«Два крупнейших исламистских блока Египта сообщили, что в совокупности они получили около 70% голосов избирателей в результате голосования на первом этапе парламентских выборов в стране» (из СМИ).
Перед нами один из результатов «Арабской весны», революции в Египте, соседе Израиля. А теперь поговорим о революциях вообще — любимой игрушке леволибералов. Причем сам автор, как правило, помолчит, чтобы дать слово более авторитетным господам.
Прав Ортега-и-Гассет: все революции и контрреволюции стоят друг друга, просто потому, что совершают и то и другое вожди и масса. «Любая революция настояна на зависти бездарности к таланту, но, увы, только одной завистью ее кровожадный характер не объяснишь. Здесь еще и ужас перед осознанием своей ничтожности. Ужас понятный и, увы, простительный как способ бегства от суицида.
Гений всегда был вызовом, вызовом оскорбительным. Живой гений — белая ворона. Царей и поэтов чернь всегда ненавидела, причем ненависть эта была решкой подброшенной вверх монеты, а орел — преклонением, обожествлением. Заодно массы всегда ненавидели удачливых и благополучных граждан, а в результате уничтожали тех, кому были обязаны сравнительным благополучием» (Евг. Замятин).
Языческий культ личности легко побеждает революционное словоблудие. Косноязычно по обыкновению, но верно об этом в «Подростке» Федора Достоевского: «Была во Франции революция, и всех казнили. Пришел Наполеон и все взял. Революция — это первый человек, а Наполеон — второй человек. А вышло, что Наполеон стал первым человеком, а революция стала второй человек».
«О, эта ужасная тирания большинства!» — писал Рэй Брэдбери в своем пророческом романе «451 градус по Фаренгейту».
Не было никакой революции или переворота в октябре 1917 года, а была самая настоящая контрреволюция черни, вернувшая огромную державу к худшему виду монархии — тоталитаризму. Вместо династии Романовых к власти пришла династия большевиков-бюрократов. Революция в России случилась в феврале-марте 1917 года, и демократический эксперимент продолжался всего восемь месяцев.
Мудрец Франц Кафка знал, чем пахнут все революции. Фрагмент из разговоров Г. Яноуха с писателем: «Встретив большую группу рабочих, направляющихся со знаменами и плакатами на собрание, Кафка заметил:
– Эти люди так уверены в себе, решительны и хорошо настроены. Они овладели улицей и потому думают, что овладели миром. Но они ошибаются. За ними уже стоят секретари, чиновники, профессиональные политики — все эти современные султаны, которым они готовят путь к власти.
– Вы не верите в силу масс?
– Я вижу ее, эту бесформенную, казалось бы, неукротимую силу масс, которая хочет, чтобы ее укротили и оформили. В конце всякого подлинно революционного процесса появляется какой-нибудь Наполеон Бонапарт.
– Вы не верите в дальнейшее развертывание русской революции?
– Чем шире разливается половодье, тем более мелкой и мутной становится вода. Революция испаряется, и остается только ил новой бюрократии. Оковы измученного человечества сделаны из канцелярской бумаги».
Кафке вторит Сальвадор Дали: «Революция как таковая меня вообще не интересует, потому что обычно завершается ничем, если не оказывается прямой противоположностью тому, что прежде провозглашала».
То же пророчил Гейне задолго до Дали: «Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась революция или потерпела поражение, люди с большим сердцем всегда будут ее жертвами».
Один из большевистских активистов — Георгий Соломон, сбежавший на Запад еще в 1923 году, пишет в мемуарах со слов другого активиста и экспроприатора — Леонида Красина: «Право, в самые махровые царские времена со всеми их чиновниками и дрязгами не было ничего подобного… Но ведь то были чинуши, бюрократы, всеми презираемые, всеми высмеиваемые, а теперь ведь у власти мы, соль земли!.. Ха-ха-ха! Посмотри на нас как следует, и окажется, что мы превзошли всех этих героев старого времени».
Разговор Соломона (Исецкого) с Леонидом Красиным состоялся в 1922 году. Беседа Кафки с Густавом Яноухом произошла весной 1920 года. Русский Бонапарт оказался настоящим чудовищем по сравнению с «корсиканским тираном», хуже «всех этих героев старого времени». Вместо «свободы, равенства и братства» — тоталитарный режим, возвращение крепостного права, милитаризм с теми же имперскими амбициями. Кровавый реванш продолжался до начала девяностых годов, затем последовал восьмилетний период неуклюжей попытки демократического развития страны, но Россия, как и в 1917 году, отторгла демократию как неестественную для себя форму правления, не способную обеспечить в стране хоть какую-то видимость порядка и уверенности обывателя в завтрашнем дне. Реванш не заставил себя ждать. Россия вновь стала искать национальную идею в новой монархии.
Еврей в революции — губитель, предатель самого себя и своего народа. Точен здесь Георгий Федотов в статье «Новое на старую тему»: «Русская революция, с одной стороны, удушившая национально-религиозную культуру еврейства, с другой — облегчившая его ассимиляцию, сделала больше для уничтожения народа, чем Гитлер со своими лагерями и палачами».
Разбить стакан — дело секунды. Сделать его трудно. Так и со всеми революциями. Как правило, революционер — разрушитель и убийца. На осколках от стакана все, как правило, и кончается. Пить приходится из грязной, окровавленной ладони, да и то тухлую воду. Малые дети любят ломать игрушки — это доступный им вид творчества. Трагическая инфантильность революционеров очевидна. В этом смысле все господа-товарищи «передельщики» были психически больными людьми.
Кажется, Георгий Померанц писал о революционерах, как об ангелах с пеной безумия на губах, которые постепенно превращаются в дьяволов. Точное определение. Говорят, что случались революции со знаком плюс: например, американская, в конце XVIII века, но, как известно, нет правил без исключений.
Покинем пространство истории и вернемся к выборам в Египте. Увы, революция в арабском мире — это победа демократии и всеобщего избирательного права. Не уберег нас Всевышний от этого права в Германии (образца 1933 года). Даст Б-г, убережет от волеизъявления арабских народных масс в веке XXI.
Аркадий КРАСИЛЬЩИКОВ
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...
Чушь: американская революция, голландская, «славная» английская конца 17 века, «бархатные» в Восточной Европе и «цветные» в бывшем СССР—все восновном завершились бескровно, или привели к улучшению жизни своих стран. и ещё одна чушь: не Россия отвергла демократию как чуждую, а её «элита», та самая «соль земли», испохабила её своим высокомерием и возвращением к имперским амбициям