Утром 1 мая я по привычке включил телевизор, чтобы войти в курс городских новостей, и увидел тысячи велосипедистов под дождем, а затем — карту их кольцевого первомайского маршрута через все пять нью-йоркских боро. Первой мыслью, каюсь, было, что так у нас решили отметить День международной солидарности трудящихся, который в постсоветской России называют Праздником весны и труда, но потом я вспомнил, что в этот день Америка отмечает День благословения велосипедистов.
1 мая 1819 года на улицах Манхэттена появился первый велосипед, который привезли из Англии, но к концу лета мэрия запретила езду на велосипедах по городу, сочтя ее небезопасной для человека. С тех пор по первым воскресеньям мая в США отмечают этот день, а в Нью-Йорке проходит крупнейший в стране массовый велопробег Five Boro Bike Tour. Гонка протяженностью примерно 50 миль и численностью примерно 30 тысяч человек стартует в районе Бэттери-Парк, на юге Манхэттена, проходит через Бронкс, Квинс, Бруклин, Стейтен-Айленд и возвращается в Манхэттен, где финалистов встречают под музыку и закуски без выпивки.
1 мая в США также отмечают День лояльности, День детского здравоохранения и День права, но День международной солидарности трудящихся стоит особняком. На моей памяти в Нью-Йорке этот пролетарский праздник обычно отмечали небольшие группы коммунистов и анархистов, которые даже не демонстрировали, а кучковались у левых книжных магазинов. Один такой магазин был рядом с Пятой авеню и 18-й стрит, где одно время находилась редакция «Нового русского слова», торговали там в основном книгами Троцкого и про Троцкого, а также майками с портретами Че Гевары. Всю эту дребедень 1 мая там размещали на лотке перед магазином под красным флагом, и мы заглядывали туда из праздного любопытства пополам с зубоскальством. Но столько людей, да еще на велосипедах и под дождем, как утром 1 мая 2016 года, я в Нью-Йорке еще не видел.
В этом году День международной солидарности трудящихся, он же Праздник весны и труда, совпал с православной Пасхой, но два эти праздника в России не помешали друг другу: крестный ход и всенощная служба прошли в ночь с субботы на воскресенье, а ликование трудящихся мирян — воскресным утром и днем. Патриарх Кирилл призвал «не стесняться делать добрые дела» и пожелал «моды на милосердие» «народу, который прошел непростой и болезненный путь от безбожия к возрождению православной веры». Президент Путин заявил, что «этот праздник пробуждает самые добрые чувства, объединяет миллионы верующих вокруг непреходящих духовных ценностей православия, многовековых исторических, культурных традиций нашего народа».
Как сообщил Первый канал российского ТВ, по Красной площади 1 мая должны были пройти больше 100 тысяч человек, а по Москве было запланировано более 200 различных мероприятий и подготовлено 500 развлекательных площадок. Этот же канал сообщил, что 1 мая торжественная церковная служба и крестный ход прошли в полевом храме на территории российской авиабазы Хмеймим, в Сирии, куда к Пасхе доставили куличи, яйца и другие традиционные угощения.
Комментируя совпадение Пасхи и Первомая в этом году, корреспонденты радио «Свобода» Андрей Шароградский и Александр Гостев напомнили, что нынешнее руководство России «не коробит сочетание их прошлого с тем, что они стоят на Пасху с иконами и свечками». Ответить на вопрос, можно ли считать этот «серп и молот на церковной луковке» новой национальной идеей России, они попросили историка и культуролога Андрея Теслю.
«Это вопрос психологии конкретных людей, — ответил Тесля, — а в целом, насколько я понимаю, это представление о необходимости чем-то заполнить идеологический вакуум, необходимость большой идеологии. И поскольку понятно, что большую идеологию нельзя сконструировать, ее нельзя выдумать по заказу, то, соответственно, здесь наблюдается попытка надстроить и как-то применить уже существующие, готовые идеологические конструкции… Первомай достаточно легко синтезируем с христианством!»
Хотя официально 1 мая американцы отмечают День благословления велосипедистов, этот праздник, как и Международный женский день 8 марта, появился в Соединенных Штатах, причем в этом году американский Первомай отметил не день рождения в Чикаго, а столетие «величайшей в истории США забастовки трудящихся». Так ее назвала 1 мая 1916 года газета Washington Herald на первой полосе, сообщив, что в забастовке приняли участие около 2 млн рабочих, намного превзойдя первомайские стачки конца ХIХ века, хотя по кровопролитию уступив «первому Первомаю» 1886 года в Чикаго, где (кстати, не 1, а 4 мая) в толпе демонстрантов на Сенной площади (Haymarket) анархисты бросили в полицейских бомбу, и 11 человек были убиты, больше ста ранены. Реакция властей и общества на это злодеяние была для того времени скорой и правой. Восемь анархистов были приговорены к повешению, и пятерых казнили, а троим смерть заменили 15 годами каторжных работ. Одна газета назвала подсудимых и их единомышленников «ордой иностранцев, представляющих низший слой человечества», а один журнал — «длинноволосыми, дикоглазыми, вонючими, безбожными и беззаботными иностранными негодяями, которые в своей жизни честно не проработали и часа».
В 1894 году Конгресс узаконил День труда, который отмечают в первый понедельник сентября, и этот праздник заменил американцам пролетарский Первомай. Как отметил профессор истории из вашингтонского American University Томас Ди Бакко, «хотя первомайские вспышки все еще происходили, беспорядки сходили на нет, так как профсоюзы поумнели, и самый влиятельный из них — Американская федерация труда (АФТ) делала упор не на массы трудящихся, а на элиту квалифицированных рабочих, подавляя протесты и выступая за коллективные договоры». Когда 1 мая 1916 года по Пятой авеню в Манхэттене прошли сто тысяч демонстрантов, это было практически мирное и даже приятное зрелище.
«После 1917 года, — продолжает профессор Томас Ди Бакко, — Первомай в Советском Союзе стал днем верности целям пролетариата (то есть победы пролетарской революции во всем мире — А. Г.), и эта дата вызвала в США дипломатическую тревогу, которая показала себя после 1945 года в виде холодной войны. Вместо мирных празднований рабочими Первомая в моду вошла военная мощь, которая распространилась на такие страны, как Китай». Поэтому, продолжает профессор, неудивительно, что с распадом СССР и изменениями в Китае Соединенные Штаты вздохнули с облегчением, и в 1990-х годах некоторые эксперты даже предсказывали конец военного противостояния, поскольку традиционные враги Америки стали добреть к ней. Это заблуждение экспертов Ди Бакко называет «иронией и трагедией современных американских Первомаев», поскольку произошедшие в мире социальные и политические перемены не избавили Америку от угрозы, а только изменили ее, причем не в лучшую сторону.
«В старое доброе время, — написал Томас Ди Бакко в газете Washington Times, — когда протесты трудящихся выходили из-под контроля, полиция всегда могла распознать предполагаемых зачинщиков. Ими были заводские рабочие, которых легко было отличить по синим воротничкам, а когда в Советским Союзе, Китае и Северной Корее начались демонстрации военной силы, зачинщики были одеты в военную форму».
Сегодня дилемма в том, что террористов, которые угрожают нашей стране на Первое мая или в любой другой день, не так легко различить. Никто не может предсказать, как они выглядят, на что живут и где обитают. Их рекомендуют профилировать по этническому или религиозному признаку, но в аэропортах за всеми не уследишь и всех не проверишь. В общем, приходит к выводу 78-летний профессор Томас Ди Бакко, автор 9 раз переизданного учебника истории США, книги Made in the U.S.A. и больше двух тысяч статей, протесты рабочих и военные парады былых лет бледнеют по сравнению с сегодняшней угрозой. Мохаммед Абрини, которого обвиняют в причастности к мартовским терактам в Брюсселе, выглядел как обычный турист в аэропорту. А своим сверстникам, воспитанным на голливудских вестернах, где героев и злодеев можно было различить по шляпам, Ди Бакко напоминает, что на Джохаре Царнаеве, который с покойным братом совершил теракт на Бостонском марафоне в 2013 году, была невинная белая кепка. Свою статью в Washington Times профессор назвал «Сейчас Первомай каждый день», считая этот бунтарский праздник исчадием мирового зла.
А Первомай 2016 года в Нью-Йорке прошел как Международный день рабочих под известным лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Представители пролетариев собрались к 12 часам дня на Юнион-сквер, в Манхэттене, а к 3 часам дня должны были перебраться в парк на Вашингтон-сквер. Организовала все это Первомайская коалиция борьбы за права рабочих и иммигрантов (May 1st Coalition for Worker and Immigrant Rights) с участием множества групп и группок, а темы были все те же: «Черная жизнь что-то значит» и «Освобождение, а не депортация». Это относилось к правительству США, а от ООН собравшиеся требовали «сказать “нет” неолиберализму» и запретить Соединенным Штатам «поддерживать войны, дестабилизирующие положение в Сирии, на Ближнем Востоке и в Африке».
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
