Полухолодная война

СМИ США не ожидают в наступившем году особой гармонии в американо-российских отношениях, но и не предвидят новой холодной войны.
«Это что, новая холодная война?» По словам известной обозревательницы Энн Эпплбаум, в последнее время ей неизменно задают этот вопрос всякий раз, когда она упоминает Россию. И она уверенно отвечает: «Нет, это не новая холодная война. Ни у США, ни у Европы нет смертельного, апокалиптического соперничества с Россией, Китаем или кем-то еще… Мир не разделен на две оруэлловские половины: демократы против коммунистов».
«Но хотя мы не ведем новой холодной войны, — продолжает автор, — приемы старой холодной войны сейчас, на пороге 2014 года, внезапно практикуются в таких масштабах, каких мы не видели с начала 1980-х годов. Мы в США сколько угодно можем считать, что не ведем с кем бы то ни было идеологической борьбы, но другие ведут ее с нами. Мы в США можем считать, что нашим давним союзным структурам в Европе и Азии ничего не угрожает, но другие думают, что эти союзы уязвимы и вознамерились их подорвать».
Как пишет Эпплбаум в статье «Возвращение истории», напечатанной на либеральном сайте Slate, Китай в последнее время сделал ряд шагов, мотивы которых вполне прозрачны. Он провозгласил новую зону ПВО в Восточно-Китайском море «явно с целью предупредить своих соседей, что его военно-морской флот готовится к соперничеству с американским».
Китайский военный корабль недавно с той же целью перерезал дорогу американскому эсминцу, заставив его изменить курс.
«Ни один из этих инцидентов не знаменует начала холодной или какой-то еще войны, — пишет автор. — Но они означают, что Китай намерен по кусочку отщипывать от статус-кво, для того чтобы подорвать уверенность американских союзников — Японии, Южной Кореи, Филиппин — в американской мощи и заставить их как минимум задуматься о своих старых экономических, военных и торговых соглашениях».
По словам Эпплбаум, которая замужем за польским министром иностранных дел Радославом Сикорским, «Россия в последнее время ведет с НАТО игры того же сорта: никаких угроз, а лишь намеки. Прошлой весной российские ВВС устроили потешный налет на Швецию, пролетели в опасной близости от шведского воздушного пространства и прошли на бреющем полете над островом Готланд.
Шведские ВВС никак не отреагировали — дело было после полуночи в Страстную пятницу, — хотя в конце концов два датских самолета поднялись в воздух и проследовали через Балтику за возвращавшимися назад российскими машинами».
«Кроме того, российские представители завуалированно (и не столь завуалированно) угрожали Финляндии, избирательно бойкотировали отдельные отрасли государств Балтии и давали понять, что они намерены развернуть или, может, уже развернули на своей западной границе ракеты большой дальности, рассчитанные для удара по Германии», — говорится в статье.
«Повторяю: Россия не собирается начать войну, — пишет Эпплбаум, автор истории ГУЛАГа, получившей в США престижную Пулитцеровскую премию. — Вместо этого Россия в краткосрочной перспективе намеревается подорвать региональную уверенность в НАТО, в американских военных гарантиях, в западноевропейской солидарности. В догосрочной перспективе Россия хочет, чтобы Скандинавия, балтийские государства и в конечном итоге вся Европа смирились с российским курсом в других сферах».
По мнению автора, Россия и Китай не координируют эту тактику и вообще не очень любят друг друга. Но их объединяет «неприязнь к институтам либеральной демократии, практикуемой в Европе, в США и в Японии, и они полны решимости не дать им распространиться в Москву или в Пекин. Те же самые элиты считают, что западные СМИ, западные представления и особенно западный капитализм — не путать с госкапитализмом — представляют угрозу для их личного господства над своей экономикой. Они хотят, чтобы мир был безопасен для их разновидности авторитарной олигархии, и они все более готовы за это дорого заплатить».
По словам Эпплбаум, было бы глупо принимать указанные выше инциденты слишком серьезно. Но не менее глупо было бы их игнорировать. «Мы провели 1990-е годы, наслаждаясь плодами процветания, которое последовало за холодной войной, — пишет она. — В начале 2000-х мы вели войну с террором. Интеллектуально, экономически и в военном отношении мы не готовы к тому, чтобы даже задуматься о конфликте между великими державами, не говоря уже о том, чтобы заняться трудной работой по возрождению своих союзов и совершенствованию своей стратегии. Но история вернулась, хотим ли мы этого или нет. С Новым годом!»
«Вашингтон пост» поместила огромную статью своего обозревателя Уилла Энглунда о перспективах отношений между Россией и США в 2014 году, который, по его словам, покажет, «смогут ли ядерные гиганты планеты спасти эти отношения».
Автор пишет, что зимняя Олимпиада, вывод американских войск из Афганистана, дело бывшего контрактника АНБ Эдварда Сноудена, смута в Украине и «не ясные пока последствия сланцевого газового бума угрожают новыми сложностями и раздражителями».
Ровно пять лет назад все виделось по-иному. В порыве оптимизма новоиспеченная администрация Обамы вознамерилась поправить испорченные отношения с Москвой. Идея была в том, чтобы «наладить плодотворные связи с относительно новым и, казалось, передовым российским президентом России Дмитрием Медведевым».
С тех пор широко разрекламированная «перезагрузка» Обамы выдохлась, и администрация редко упоминает ее в своей внутренней пропаганде. Как пишет Энглунд, Белый дом утверждает, что он не махнул на Россию рукой, «но он может уделить малообещающим отношениям с нею не так уж много времени и внимания. Путин, со своей стороны, похоже, склонен усматривать угрозу почти во всем, что делают США, и очевидно, что крах перезагрузки оставил мало стимула для дальнейшего сотрудничества».
Автор называет кульминацией перезагрузки 8 апреля 2010 года, когда Медведев и Обама встретились в Праге после подписания нового договора о сокращении ядерных вооружений. Медведев источал энтузиазм и подытожил произошедшее английским термином win-win, обозначающим беспроигрышный исход для обеих сторон.
«Это был термин, которым американцы обожали характеризовать цели перезагрузки, — пишет Энглунд. — Это чисто американское понятие, точно так же, как и перезагрузка была чисто американской инициативой. Но многозначительно, что для того, чтобы это сказать, Медведеву пришлось перейти на английский. Термин win-win и понятие, которое он обозначает, начисто отсутствуют в политической культуре России».
По словам Энглунда, Медведев, судя по всему, нашел общий язык с Обамой и, возможно, искренне верил, что настанет день, когда обе стороны смогут сказать, что обе они «выиграли». Но в российском тандеме считался лишь Путин, пишет автор, а Путин «олицетворяет традиционный принцип “если ты выиграл, то я проиграл”, присущий российской и советской дипломатии».
Американские чиновники, которые согласились анонимно ответить на вопросы журналиста «Вашингтон пост», не спорили, что курс администрации по отношению к России принес более чем скудные результаты, «но настаивали, что попытки договориться с Москвой лучше, чем альтернатива».
Беда в том, пишет автор, что «американский и российский строй во многом так несовместимы, что страны регулярно толкуют друг друга неправильно».
«Может, мы просто друг друга не слушаем», — сказал американцу замдиректора Института США и Канады Виктор Кременюк.
По словам американских чиновников, их тревожит то, что Путин, «который по большей части пользуется информацией, полученной от ФСБ, не получает хорошего представления об американских взглядах и намерениях».
Как пишет Энглунд, в свой третий срок Путин «впервые после советской эры привнес в отношения (с Америкой) идеологическую составляющую. Россия делает резко националистический поворот и настаивает на обладании уникальным набором доморощенных ценностей. Путин говорит, что Россия больше не отчитывается перед Западом в вопросах от прав геев и веротерпимости до верховенства закона и самой демократии».
Что до американской стороны, то Обама, который, по словам Энглунда, относится к Путину с презрением, слишком долго ставил исключительно на Медведева и был не подготовлен к тому, чтобы иметь дело с его преемником на посту президента России. Вернувшись в Кремль, пишет автор, Путин пустился во все тяжкие.
«Что на самом деле есть у России? — спрашивает нью-йоркский профессор Марк Галеотти. — У нее есть запредельная наглость. Это ее самый большой стратегический резерв».
«США и Россия идут в разных направлениях», заключает автор, но предсказывает, что в наступившем году они будут вынуждены совместно решать ряд проблем, «хотя и с ощутимым отсутствием энтузиазма».