Преступность в годы экономического кризиса
В теорию, которая основана на интуиции, легче поверить, чем ее доказать. К такому выводу пришел журнал Economist в первом июньском номере, а примером взял то, что, казалось бы, преступность в условиях экономического спада должна расти.
Здравый смысл подсказывает, что, когда жизнь становится хуже, работы — меньше, а продукты и товары — дороже, люди чаще идут на отчаянные поступки и нарушают закон. Профессиональные преступники были, есть и будут, но если честным людям не дают заработать, они могут пойти на преступление, чтобы прокормить семью. Такова интуитивная теория, которая не выдерживает критики фактами.
Связь между экономикой и преступностью, безусловно, есть, но определить и установить ее не так просто. В «ревущие двадцатые» прошлого века преступность росла, хотя Великой депрессии еще не было. В 1960-х годах экономика США была на подъеме — и вместе с ней росла преступность. Правда, в 1990-е годы наша экономика тоже не жаловалась на здоровье, а преступность снижалась и продолжала снижаться в период рецессии начала 2000-х годов.
Сейчас безработных в Америке становится все больше, а преступлений все меньше. По данным ФБР, в 2009 году насильственных преступлений по стране было совершено на 5,3% меньше, чем в 2008-м, а в 2010-м — на 5,5% меньше, чем в 2009-м. Преступлений против собственности стало соответственно меньше на 4,6% и 2,8%. Грабежей, то есть преступлений, которых по логике здравого смысла в тяжелое экономическое время должно стать больше, в 2010 году было на 9,5% меньше, чем в 2009-м.
В опубликованном месяц назад отчете ФБР «Uniform Crime Report» отмечено, что наибольший спад насильственных преступлений приходится на небольшие города (больше 25%) и самые южные районы, где таких преступлений стало меньше на 7,5%. Только в двух городах США с населением больше миллиона человек — Нью-Йорке и Сан-Антонио — число насильственных преступлений выросло, хотя в исторической ретроспективе и это относительно. За 1991 год в Нью-Йорке убили примерно 2200 человек, а за 2010-й — всего 536. В общем же уровень насильственных преступлений в Соединенных Штатах в прошлом году достиг самых низких показателей за 40 лет.
Удивительно, антинаучно — но факт. В 1982 году социологи Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг предложили криминологам свою «теорию разбитого окна». Согласно этой теории, мелкие бытовые преступления, хулиганство и вандализм считались признаками антиобщественного настроя личности и сигналами к совершению дальнейших, более серьезных преступлений. Сегодня разбил стекло — завтра зарежет или застрелит… Соответственно теория Уилсона — Геллинга предлагала бдительнее следить за порядком на улицах, а патрульным лучше знать жителей их участков. С тех пор у этой теории появилось множество сторонников и противников, она получила поддержку нескольких ученых-эмпириков и была использована в нескольких реформах правоохраны. В частности, она была успешно применена мэром Джулиани в Нью-Йорке, который стал намного безопаснее. На волне этого успеха в 1995 году Джеймс Уилсон предупредил, что к 2000 году в США будет «на 30 тысяч больше молодых воров, грабителей и убийц, так что готовьтесь». Годом позже политолог с уклоном в криминологию Джон Ди Лулио предупредил о волне «несовершеннолетних суперхищников», которая нахлынет на Америку к 2010 году. Но уже тогда, когда оба заявляли это, число насильственных преступлений стало снижаться, и хотя с 2004 по 2006 год оно немного возросло, в целом с 1991 года постоянно становилось меньше.
Этого спада никто из ученых мужей не предсказывал, но умники задним числом, конечно, нашлись. Одни объясняли, что просто полиция стала работать лучше, вводя в практику «теорию разбитого окна» и другие профилактические методы. Другие напирали на демографический фактор, отмечая, что в 1970-х годах с абортами в стране было проще, а поэтому к 1990-м у нищих духом и кошельком матерей-одиночек оказалось меньше детей — потенциальных молодых негодяев. Третьи ссылались на успешную борьбу с крэком, который очень часто толкает молодежь на уличные грабежи и даже убийства; четвертые заявляли, что, слава Тебе, Господи, молодые преступники пребывают за решетками тюрем страны все больше и дольше, хотя и обходится это все дороже… Но если все эти факторы худо-бедно объясняли, почему насильственных преступлений становилось меньше с конца экономически благополучных 1980-х годов, то резкое продолжение этого спада в «голодные» 2008-й, 2009-й и 2010-й остается загадкой. Криминолог Ал Блумстин из Национального консорциума исследований причин насилия (National Consortium on Violence Research) ссылается на «эффект Обамы», то есть на то, что победа на выборах первого в истории США президента-афроамериканца так подействовала на чернокожий молодняк, что он резко сменил мечи преступности на орала честной жизни. Тезис, конечно, притянутый за уши, но в 2008 и 2009 году арестов чернокожих за грабежи и убийства было на 2% меньше.
Но, наверное, самую смелую теорию, объясняющую, почему жить все труднее, а грабят и убивают все меньше, предложила экономист Джессика Волпо Райес из массачусетского Амхерст-колледжа. Все дело, оказывается, в… свинце. Не в том свинце, из которого льют пули, а в парах свинца, которыми дышат наши дети и которые, оказывается, формируют в их психике агрессивность и криминальные наклонности.
В 1970-х годах свинец был удален из химического состава бензина, а к 1985 году практически исчез как примесь из остальных бытовых веществ, и поэтому, считает Джессика Райес, молодежь 1990-х годов оказалась миролюбивее. И, наконец, есть мнение, что засилье домашних компьютеров, видеоигр и Интернета стали удобными развлечениями, которые удерживают молодежь от уличной наркоты и разборок, чреватых грабежами и убийствами. В общем, как пел Олег Ефремов в советском фильме про доброго доктора Айболита и злого разбойника Бармалея, «это даже хорошо, что пока нам плохо».
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
