Сделка. Первые ассоциации, возникающие у меня со значением этого слова, — «сделка с совестью», «сделка века», «сделка преступника с правосудием», «сделка с дьяволом»… И вообще «сделка» вызывает у меня какие-то нехорошие ощущения…
Впрочем, давайте заглянем в «Словарь русского языка» С.И. Ожегова, на с. 652: «Сделка. Соглашение. Торговая сделка. Пойти на сделку с совестью (перен.: поступить не по совести)».
Сходство базовых мотивов Мюнхена и «сделки Шалита»
Я понимаю, что писать об Израиле, находясь здесь, в благополучной Америке, может быть и не совсем корректно. Кроме того, это очень ведь сокровенно. И, тем не менее, я позволю себе высказать некоторые предположения, взгляды еврея, чье детство формировалось в сионистской среде с соответствующими ценностными ориентациями, в связи с этой «сделкой», которая, на мой взгляд, имеет очень существенный подтекст.
…Израиль ликовал и праздновал по случаю удачной «сделки». Заметим, что в стране были и такие, кто вовсе не разделяли эту радость, а наоборот — возражали, негодовали, рассматривая сделку как уступку терроризму, показав хорошую мину при плохой игре.
Не стану вдаваться в подробности этой «сделки века» — это уже сделали до меня более осведомленные политологи и журналисты. Тем более, как мне сообщил мой племянник из Израиля, эйфория уже проходит. Наступили будни с обстрелами и террористическими актами. Да, конечно, пройдет время и «сделка Шалита» будет вовсе забыта, как канули в Лету предыдущие подобные сделки. Но сегодня, в преддверии 40-й годовщины мюнхенской трагедии израильских олимпийцев, невольно всплывают у меня в памяти некоторые параллели этих событий, и я хочу попробовать провести сравнительный анализ «сделки Шалита» и трагедии 40-летней давности.
При этом, как известно, исходные базовые мотивы злодеев в обоих случаях, в принципе, весьма сходные: террористы взяли в заложники наших парней — в первом случае спортсменов-олимпийцев в канун спортивной брани, в другом — солдата на поле военной брани, — чтобы обменять своих бандитов-террористов, сидящих в тюрьмах, на заложников-евреев.
Поскольку «сделка Шалита» еще свежа в нашей памяти, а мюнхенская трагедия произошла все-таки около 40 лет тому назад (1972), несмотря на то, что наша газета об этом уже писала неоднократно, позволю себе напомнить суть трагедии, хотя бы в телеграфном режиме.
Мюнхен-1972
Итак, утром 5 сентября 1972 г. во время Олимпийских игр в Мюнхене восемь палестинских террористов, принадлежащих к организации «Черный сентябрь», ворвались в резиденцию израильской делегации в Олимпийской деревне и сходу застрелили на месте двух спортсменов. Остальных девятерых взяли в заложники…
История этого невиданного террористического акта, как и операция возмездия, давно уже стали своеобразной легендой. По мотивам этих событий сняты фильмы и написаны книги.
Террористы потребовали освобождения 234 арабов из израильских тюрем и нескольких заключенных из тюрем Западной Германии. Они также потребовали три самолета для доставки их в безопасное место. Взамен они пообещали освободить израильских заложников. Срок ультиматума истекал в 9 часов утра и, если к этому времени не будут выполнены все требования, то заложники будут убиты. Для подтверждения твердости своих намерений террористы выбросили на улицу тело Вайнбергера.
Германское правительство было в шоке. Некоторые высокопоставленные чины Западной Германии, в том числе министры, мэр Олимпийской деревни, комиссар полиции Мюнхена предложили себя в качестве заложников взамен израильских спортсменов. Поступил решительный отказ. Но уступили просьбе о переносе срока истечения ультиматума на 12 часов дня.
Канцлер Западной Германии Вилли Брандт вступил в переговоры с премьер-министром Израиля Голдой Меир. Но последовал ответ: «Никаких соглашений, никаких сделок!» Иными словами, Израиль категорически отказался от каких-либо переговоров с арабскими террористами, заложив еще тогда фундамент отношения к террористам.
Официальные лица Западной Германии настоятельно рекомендовали пойти на некоторые уступки террористам, дабы спасти все-таки спортсменов. Но израильское правительство на уступки не пошло. Переговоры прекратились. В конечном итоге, вследствие безграмотных действий германского спецназа, одиннадцать израильских спортсменов, прибывших в олимпийский Мюнхен, нашли свою смерть от рук арабских террористов.
Первая моя реакция (я был тогда в Мюнхене) на решение премьер-министра Израиля Голды Меир «НИКАКИХ СДЕЛОК», должен признаться, была отрицательной: неужели жизнь одиннадцати наших парней-олимпийцев не стоит свободы этих 234 бандитов-ублюдков?
Я негодовал, возмущался (возможно, потому что в составе этой несчастной группы был и мой бывший студент Марк Славин, у которого несколько месяцев назад принимал экзамены). Но со временем мои сомнения улетучились и возмущение улеглось — логика взяла верх: никаких соглашений, никаких сделок…
Сегодня, рассматривая «сделку Шалита» сквозь призму трагедии Мюнхена и принципиального решения Голды Меир, невольно задумываюсь: почему именно сейчас произошел такой резкий поворот в политике Израиля по отношению к нашим заложникам? Позволю себе еще раз напомнить, что в первом случае предполагался обмен 11 наших олимпийцев на 234 преступников. В «сделке Шалита», как известно, пропорция обмена была 1 на 1027 (!) преступников, в числе которых — матерые бандиты-террористы, чьи руки по локоть в еврейской крови.
Метаморфоза времени или духовный кризис?
Что же за метаморфоза произошла, вопрошаю, в отношении Израиля к своим заложникам?
Прежде чем попробовать ответить на этот вопрос, выражу свое личное отношение к «сделке». На сей счет мне импонирует позиция президента Института Ближнего Востока Евгения Сатановского: «Разумеется, было бы гораздо конструктивнее провести военную операцию и обменять Г. Шалита на несколько десятков, сотен или тысяч перебитых террористов, а не на 1027 отпущенных террористов, но этому помешали политические спекуляции». Насколько мне известно, примерно такую же позицию занял министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман. Так что же помешало Израилю пойти по такому пути?
Помню, еще в 2006 году, сразу после захвата в плен двух наших солдат, попробовали осуществить «план Сатановского». Однако та война закончилась неожиданным для многих поражением, в причинах которого здесь не место разбираться. Важно отметить тот факт, что такая попытка предпринята была, и она, к сожалению, провалилась.
Так вот, как раз тогда, после неудачной войны, многие мои родственники и друзья в Израиле заговорили о том, что привычный баланс сил в противостоянии Израиля и палестинцев изменился, и связано это с тем, что сами израильтяне «стали уже не те». Что лежащий в основе успехов еврейского государства боевой дух первых сионистов уходит из израильского общества, становящегося все более буржуазным, а сами жители страны все больше превращаются в обычных европейцев, которых ничего не интересует, кроме собственного достатка, и которые не способны им пожертвовать ради общего блага. И хотя эти разговоры ведутся в Израиле уже с 80-х, именно случай с Шалитом сделал эту тему ключевой.
Гуманизм угнетенного, а не свободного народа
Пребывание в Израиле, постоянное общение со своими родственниками и бывшими моими студентами, некоторые дрязги и раскол, а также коррупция в верхнем эшелоне власти несколько поколебали мои надежды, чаяния и представления о Священной земле. Все наше героическое прошлое со временем стало восприниматься как неадекватное большинству самих израильтян, которые хотят жить, «как все». Как пишет в своей статье «По цене одного капрала» известный журналист и политолог Илья Хаскович, «для многих израильтян сионизм, Холокост и Масада лишь банальности из учебника истории. Сегодня для большинства граждан Государства Израиль идея сионизма превратилась из сверхидеи, которой она было для предыдущих поколений, в место комфортного проживания, и главное для них, чтобы им никто не мешал».
Израильтяне старшего поколения однозначно убеждали меня, что духовное наследие нашего народа не стало достоянием израильской молодежи. Отсюда и противоречивость израильского общественного мнения, которое с одинаковым энтузиазмом поддерживает и самые жесткие спецоперации против палестинцев, и самые радикальные им уступки — годится все, что обеспечивает безопасность. Для современных израильтян безопасность выше победы, тогда как раньше все было наоборот. Вот вам забастовки сотрудников Министерства иностранных дел, работников аэропорта, медицинских работников и такое позорное явление, как отказники в армии. Я уж не говорю о широкой волне наркомании, воровства, криминальных разборок, проституции. Не случайно некоторые израильтяне всеми правдами и неправдами стремятся жить и работать за рубежом.
Итак, свершилась мечта некоторых руководителей страны, декларировавших правомерность «иметь своих негодяев и проституток, жить как все». Но истина такова: «Мы не можем стать нацией, подобно другим нациям. Если хотим быть всего лишь нормальными, мы скоро вообще перестанем быть» (Мартин Бубер).
Я лично вполне солидарен на сей счет с Бубером.
Итак, уважаемые читатели, в этой статье я вовсе не ставил перед собой задачу определить правомерность «сделки Шалита». Она, как известно, уже совершена, разделив Израиль, да и еврейские общины мира на два лагеря — сторонников и противников этой сделки. Многие сторонники выдают ее за акт гуманизма. Может быть, это и так, но гуманизм гуманизму рознь. Этот гуманизм — угнетенного, а не свободного народа. Тот, кто сегодня проявляет неуместный гуманизм к убийцам и выпускает террористов, ставит под удар тысячи жизней своих мирных граждан. Это горькая аксиома. Поговорите с людьми, у которых погибли от рук террористов родные, близкие. Я пообщался на сей счет со своими старыми минскими друзьями, Линой и Галиной Гуровыми — матерью и сестрой погибшего 10 лет тому назад Аркадия Гурова. По их мнению, а к их мнению нужно прислушиваться, «сделка Шалита» — плевок в лицо матерям, сестрам и братьям, близким жертв террора. И, если хотите, своего рода аванс будущим похищениям. Тем более что принц Саудовской Аравии, как известно, решил спонсировать будущие похищения, пообещав за каждого похищенного израильского военнослужащего ни много ни мало около миллиона долларов. Неплохой стимул!
…В XIII веке рабби Меир из Ротенбурга был похищен германским императором. Евреям было предложено выкупить своего наставника за неслыханную сумму — 20 тысяч марок. Руководствуясь еврейским законом, гласящим: «Не выкупают заложников за непомерный выкуп, чтобы не привести к еще большим несчастьям», рабби Меир запретил этот выкуп, чтобы пленения лидеров еврейских общин с целью наживы не повторялись в дальнейшем. Он умер в заключении, но своим отказом и твердостью прекратил похищение еврейских мудрецов Европы.
…В 1972 году Голда Меир в ответ на мюнхенское побоище распорядилась: «Никаких соглашений, никаких сделок!» — положив основу отношения государства к террористам.
Евгений ГЕЛЛЕР
Оцените пост
(голосовало: 11, средняя оценка: 4,36 из 5)
Загрузка...
