До октябрьских дебатов, когда беспартийным избирателям станет яснее, кто из двух претендентов на очередные четыре года президентства им милее, демократ Обама и республиканец Ромни фактически идут ноздря в ноздрю, исправно охаивая друг друга со своих колоколен.
Обама зовет Америку в призрачное, очерченное им будущее, где всем достанется по куску от государственного пирога, хотя пекли этот пирог далеко не все. Ромни зовет американцев не вперед, а назад — к той Америке, которая была сильной и богатой, пользовалась уважением друзей и внушала страх врагам. У ретрограда Ромни и у вертограда Обамы есть свои сильные и слабые стороны, разобраться в которых лучше всего будет на трех предстоящих дебатах.
Первые пройдут с 9.00 до 10.30 вечера (по времени Восточного побережья) 3 октября в Денверском университете в Колорадо, а вопросы соперникам будет задавать Джим Лерер, ведущий программы NewsHour общественного телеканала PBS. Основной темой дебатов станет внутренняя политика, и каждому ее сегменту уделят по 15 минут. Сегменты, в свою очередь, будут разделены на вопросы ведущего и двухминутные ответы Обамы и Ромни. Вторые дебаты состоятся в то же время 16 октября в университете Хофстра на Лонг-Айленде в штате Нью-Йорк, и вести их будет старший политический корреспондент телеканала CNN Кэнди Кроули, а основной темой станет и внутренняя, и внешняя политика. Третьи дебаты пройдут 22 октября в университете Линн во флоридском городе Бока-Ратон и будут сосредоточены только на внешней политике, а модератором Комиссия по президентским дебатам выбрала Боба Шиффера, ведущего воскресной программы Face the Nation телеканала CBS.
Претенденты на пост вице-президента демократ Джо Байден и республиканец Пол Райан встретятся на дебатах 11 октября в Сентр-колледже в Данвилле, штат Кентукки под управлением старшего внешнеполитического корреспондента канала ABC News Марты Раддац и поговорят о внутренних и иностранных делах. Эти дебаты будут поделены на 9 сегментов по 10 минут каждый.
О чем бы ни толковали «дебатанты» и какие бы вопросы им ни задавали ведущие, основной темой станет экономика, от которой зависит все остальное. И здесь из ответов Ромни и Обамы для избирателей важнее не поверить в то, как нам будет хорошо, а понять, почему нам так плохо. Почему рост американской экономики 1980-х и 1990-х годов сменился застоем и упадком 2000-х?
«Представьте, что машина времени вернула вас в 1999 год, и вы рассказали, какое несчастье ждет Америку в следующие 13 лет, — написал недавно Джеймс Петокукис, редактор блога The American Enterprise Institute. — Люди 99 года могут предположить, что «проблема Y2K» действительно обрушила в новогоднюю полночь все компьютеры мира, но если вы скажете им, что все это была чепуха, что вы скажете дальше?» Y2K, или Millennium Bug, называли страшилку конца прошлого тысячелетия, когда много говорилось о крахе всемирного компьютерного обеспечения с переходом в 2000 год, так как год в сообщениях обозначался двумя последними знаками, и 1 января 2001 года могло означать то же, что век назад — 01.01.01.
Вы бы пришли в замешательство, но Барак Обама с его неуемным даром либеральной фантазии все бы объяснил. Люди 1999 года услышали бы соцсказку про то, как затяжной расцвет экономики озолотил Уолл-стрит, но обокрал Мэйн-стрит, то есть сделал богатых богаче, а бедных беднее. Они бы услышали, что за минувшую десятилетку снижение налогов, уменьшение госконтроля и неравенство схватили экономику за горло и привели страну к финансовому кризису.
Для этого не нужно возвращаться в 1999 год. В конце прошлого года Барак Обама выступал в Канзасе и сказал, что в Вашингтоне есть злыдни, «которые несколько последних десятилетий твердили, что на нынешние проблемы экономики нужно реагировать по-старому, и говорили нам: мол, рынок сам обо всем позаботится. Мол, еще больше сократите контроль государства и налоги, особенно с богатых, — и экономика станет сильнее. Но в том-то и проблема: это не работает. И никогда не работало».
У Митта Ромни на сей счет свое объяснение, почему экономика США с 1981-го по 2000-й росла в среднем на 3,4% в год, и за это время в стране появилось около 42 млн рабочих мест, но с 2001-го по 2011-й рост составлял меньше 2% в год, а прироста рабочих мест вообще не было. С его привычкой бизнесмена и губернатора смотреть в корень, Ромни не грех заглянуть в последний отчет консервативно-либертарианского Fraser Institute — авторитетного канадского НИИ, который считает своей миссией «определять, изучать и связывать воздействие конкурентоспособных рынков и вторжения правительства на благосостояние индивидуумов». Да и Бараку Обаме это не помешает. Fraser Institute каждый год составляет список стран, размещая их в зависимости от размеров администрации, охраны права собственности и свободы торговли. В 1980-х и 1990-х годах экономика Соединенных Штатов в этом списке считалась одной из самых свободных в мире, и наша страна обычно занимала втрое или третье место. В 2005 году Fraser Institute «опустил» США на восьмое место, в 2009-м — на пятнадцатое, а в 2010-м — на восемнадцатое, и сейчас единственная в мире сверхдержава по упомянутым выше критериям находится между Катаром и Кувейтом.
В отчете канадского института отмечено, что одной из причин такого позорного спада стало ослабление прав собственности, а точнее, «увеличение Eminent Domain (суверенного права государства отчуждать частную собственность за компенсацию. — А.Г.) для перевода собственности в политических интересах власти… и нарушение права собственности акционеров при выкупах автомобильных компаний». По поводу расширения роли правительства эксперты Fraser Institute написали, что «за [последнее] десятилетие в Соединенных Штатах «расходы, переводы и субсидии в государственном секторе росли, а в частном секторе падали».
К похожему выводу приходит консервативный вашингтонский Heritage Foundation, который составляет свой индекс свободы экономики (Index of Economic Freedom). То ж самое в прошлом году заявили видные шведские экономисты Андреас Берг и Магнус Генриксон в докладе «Размеры администрации и рост экономики». По их выкладкам, если размеры правительства растут на 10%, ежегодный рост экономики падает от 0,5% до 2%. В 2000 году федеральные расходы (выплаты из бюджета на гранты, зарплаты госслужащих, заключенные государством контракты, прямые выплаты частным лицам, займы и страховки) составили 18% ВВП (валовой внутренний продукт — показатель рыночной стоимости всех конечных товаров и услуг для непосредственного употребления), а в этом году эти расходы выросли до 24%.
У президента Обамы другая политэкономия. «С тех пор как я стал президентом, — заявил он в мае на встрече с избирателями в Денвере, — федеральные расходы росли самыми медленными темпами почти за 60 лет». У него другие источники сведений о состоянии нашей экономики, причины плачевности которого он видит тоже в другом. На трех предстоящих дебатах он предложит свой постулат «много правительства и мало свободы» как средство восстановления экономики, но как аксиома это не пройдет, и Обаме придется объяснять, что к чему. То же придется делать Митту Ромни, и убедить избирателей в своей правоте удастся либо одному из них, либо обоим, а может, и никому.
«Все дело в экономике, глупышка!» — отчеканил в 1992 году Джеймс Карвилл, тогдашний стратег избирательной кампании Билла Клинтона в успешной борьбе с президентом Джорджем Бушем-старшим и техасским миллиардером Россом Перо. С тех пор изменилось многое, но не это.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
