На нынешней выставке в Нью-Йорке среди более двухсот работ художников — картин и эскизов к картинам и фрескам, эскизов театральных костюмов и самих костюмов выделяется экспозиция Александра Тышлера (1898 — 1980).
Художник удивительный, ни на кого не похожий. Тышлер — живописец и график, театральный художник, скульптор — и во всех этих видах искусства — на холсте, бумаге, сцене — ярчайший сказочник, безудержный фантазер и мечтатель, рисующий мир всегда фантастически преображенным с помощью своеобразного языка метафор.
Родился художник в семье столяра-краснодеревщика в Мелитополе в 1898 г. Вот фрагмент из воспоминаний: «У нас в Мелитополе был большой двор. Он был населен ремесленниками — столярами и плотниками, бондарями, кузнецами, жестянщиками. Обитали во дворе и маляры. Они раскрашивали брички, расписывали железные кровати. Уходя в пивную, они доверяли мне свою нелегкую работу, которая для меня была наслаждением. Я расписывал повозки, изображал украинские пейзажи с белыми хатами и луной на черных спинках кроватей. Я вырос в окружении русских, еврейских, украинских, турецких ремесленников — дружно живущих рабочих людей. Двор сыграл в моей жизни большую роль…».
В 1912 — 1917 гг. Тышлер учился в Киевском художественном училище. В 1917 — 1919 посещал также студию А. А. Экстер в Киеве. В это время сблизился с Б. С. Аронсоном, И. М. Рабиновичем, Н. А. Шифриным, С. К. Вишневецкой.
В годы Гражданской войны служил в рядах Красной Армии по «живописной части». Из воспоминаний: «Я был художник, но тем не менее мне выдали винтовку. Правда, мне не пришлось ею воспользоваться. Работал страшно много, делал плакаты, оформлял агитпоезда, спектакли. А дома думали, что мои косточки давно развеяны по земле. Когда закончилась война в двадцатом году, я был демобилизован и вернулся в Мелитополь. Там с Максом Поляновским делал Окна РОСТа. Потом я понял, что надо уезжать, и приехал в Москву в 1921 году. Бедствовал я страшно! Один скульптор, знакомый по Киеву, уехал за границу и оставил мне комнату. Это было замечательно — свой угол! Я хорошо знаю: чтобы живописью заниматься, художник должен писать и писать, и не думать о другом».
В 1921 г. Тышлер продолжил художественное образование во ВХУТЕМАСе у В. А. Фаворского (1921 — 1924). Самобытный стиль Тышлера, причудливо сочетающий лирическую экспрессию с пафосным гротеском, сложился в начале 1920-х годов. Избирая «проходную тему», он насыщал ее вольной поэтической фантазией, рождающей у зрителя достаточно дерзкие ассоциации.
В 1922 Тышлер стал одним из основателей группы художников-проекционистов «Электроорганизм», которую возглавил К. Н. Редько. Познакомился с Э. Г. Багрицким, О. Э. Мандельштамом, В. М. Инбер, В. В. Маяковским, П. В. Митуричем, С. А. Есениным и другими ведущими деятелями культуры. В 1925 г. стал одним из ведущих мастеров художественного объединения «ОСТ» (Общество станковистов), где поддерживал главное направление общества — «фигуративную эстетику». Художники объединения ориентировались на все современное — технику, спорт, политику, а он обращал в романтическую сказку даже самую злободневную и конкретную тему, будь то рисунки для учебника геометрии (1925) или серия картин и рисунков «Махновщина» (1920-е), с буйными скачками в бескрайнем степном пространстве и гротескными фигурами пьяных махновцев в громадных папахах. Уже в этих станковых работах критики разглядели скрытую театральность образов, сны о театральных постановках и свободу современного театрального подхода к вещам.
Тышлер принимал участие во многих групповых выставках в Советском Союзе и за рубежом, в частности в венецианской бьеннале 1928 г. В 1930-х гг. художник неоднократно подвергался нападкам за «формализм». Испытывая большие затруднения — его картины не брали на выставки, — Тышлер нашел творческий выход в искусстве сценографии, создав в этой области несколько шедевров. В 1927 он оформил постановку пьесы «Овечий источник» Лопе де Вега на сцене Минского еврейского драматического театра.
Метафорическим образом крестьянского быта стала здесь плетеная корзина или плетень. Пространство сцены целиком заключено в это округлое плетение, оборачивающееся стенами деревенских домов с выступающими крылечками и лесенками.
Любимым драматургом Тышлера был В. Шекспир, «прочитанный» в эскизах и постановках художника остро и творчески («Король Лир», ГОСЕТ, Москва; «Ричард III», ГБДТ им. М. Горького, Ленинград, оба спектакля 1935 г.). Мир Шекспира воплощен часто в фантастическом средневековом сооружении — дворце или замке, видимом снаружи и одновременно изнутри. Остроконечные своды опираются на подобия человеческих фигур, — это не мертвый фон, а живая, по-своему очеловеченная архитектура, принимающая прямое участие в драматическом действии. Сооружение может, если нужно, поворачиваться, трансформируясь на глазах. Помещается этот сказочный замок со своей открытой сердцевиной на сцене целиком, от цоколя до остроконечных черепичных крыш. Благодаря этому укрупняются и становятся монументальными фигуры актеров, отчетлив театральный характер зрелища, не притворяющегося слишком натуральной реальностью.
В «Короле Лире» (ГОСЕТ) художник соорудил на сцене еще одну сцену, подобие передвижного театра-тележки с раскрывающимися створками, тоже опирающуюся на молчаливые фигуры-кариатиды.
В 1943 г. Александр Тышлер удостоен звания Заслуженный деятель искусств УзССР. В 1941 — 1949 гг. занимал должность главного художника Государственного еврейского театра.
За оформление спектакля «Фрейлехс» в ГОСЕТе Тышлер был удостоен Госпремии СССР.
Александр Тышлер относился к используемым в его искусстве вещам свободно — не выстраивал из них сухо реалистическое подобие окружающей реальности, а смело преображал, придавал им не прямой, а метафорический смысл. Так он поступал и в живописи, и на сцене. Таковы его живописные и графические серии последних лет жизни.
Из интервью
с великим художником
— Вы, Александр Григорьевич, были главным художником такого известного театра, как ГОСЕТ, прославились постановкой трагедии «Король Лир» Шекспира, даже Сталинскую премию получили за декорации к спектаклю «Фрейлехс».
— Да, мы радовались тогда успеху театра, не ведая, что это начало конца. Самая творческая жизнь, начиная с 30-х годов, была связана с тем театром, особенно с Михоэлсом. Он был ярок, экспрессивен, имел много друзей, его любили. Я часто рисовал его в гриме и без грима, по памяти. Он не любил позировать, ему было некогда. Работать с Михоэлсом над спектаклем для меня было наслаждением. Он работал много, упорно и настойчиво. Михоэлс любил свое искусство, театр, всегда был доступен несмотря на занятость. Я тосковал по нему, когда долго его не видел. Вспоминая Михоэлса, я вижу рядом с ним талантливейшего актера Зускина. Они были неотделимы друг от друга с юности. Им в жизни пришлось много поплакать и посмеяться. А впоследствии они заставляли зрителей вместе с ними плакать и смеяться: какой же король Лир — Михоэлс мог быть без шута — Зускина. И судьба их трагически неразделима…
Знаете, в январе 1948 года Михоэлс спросил у меня: куда лучше поехать смотреть спектакль как члену комитета по Государственным премиям, в Ленинград или в Минск? Его сопровождал в эту поездку театральный критик Голубев. Я посоветовал ему ехать в Ленинград. Но, наверное, Голубев уговорил его уехать в Минск. А 15 января мы встречали Михоэлса, уже в гробу, из Минска. Больше вспоминать не хочется…
— А почему вы теперь для театра не работаете?
— ГОСЕТа уже нет, нет Михоэлса, Зускина — работать с ними для меня было наслаждение. Нет моих друзей, с кем была связана не работа, а жизнь в театре, — все это ушло. Театр забирал у меня все, я выматывался. И когда я почувствовал, что опустошаюсь, что надо уходить, я ушел из театра. И меня спасла и вернула к жизни природа. Она наполнила меня и захватила. Я стал писать этюды, вернулся к жизни.
В 1950-х — 1960-х Тышлер обратился к деревянной скульптуре.
Персональные выставки Тышлера, где демонстрировались его новые работы, прошли в 1964, 1969 и 1974 в залах МОСХа на улице Вавилова в Москве. В 1966 в ГМИИ им. А. С. Пушкина была организована ретроспектива произведений маэстро, вызвавшая настоящий ажиотаж у зрителя.
Тышлер — один из наиболее самобытных мастеров. Собственный легко узнаваемый стиль его произведений, сочетавший лирическую экспрессию и первобытный праздник, сюрреалистичный гротеск и детскую наивность сформировался в середине 1920-х и не менялся до конца жизни. Художник многократно варьировал причудливые фантасмагорические образы, часто перефразируя традиционные театральные персонажи, «маски», сказочных героев. Его работы наполнены аллегориями, поэтическими метафорами и мистической символикой.
Тышлера сложно отнести к какому-либо направлению в искусстве ХХ столетия. Он был в числе немногих мастеров, не примкнувших к соцреализму. Работая в театре с 1930-х, мастер вплоть до «оттепели» почти не показывал своих станковых работ публично. Он пользовался большим авторитетом среди молодых художников и оказал значительно влияние на развитие «неофициального искусства» 1960-х — 1970-х.
Творческое наследие Тышлера велико. Его произведения находятся во многих частных и музейных коллекциях, в том числе в Третьяковке, Русском музее, ГМИИ им. А. С. Пушкина. Много работ было вывезено коллекционерами за рубеж. Но особого внимания заслуживает коллекция работ Тышлера в Государственном музее искусств Киргизии и других провинциальных музеях бывшего СССР, куда они случайно попали.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
