые Верховный суд наложил на него в рамках «конституционной революции». Плоды этой «революции» привели к дисквалификации 18 законов.

Но в последнее время, кажется, что есть те, кто хочет импортировать в Израиль гораздо более опасную модель новых ограничений в отношении Кнессета. На этот раз это не обычные законы, которые оказались на прицеле, а скорее основные законы, которые находятся в центре бури. Не верхние этажи Кнессета грозят обрушением — но сам фундамент здания. Самое удивительное в том, что те, кто принимает активное участие в планировании этого действия, являются самими жильцами этого же здания — членами Кнессета, которые подали ходотайство в Верховный Суд против Основного Закона о Нации.

Эта экстремальная модель, которая направлена на то, чтобы постановить, что даже основные законы не защищены от дисквалификации, является ничем иным, как землетрясением, которому израильская правовая система не сможет противостоять. Согласно принятому в Верховном суде тезису, обычное законодательство подлежит судебному пересмотру — в силу Основных законов. Откуда вдруг появилась у Верховного суда ощущение власти дисквалификации самих Основных законов?

Идея начала развиваться несколько лет назад в индийском суде, в котором говорилось, что, хотя конституция Индии не ограничивает какую-либо конституционную поправку, эти ограничения существуют. Тогда индийский суд утверждал, что лицо, уполномоченное определять эти самые ограничения, которых никто не видел и не слышал, было никем иным, как он сам.

Идея о том, что судьи, которые должны быть толкователями конституции, становится в дополнение ее фактическим дизайнерами и, таким образом, эффективно заменяют учредительное собрание этого государства, распространилась из Индии в другие страны. Но не случайно, что только стран с неудачным демократическим режимом приняли эту странную и опасную модель. Никарагуа и Бангладеш являются яркими примерами членства в этом непривлекательном клубе, но есть и такие, которые пытаются продать этой идее билет на въезд в Израиль. И именно в эту ловушку мы не должны угодить.

В более развитых странах, где суд поддерживает самый основополагающий принцип демократии — разделение властей — никто никогда не думал о странной возможности участия судей в формировании конституции. Идея о том, что некие части конституции, которые были приняты избранными должностными лицами с необходимым парламентским большинством и надлежащим образом, будут отменены только потому, что, по мнению судьи, они несовместимы с конституционными принципами, которые никогда не были закреплены в самой конституции, — это идея, которую не могла принять никакая развитая демократия.

В Соединенных Штатах этот вопрос возник в 1930-х годах и был отклонен полностью, когда Верховный суд США объявил в решении Коулмана, что

…конституционная поправка «является политическим процессом на всех этапах, без судебных консультаций, контроля или вмешательства».

Это практикуется сегодня в Соединенных Штатах.

В Ирландии суд постановил, что невозможно вмешаться в конституционную поправку в постановлении Риордана 1999 года и сказал:

«Не может быть и речи о конституционности конституционной поправки, которая была сделана по надлежащей процедуре».

В большинстве демократических стран этот вопрос не возникает, потому что ясно, что не представляется возможным принять вмешательство суда в процесс разработки конституции, и ему не разрешено добавлять в него главы. И в равной степени ясно, что на этом же основании он не имеет права отменить ее разделы. Любой, кто не имеет права писать, не имеет права стирать.

Идея о том, что глава конституции является неконституционной — это почти на грани абсурда, почти как утверждение, что глава в Библии не библейская, и каково же значение такого заявления?

В чем смысл такого определения применительно к израильской системе, в которой Кнессет носит две шляпы – как законодательное собрание и как учредительное собрание? Если Кнессет не только орган, имеющий полномочия принимать законы, но и определять каким образом эти законы будут разрабатываться, то аргумент о том, что новая законодательная поправка не соответствует существующим конституционным принципам — странная. Поправка не предназначена для соответствия принципам. Основные законы, являются живым текстом и могут измениться.

Иногда очень хорошо, что меняются. Времена меняются, а с ними и правила. Даже те, кто формирует суть самого метода.

В рамках ходатайства, поданного против недавнего закона о бюджете, судьи Эльяким Рубинштейн и Салим Джубран постановили: очень возможно, что в будущем суд определит, каким образом, конституционная поправка неконституционна.

Это означает, что, хотя законодатель предпочел установить определенную норму в рамках Основных законов, которые определяют структуру нашей системы, судьи могут принять иное решение и определить, что эта норма не является даже конституционной. На основании чего они это сделают? В силу принципов системы. Принципов, о которых общественные дебаты никогда не проводились.

Мы еще не закончили слушание независимых экспертов, которые хотели нас успокоить и сказать, что судьи, постановившие отклонить ходатайство по закону о бюджете, на самом деле не намеревались это сделать, нам сообщили, что в своем выступлении (бывший) президент Верховного суда Аарон Барак заявил, что основные законы не незыблемы и не защищены. По его мнению, сама Декларация независимости, в отношении которой, с самого начала государства Израиль до сегодняшнего дня, все составы Верховного суда утверждали, что она не имеет юридической силы, может служить источником их (Основных законов) дисквалификации.

Говорят, что любовь вредит ясности ума. То же самое говорят о ненависти. Видимо, страх тоже вредит этому дару свыше. Это страх, охвативший левый лагерь в новую эпоху, в которой, как оказалось, национальный лагерь, наконец, научился играть на юридической арене, и ему тоже есть что сказать по вопросам процедуры законотворчества.

Недавно Верховный суд отклонил ходатайство против закона об импичменте (что фактически является поправкой к Основному закону Кнессета). Однако заявления, сопровождающие этот отказ, не были особо обнадеживающими, мягко говоря.

Суд, в рамках своего решения, заявил:

«Похоже, что в это время и на этом этапе, когда израильское конституционное предприятие являет собой систему, пути и задачи которой еще не сформировались… имеются значительные трудности в принятии всеобъемлющей доктрины относительно конституционности конституционной реформы…

Таким образом, доктрина, которую следует применить в отношении израильского законодательного процесса должна быть определена после завершения проекта преобразования Основных законов до полной конституции».

Простыми словами — не сейчас, но, возможно, завтра да. Все открыто.

На что я говорю:

Ни сегодня, ни завтра.

Кнессет является единственным органом в государстве Израиль, который законодательно закрепляет основные законы и по этой причине он также является единственным органом, уполномоченным их исправлять.

Если у кого-либо из членов Кнессета есть проблемы с законом о «национальном характере государства», то будьте столь любезны, уважаемые, ратуйте за его изменение в Кнессете. Не где-нибудь еще.