Среди извечных и всегда архиважных российских проблем, возникающих в зависимости от обстановки в разные времена и разные эпохи, есть одна, которая, видоизменяясь, передается из поколения в поколение, всякий раз наполняясь осовремененным содержанием. И зовется эта проблема — поиск виновного. Поиск дотошный и кровавый. Ибо очень важно не только найти виновного во всех бедах, но и обязательно наказать его. Чтоб другим неповадно было.
Поиск виноватого или виноватых впоследствии трансформировался и обрел новую, более зловещую форму, подходящую для того строя, где он возник — поиск сначала врага, а затем и врагов народа, поиск родственников врагов, его друзей, знакомых и знакомых его друзей. В эту орбиту втягивались целые сословия, образуя обобщенный образ врага, который только тем и занят, чтобы навредить, сломать, слушать вражеские голоса или, не дай Б-г, разгласить гостайну. Оказалось, что враги были повсюду: они подслушивали, подсматривали, вредили, передавали секреты, не выполняли планы, портили оборудование, нашептывали соседям о неудачах и промахах. В воспаленных мозгах совначальников культивировался образ врага как оборотня, которого непременно надо уничтожить. Причем, выдуманный враг совсем не то, что реальный: он создан воображением, подпитывается завистью и страхом. А с помощью профессионалов — политиков, пиарщиков, идеологов — начинает формироваться атмосфера враждебности и подозрительности, а сама жизнь балансирует на грани истерии и абсурда.
Видный чекист Мартын Лацис, член коллегии ВЧК и начальник отдела по борьбе с контрреволюцией, он же официальный историограф ВЧК, писал в газете «Красный террор» в ноябре 1919 г.: « Мы не ведем войны против отдельных лиц, мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалы и доказательства того, что обвиняемый действовал словом или делом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить: к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии? Эти вопросы и должны определять судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность красного террора». Он разъяснял далее, что «ЧК — это не следственная комиссия и не суд. Это орган боевой, действующий по внутреннему фронту гражданской войны, пользующийся в своей борьбе приемами и следственных комиссий, и судов, и трибуналов, и военных сил».
Что ж, можно только поблагодарить М. Лациса и его коллег за то, что они облегчили потомкам узнать правду о себе и таких, как они, палачах и убийцах.
Образ врага насаждался повсюду. Мишенью прежде всего стала интеллигенция — цвет и гордость России, которая по меткому выражению писателя-фронтовика Бориса Васильева, является дрожжами народа, постоянно бродит и рождает новые идеи. Интеллигенцию сажали в тюрьмы, преследовали и унижали, изгоняли из страны. В числе многих пассажиров печально знаменитого «Философского парохода», увозившего навсегда из родных мест достойных граждан России, были Н. Бердяев и С. Франк, Л. Корсавин и С. Мельгунов, Ф. Степун, И. Ильин… По данным Лиги Наций, после революции и Гражданской войны Россию покинули 1 млн. 160 тыс. человек. А ведь они могли прославить свою Родину открытиями и изобретениями. Когда-то один из величайших умов человечества — французский математик и физик Блез Паскаль (1623 — 1662 гг.) — произнес фразу, над которой и сегодня стоит призадуматься: «Если Францию покинут 300 интеллектуалов, Франция станет страной идиотов»…
Кто же определял «степень годности» новому режиму? Вот один из них — Николай Ежов: образование — незаконченное начальное, с 1917 г. — член партии, с 1929 г. — зам. наркома земледелия, затем секретарь ЦК, председатель КПК и по совместительству — народный комиссар внутренних дел. Человек, который расписывался печатными буквами, заправлял, вернее, расправлялся, с наукой и культурой.
Стараясь потрафить официозу, немалую лепту в формирование образа врага внесли и некоторые художники, поэты и ученые. Отличились создатели «Окон РОСТА» — В. Маяковский, М. Черемных, Д. Моор. Сатирические рисунки и поэтические подписи к ним создавали зловещие образы священнослужителей, белогвардейцев, «мировых буржуев». Пренебрежительно к интеллигенции относился и Лев Гумилев, сын Николая Гумилева и Анны Ахматовой. Сам он был историком и философом, востоковедом и психологом, географом, автором весьма сомнительной теории этногенеза. На вопрос, относит ли он себя к интеллигенции, он ответил: «Упаси Б-же! У меня есть профессия»…
Поиск врага становился блиц-идеей, затмевал мысли и разум, заставлял идти на подлость и заведомую ложь.
Дошло до того, что практически изолировали М. Горького от внешнего мира: специально для него печатали «Правду» в одном экземпляре, в которой воспевались несуществующие успехи. Да что там Горький! Согласно распоряжению Сталина, даже Ленину делали «Правду» в одном экземпляре. Так, 23 января 1923 г. опубликовали его статью «Как нам реорганизовать рабкрин», которую скрыли от народа. Обман, фальсификация, подлог стали нормой жизни.
Классовая борьба стала источником общественного развития. Отчаянно боролись с помещиками и капиталистами, остатками эксплуататорских классов и всевозможными уклонениями, мировым империализмом и мировым оппортунизмом, с религией и пережитками прошлого, с неурожаями и нэпманами, кулаками и тунеядцами. Со временем спектр предложений на рынке враждебности постоянно расширялся: боролись с кибернетикой и генетикой, кадетами и социалистами, «врачами-вредителями» и космополитами… Формировался и креп подлинный культ борьбы, требовавший постоянного обогащения образа врага. Для созидания уже не оставалось ни времени, ни сил, ни средств. Объявив беспощадную борьбу с буржуазной идеологией, сами партбоссы были себе на уме: своих отпрысков они не отдавали в общие школы, пропитанные революционным пафосом. Примером тому может служить 25-я московская школа, где, на зависть другим, царил старорежимный порядок: директрисой была дочь белогвардейского офицера, завучем — бывший крупный землевладелец, педагоги — выходцы из дореволюционной гимназии. Это не прокол НКВД. Секрет прост: в этой школе учились дети Сталина, Светлана и Василий, Молотова, Маленкова, Булганина, членов ЦК, наркомов, деятелей Коминтерна…
Прошли, пролетели годы. Но образ врага постоянно поддерживался не только маргиналами и экстремистскими группами. К прежним демоническим фигурам прибавились новые, созвучные эпохе, — коррупция и «мировой сионизм», чеченская мафия и «лица кавказской национальности», олигархи и агенты влияния… Путем наложения искусственно создаваемого мифа на издавна существующие стереотипы формируется тип варвара, чужака, агрессора.
Враг нужен ежедневно, ежечасно, без него просто нельзя. Он становится неотъемлемой частицей ежедневного бытия. Нет света — виновен главный «светильник» страны Чубайс, не принесли вовремя пенсию — виновен лично министр Зурабов, отключили телефон — значит лично «напакостил» министр Рейман… Когда враг найден, в дело вступает возмущенный «настоящий полковник» и палит в машину Чубайса… Цепочка замкнулась…
Образ врага собирательный. В него вписываются те, на кого легче всего свалить вину. И прежде всего, на ту же интеллигенцию — самую незащищенную часть общества. «Вражеские» объекты менялись в зависимости от обстановки, и лишь интеллигент оставался самым уязвимым.
Любители детективного жанра хорошо знают писателя Александра Бушкова — книги его в России нарасхват. Так вот, этот «инженер человеческих душ» заявил в интервью «Аргументам и Фактам» (№ 5, 2007 г.): «За всеми смутами и потрясениями в России стоит интеллигенция. Хорошо хоть сейчас она вымирает. А значит, будем жить…» У него свое кредо: «Проработал два месяца, написал книгу, взял ведро и выпил все. Пить надо два дня. Один — пить, другой — похмеляться. Я так живу 20 лет». А если к этому добавить, что А. Бушков уже лечился от белой горячки, то можно себе представить человека, который поучает других. Его никто не тронет: он — свой.
Среди врагов, явных и скрытых, наряду с интеллигенцией (или вместе с ней) называют и иное сословие, которое именовалось то вероотступниками и нехристями, то кровопийцами и сионистами. Времена меняли лексику, а суть оставалась неизменной. «Убийц в белых халатах» сменили «безродные космополиты», олигархи и бизнесмены пришли на смену иудомасонам. С «тяжелой» руки Николая II «Протоколы…», сфальсифицированные его же охранкой, кочуют теперь по разным континентам, сея злобу и ненависть к целому народу.
И все же изменения есть, и немалые: поиск врагов и сама его пропаганда стали более изощренными и завуалированными. Обвинения «в лоб», многие годы действующие безотказно, уже менее эффективны, хотя и продолжают применяться. В ходу нынче прозрачные намеки, многозначащие выводы, подход «из-за угла». Расчет делается на то, что заинтересованный читатель поймет намек.
О более чем странном выступлении российского президента в Мюнхене, уже названном «мюнхенским откровением», знают многие. Но почему-то некоторые его ответы на вопросы журналистов остались в тени. Вот один из них. На вопрос о военно-техническом сотрудничестве с Ираном он ответил так: «Мы поставили туда (Ирану — П. Е.) системы противовоздушной обороны недавно — это действительно так — среднего радиуса действия… Это правда. Зачем мы это сделали? Я могу объяснить. Мы сделали это для того, чтобы Иран не чувствовал себя загнанным в угол. Не чувствовал, что находится в каком-то враждебном окружении, и понимал, что у него есть канал для общения, понимал, что у него есть друзья, которым можно доверять…».
Нет, об «агрессивных действиях Израиля» президент ничего не сказал, он лишь во всеуслышание причислил Иран к своим друзьям и этим по сути поставил точку в бесконечной проповеди о сбалансированном подходе в ближневосточных делах. Какой уж тут баланс, когда одна сторона — явный агрессор, устами своего президента не перестает повторять о том, что собирается «стереть с карты» другую страну, объявляется другом! Вот уж действительно, скажи, кто твой друг… А если к этому добавить открытые и скрытые поставки самого современного оружия Сирии, а через нее — и бандитской «Хизбалле», то станет ясно, с кем Россия.
Образ врага — своеобразный мираж, создающий видимость решения проблем, двигатель регресса. Он, словно путы на ногах, тормозит движение вперед, разжигает вражду и ненависть, будоражит общество. И потому достоин осуждения.
Время, говорят, многому учит: оно отделяет шлак от породы, приходит мудрость. Но бывает и так, что шлак остается в породе, а мудрость не появляется. Тогда торжествует зависть, раздражение, страх, беспомощность. А вина за них возлагается на мифических врагов.
В заключение напомню простенькую байку. В лужу смотрят двое: один видит грязную и мутную воду, а другой — звезды, отраженные в ней. Каждый видит то, что хочет видеть…
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
