Еврейский Мир

Кто такой Бондарев, спросил я. Мне показали вышедший в 1897 году 5-й том Критико-биографического словаря русских писателей и ученых под редакцией С. А. Венгерова. Пять страниц словаря написаны Л. Н. Толстым о Тимофее (Давиде) Михайловиче (Абрамовиче) Бондареве.

Лев Николаевич сравнивал его с величайшим реформатором, создателем новой религии апостолом Павлом: «Как бы ни странно и дико показалось утонченно образованным римлянам первой половины 1-го столетия, если бы кто-нибудь сказал им, что полуграмотные, неясные, запутанные, часто нелепые письма странствующего еврея к друзьям и ученикам будут в сто, в тысячу раз, в сотни тысяч больше читаться, больше распространены и больше влиять на людей, чем все любимые утонченными людьми поэмы, оды, элегии и элегантные послания сочинителей того времени. А между тем это случилось с посланиями Павла. Точно так же странно и дико должно показаться людям теперешнее мое утверждение, что сочинения Бондарева, над наивностью которого мы снисходительно улыбаемся с высоты своего умственного величия, переживет все те сочинения, которые описаны в этом лексиконе, и произведет большее влияние на людей, чем все они взятые вместе. А между тем, я уверен, это так будет».

Полностью переписку двух великих современников опубликовали только в Германии («Л. Н. Толстой и Т. М. Бондарев. Переписка», Сост. А. А. Донсков. Мюнхен, 1996).

Кто же этот Давид Абрамович Бондарев? Вот фрагмент из его автобиографии, относящийся к 1857 г.:

«Я был в Новочеркасской области помещика Чернозубова крепостной раб, на хребте которого помещик ездил и удила в рот закладывал, и я эту чашу горести, скорби, печали и воздыхания выпил. Помещик признал меня колдуном и чародеем и в том же году отдал меня в солдаты на 37 году жизни моей, и я изнурен денными и ночными работами, старик уже был по тогдашним законам на 25 годов; четверо детей маленьких, а пятое за поясом остались с одной матерью при крайней бедности и в его же тигровых когтях и покровительства и защиты ни с какой стороны и ниоткуда не было».

Бондарев говорил правду, и был он далеко не единственным солдатом русской армии, забритым в возрасте около сорока лет.

Сын Бондарева — Даниил Давидович к этому рассказу добавил, что он слышал из уст отца и матери, что дело было не только в самодурстве помещика: уже тогда отец пришел в столкновение с деревенским священником и поп донес на строптивого прихожанина («Сибирские огни» 1958 г., № 5, с. 153).

Отданный в 1857 г. в солдаты, Бондарев попал в 26-й казачий полк Кубанского войска и службу отбывал на Кавказе, в станице Михайловской. Именно в этой станице чуть раньше — в 1854 г. служил Лев Николаевич Толстой…

Толчком для «религиозного кризиса» послужил незначительный случай, произошедший с Бондаревым: в субботу его отказался обслужить лавочник-еврей и предложил Бондареву самому отрезать нужный кусок ситца.

Вскоре после этого Бондарев знакомится с иудаизмом, который производит на него огромное впечатление. Он уходит от православия и становится евреем. Произошло это спустя 10 лет после начала службы. А до этого Бондарев получил медаль за героизм, проявленный в боевых сражениях, служил полковым диаконом… Тимофей Михайлович прошел обряд обрезания в станице Михайловской Кубанской области в присутствии троих человек и принял новые имя и отчество — Давид Абрамович. Так он всегда представлялся, хотя по документам оставался Тимофеем Михайловичем. И только в свидетельстве о смерти было зафиксировано «Бондарев Давид Абрамович».

В советское время лгали, будто к иудеям Бондарев «подался» из-за желания сократить срок службы. Однако соответствующий закон был введен гораздо позже. За отказ от православия Тимофея Михайловича, «превратившегося» в Давида Абрамовича, посадили на два года в тюрьму. А затем он «… вместе с семейством пошел в кандалах в Сибирь». Так писал Бондарев в одном из писем Л. Н. Толстому («Переписка». Мюнхен, с. 105). За годы солдатчины трое его детей из пятерых умерли от голода.

В Минусинском крае Сибири (ныне это в Хакасии) Давид Абрамович с группой «жидовствующих» основали село, которое назвали Обетованное. Но губернатор князь Голенищев-Кутузов заставил переименовать село в Иудино, так как его обитатели «продали православную веру». С таким названием село просуществовало до 1958 года. Тогда в пору хрущевской «оттепели» его переименовали в Бондарево. В советской же литературе чуть позднее утверждалось, что село Юдино (а не Иудино) было заселено казаками-староверами (В. Моложавин «Был я среди донцов», Ростов-на-Дону, 1984, с. 87).

Существует тонкое замечание Соломона Лозинского: «В противоположность греческим богам, проводившим время в бесконечных пиршествах и шумных веселиях, еврейский Б-г является вечным тружеником, не знающим ни дремоты, ни сна, ни утомления, ни усталости» (С. Г. Лозинский, «Вступление» к монографии С. Я. Яновского «Труд в жизни евреев», Пг., 1918, с. 1).

Бондарев не только основал село, он первым в Сибири ценой невероятных усилий сумел создать систему оросительных каналов для земледелия и систему общественной кооперации землепашцев для продажи зерна.

Нельзя не отметить деятельность еврея Н. М. Мартьянова — создателя в Минусинске естественно-исторического и этнографического музеев (ныне это Краеведческий музей), публичной библиотеки (в те времена там было свыше 20 тысяч книг и отдел рукописей, где сохранились рукописи Бондарева).

Бондарев трудился на земле и писал свои труды едва ли не до последнего дня. Он страстно пытался донести правду о «миллионах мучеников» на российской земле: «Во-первых, прошу и умоляю вас, читатели, не уподобляйтесь вы тем безумцам, которые не слушают, что говорят, а слушают, кто говорит. О, други мои, читатели и слушатели, да если бы я не один язык имел, а много, и говорить бы хотел, и тогда не можно было бы подробно поведать все горести те, и не могут всякие уста человеческие изъяснить муки те. Плакали эти миллионы мучеников неутешно, да никто и не утешал их, вопили они с глубокой той пропасти, да никто и не слышал их. Словом, были эти миллионы людей в земле темной, в земле мрачной, в дальнейших частях и узилищах адовых. Это прежде было и всего более в лютые николаевские времена, который горячей огня пек и холодней мороза знобил бедных людей».

Ни в царской России, ни в СССР печатная цензура не пропускала смутьяна, в частности утверждавшего: важно «что говорит», а не «кто говорит».

После 1990 иудействующие жители села Бондарево уехали в Израиль.

Опубликовал:

Оцените пост

(голосовало: 2, средняя оценка: 2,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться