Продолжение.
Начало в № 880
«Чем меньше человек разбирается в религии, политике или науке, тем с большей категоричностью он высказывает своё мнение».
Профессор. Г. Брановер «История конфликта», журнал «Свет», № 31, NY, июль-август, 1986
Полагаю, что о нашей еврейской истории, религии и культуре первоначально Солженицын знал не больше, чем мы сами, евреи «потерянного поколения». Может, даже больше — читал Ветхий завет — умышленно и неумышленно искажённый перевод ТАНАХа — 24 книг Святого писания: 5 книг Торы, 8 книг Пророков и 11 книг Писаний. Сначала они были переведены на греческий («Септуагинта») и латынь («Вульгата»), а затем оттуда уже и на церковно-славянский (Ветхий завет).
Принимаясь за такой капитальный труд и потратив на него 10 лет жизни, автор должен был познакомиться с основами иудаизма, прочитать ТАНАХ с комментариями великих Раши, Рамбама, Рамбана, Ибн Эзры, Сфорно, Мальбима… в прекрасных современных переводах на русский язык, книги современных гигантов иудаизма: Любавичского Ребе Менахема-Менделя Шнеерсона, рабби Адина Штейнзальца, рабби Йосефа-Дова Соловейчика, рабби Арье Каплана, доктора Пинхаса Полонского и т. д. Мог бы вспомнить, например, слова и опыт Максима Горького, писавшего в 1914 году (сборник «Щит»): «В ранней юности я прочитал — не помню где — слова древнееврейского мудреца Гилеля, если не ошибаюсь: «Если ты не за себя, то кто за тебя? Но если ты только за себя — зачем ты? « Смысл этих слов показался мне глубоко мудрым, и я истолковал его для себя так: я должен сам действенно заботиться о том, чтобы мне жилось лучше, я не должен возлагать забот о самом себе на чужие плечи. Но если я стану заботиться только о себе, только о моей личной жизни, — эта жизнь будет бесполезна, некрасива и лишена смысла». Эти слова Гилеля приведены в Мишне в трактате «Авот», 1:14. Вот их точный перевод: «Если я не за себя, то кто за меня? Но если я только за себя — что я? И если не теперь, то когда?» Горький прокомментировал эти слова — точно в духе иудаизма. Он не вспомнил последнюю фразу Гилеля: «Если не теперь, то когда?» Но из его последующих слов однозначно следует, что он не упустил их в жизни. Читаем дальше: «Мудрость Гилеля была крепким посохом в пути моём, неровном и нелёгком… Гилель нередко помогал мне своей ясной мудростью… Я думаю, что еврейская мудрость более общечеловечна и общезначима, чем всякая иная, и это не только вследствие древности, вследствие первородства её, но и по силе гуманности, которая насыщает её, по высокой оценке ею человека» (выделено мною. — С. Д.).
В рассматриваемом Солженицыным дореволюционном периоде в России жили великие мудрецы Торы: «Виленский гаон» — рабби Элиягу бен Шломо (1720 — 1797), Алтер Ребе (Старый Ребе) — рабби Шнеур-Залман из Ляд (1746 — 1813), основоположник хасидского учения ХАБАД, рабби Нахман из Брацлава (1772 — 1810), Мальбим — рабби Меир Лейбуш бен-Йехиель Михаль (1809 — 1879). Они вне поля зрения Солженицына: «В пределах нашего земного существования мы можем судить и о русских, и о евреях земными мерками. А небесное оставим Б-гу». Это — известный парафраз слов Иисуса из «Евангелия от Марка», 12:17: «Кесарю — кесарево, Б-гу — Б-жие». Западная культура, в основе которой лежит христианство, предусматривает отделение церкви от государства, разделение народа на «религиозных», включая и монашество (с его обетом безбрачия) и «светских» — мирян. Иудаизм не признаёт такого деления, ибо представляет собой мировоззрение и образ жизни еврея, неотъемлемую часть жизни которого составляет выполнение заповедей. «Иудаизм — это учение о том, как жить, а не о том, как верить» (П. Полонский «Евреи и христианство», Иерусалим, «Маханаим», 1995). «И пусть построят Мне Святилище и буду обитать среди них», — говорит Творец Моше (Шмот, 25:8). Таким образом, Б-г спускается к человеку, а не человек поднимается к Нему. «Иудаизм, — пишет там же Полонский, — это цельная система, по которой должна строиться жизнь человека, народа, государства. Таким образом, по христианским меркам, иудаизм — это даже не чисто религия, а скорее «культура « или «цивилизация «. Но для верующего еврея все области его жизни представляют собой сферу религии, ибо каждая из них является одним из элементов диалога человека с Б-гом». По этой причине у нас, евреев, религия не может быть отделена от государства.
За годы советской власти выросло несколько поколений евреев-атеистов, ничего не знающих не только об иудаизме, но и вообще о еврействе, кроме «пятой графы» в паспорте. В результате среди евреев (не только русскоговорящих) прижилось христианское разделение на «клир и мир», т. е. на «религиозных» и «светских» («секулярных»), хотя правильнее нас разделять на «соблюдающих» (заповеди — в большей или меньшей степени) и «несоблюдающих». («Несоблюдающие» заповеди Торы известны со времён Талмуда. В трактате «Авода Зара» их называют «мумарани». В еврейских общинах они стали заметны только во времена «реформизма» — XVIII век. Их стали называть «свободными» — свободными от соблюдения заповедей. В Израиле их называют «хилони»).
Итак, оставив Б-гу «небесные мерки», А. И. Солженицын выбрал земные. Их показалось ему вполне достаточно для написания первого тома. Однако, опубликовав его, Солженицын осознал, что ему никак не обойтись без таких базовых понятий, как «кто такие евреи, что значит избранный народ, почему евреи сохранились в галуте и почему не постигла их до сих пор полная ассимиляция». Он не знает, что ответы на все эти вопросы давно изложены в иудаизме. Продолжая его игнорировать, он начинает второй том с введения, названного им «В уяснении», и пытается дать ответы на эти вопросы с помощью «светских» авторов.
Кто есть еврей?
Кого считать евреем? Что такое еврейство? Что значит жить по-еврейски? — задаёт он вопросы. Свой ответ Солженицын начинает с галахического определения, называя его «определением ортодоксальных евреев»: «Еврей — это тот, кто рождён от матери-еврейки или обращён в еврейство согласно Галахе» (Подчеркнём, что это определение полностью исключает всякое обвинение в расизме, поскольку человек любой расы, пройдя гиюр (обращение) по Галахе, становится евреем. Что же касается крови, то кровь отца вообще игнорируется. Поэтому евреи не определяют себя по крови.)
Приведя это галахическое определение, Солженицын отказывается от него — ведь живём-то в секулярном ХХ веке! Он готов признать еврейство всех, кого уничтожал Гитлер. Ему по душе определение нееврея Жан-Поль Сартра («Размышления о еврейском вопросе», «Нева», № 7, 1991): «Еврей — это тот, кого другие считают евреем». (Не иначе как забыл Александр Исаевич, что его самого КГБ причислял к еврейству, утверждая, что его настоящая фамилия — Солженицер). Очень нравится Солженицыну и определение израильского писателя Амоса Оза («Понятие отечества», журнал «22», № 1, 1978): «Еврей — это тот, кто считает себя евреем. Еврей — это тот, кто соглашается быть евреем… «И добавляет Оз:» Быть евреем означает чувствовать: где бы ни преследовали и мучили еврея — это преследуют и мучают тебя».
Читатель без труда обнаружит, что определения Сартра и Оза образуют два множества, лишь частично пересекающихся: тот, кого другие считают евреем (как КГБ Солженицына), отнюдь не обязательно сам считает себя евреем, и наоборот. Что же касается чувства сострадания, которое Амос Оз включил в определение, то это — этическое требование, предписанное Торой: «Не стой безразлично перед кровью брата твоего… Возлюби его, как самого себя» (Ваикра, 19:16-18). В сборнике законов «Шулхан Арух» (сокращенная версия, 145:6) сказано: «Если в характере еврея нет трёх черт — совестливости, сострадания к слабому и стремления делать добро, возникает подозрение: еврей ли он?»
Однако определение еврейства базируется на другой основе, а правильно определить, правильно назвать — значит, правильно понять. «Выделим те условия, — говорит рабби Элиягу Эссас, — при которых человек может считаться евреем: если у человека мать — еврейка, он рождён с душой еврея, состоящей, упрощённо говоря, из общечеловеческой и дополнительной; если нееврей принимает истинный гиюр (т. е. с соблюдением заповедей), он в дополнение к своей общечеловеческой душе тоже получает «с неба» дополнительную душу. Так что дело совсем не в происхождении и не в чертах характера!»
Писатель Амос Оз — один из лидеров левого толка, активный сторонник «ословских соглашений». Он включил в определение еврейства ещё и требование «разделять ответственность за несправедливость, содеянную евреями… как евреями». Требование коллективной ответственности евреев (возможно, и коллективного наказания) особенно по душе Александру Исаевичу: «Вот такой подход мне кажется наиболее верным: принадлежность к народу определяется по духу и по сознанию. Считаю так и я». Без ответа оставил Солженицын свой вопрос: «Что значит жить по-еврейски?» Это и неудивительно: «жить по-еврейски — значит, жить по Торе», ибо «древо жизни — она для тех, кто держится за неё» (Притчи царя Соломона, 3:18). Солженицын этого не знает, поскольку игнорирует «небесные мерки».
Еврейская
избранность
Подобно Достоевскому, утверждает Солженицын, что «без религиозной основы разве возможно истолковать несравнимую стойкость евреев в рассеянии». И подкрепляет этот тезис словами Николая Бердяева: «Менее всего, конечно, можно было бы объяснить историческую судьбу еврейства с точки зрения материалистического понимания истории» («Христианство и антисемитизм», Париж, 1938). Однако не может он признать еврейскую б-гоизбранность, выше его сил принять слова Моше, сказанные евреям, когда стояли они на берегу Иордана: «Тебя избрал Б-г Всевышний твой, чтобы был ты Ему народом, избранным из всех народов, что на лице Земли» (Дварим, 7:6)
(В заключительной 27 главе книги он процитирует другие слова Моше из этой же книги Дварим, 4:27: «И рассеет вас Б-г среди народов». Он даже заметит, что в исходе евреев из СССР (СНГ) в 70-х — 90-х г. г. ХХ века «проглядывает надчеловеческий замысел». Но сейчас, в начале второго тома Солженицын ещё далёк от этой «небесной мерки».)
И он заменяет б-гоизбранность на «просто историческую и человеческую уникальность» евреев, которую «несомненно… все видят». Разумеется, все видят её по-разному. Герой Шолом-Алейхема Тевье-молочник говорит: «… Ежели до поры до времени приходится горе мыкать, так на то же мы и евреи на белом свете, как говорится, избранный народ… Недаром нам весь мир завидует…» Солженицын же приводит различные «видения» современных евреев: «Они (евреи) избраны миром для дискриминации» (Р. Виссе), «часть (евреев) не прочь избавиться от своей (такой) уникальности» (проф. А. Воронель). По душе ему слова Натана Щаранского: « «Избранность « приемлема только в одном плане — как повышенная моральная ответственность». Видимо, не знал Александр Исаевич слов Игоря Губермана, иначе непременно привёл бы:
«Гордыня во мне иудейская
Пылает, накал не снижая.
Мне мерзость любая еврейская
Мерзей, чем любая чужая».
Но больше всего понравились Александру Исаевичу слова Нины Воронель: «… Избранность еврейского народа в том и состоит, чтобы вечно жить в рассеянии. Мы дрожжи… наша задача — сбраживать чужое тесто» (Журнал «22», № 24, 1982). «Очень верно схвачено, — пишет Солженицын и усиливает слова Воронель: — Ещё современнее скажем: катализатор. Катализатора в химической реакции и не должно присутствовать много, а действует он на всю массу вещества». (Сравнение не очень удачное, поскольку катализатор в реакции не участвует.)
Увы, они оба ничего не поняли в нашей б-гоизбранности. Видя активное участие евреев в экономике, политике, культуре и науке, наконец, в революционном движении народов, среди которых проживают евреи на протяжении 2000 лет рассеяния, они вообразили, что в этом и состоит суть нашей б-гоизбранности. Элементарно забыли, что жили евреи в изолированных гетто, высокие стены которых за еврейские же деньги охраняли христиане. Не знали они слов Творца, сказанных пророку Иешаягу, 42:1: «Возложил Я на него (Израиль) дух Мой, принесёт он народам закон». Закон Б-га изложен в Торе, поэтому и говорит Моше евреям (Дварим, 4:6): «Храните и исполняйте (Тору), ибо это мудрость ваша и разум ваш в глазах всех народов».
Мы избраны, чтобы передать миру знание о Творце, принести монотеизм в мир идолопоклонников. «Будете мне царством священнослужителей и народом святым», — говорит Б-г евреям (Шмот, 19:6-8). «Святы будьте, ибо свят Я» (Ваикра, 19:2). «Святость» на языке Торы означает «отделённость», наш путь с самого рождения был в отделённости. «И отделил Г-сподь, Б-г наш, святое от будничного, свет от тьмы, Израиль от других народов, седьмой день от шести рабочих дней», — читаем мы на исходе Шаббата в молитве «Амида». Осознание своей избранности отнюдь не означает принижение других. «Не за праведность твою и прямодушие твоё приходишь ты овладеть их страной, — говорит Моше евреям на берегу реки Иордан накануне завоевания Канаана, — но за преступления народов этих Б-г, Всесильный твой, изгоняет их от тебя…» (Дварим, 9:5). Напомним, что любой нееврей, пройдя гиюр по Галахе, так же оказывается в числе «избранных», становясь прозелитом.
Продолжение следует
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
