Любимое блюдо размышляющих: «система ценностей». В смысле: «ради чего жить»? Не просто что важно, что малость менее… — но точная разблюдовка по прейскуранту. Давайте соберём часто встречающиеся ценности и выставим баллы, прикрепим ценники и инструкции по применению.
Начнём с мелочей. «Богатство» почитаемо, от разлуки страдают — но собственная ценность его сомнительна. На пике шкалы самоубийств — нищие и богатейшие. Оно принуждает находится на виду — что редко приятно… разве что самовлюблённым. За тобой охотятся папарацци и просители, гангстеры и шпионы, спихнуть тебя с трона желающих особенно много. Избыток материального есть всего-навсего ресурс, возможность; они становятся ценностью от достойного применения — а иначе обузой и проклятьем. Вспомните Генри Форда под портретом Гитлера и Савву Морозова, спонсировавшего бунтовщиков… Понятно, рука человека от природы сгибается на себя и оттого хочется побольше загрести, но мы о реальных значимостях.
«Известность». Если с первым гостем автор почти не пересекался, то этой штуковиной обделён не был. Есть в известности удобство — при ней легче вести дела, но есть и проблема: она повод для зависти и катализатор злорадств при неудаче. Коли у тебя есть жизненная позиция и план её реализации — известность поможет, нет — подобно любому имуществу, может сделаться обузой, лишить «собственного пространства» и покоя. Короче, и богатство, и известность, а тем более крайняя её степень слава — есть ресурсы, ценности относительные и зависят от более значимых. С детства нам хочется поблистать в центре внимания — но стоит ли провести жизнь в пелёнках?
«Талант» — вещица превозносимая. «Талантливому всё можно за нестандартность» — но взаправду моральный спрос с него выше. Отложим на обочину спившихся; талантливого организатора коменданта Аушвица Рудольфа Хёсса; совративших человечество от морали бунтарей начала 20 века… Талант, как любое богатство, внутреннее или внешнее — ценность служебная.
«Сила» и «здоровье» — штуки симпатичные, по крайней мере в сравнении со слабостью и болезнями. Важные ресурсы — коль ты имеешь задачи, достижению которых могли бы препятствовать бессилие и погруженность в борьбу за физическое существование. Естественно, присутствуют в них искушение с испытанием — сколькие лишились жизни и/или пошли по дурной дорожке по схеме «сам чёрт не брат»? Мало культуристов и чемпионов от избытка мускулов и энергии обоих загробили? Ради «всегда на вершине» подсели на стероиды? В обратном тоже есть ценность, порой более значимая: в слабости и хворях присутствует напоминание об ограниченности земной жизни, подотчётности её силе высшей. О необходимости беречь и ценить то, что имеешь.
«Красота»… Приведу лишь молитву красавицы из Талмуда: «…сделай так, чтобы люди не искушались мной!».
«Свобода», за которую пролито столько крови, чернил и слёз — меч предельно обоюдоострый. Не вдаваясь в существенные детали: «свобода от», «свобода для» или «свобода в», напомним, что главное испытание и наилучшая перспектива человека в этом мире: «свободный выбор». На одном краю шкалы свобод — разнузданность и безумие, на другом — искренность и глубина. Снова, свобода — не самостоятельная ценность, а эффективное или (чаще увы) деструктивное средство. Это помимо общеизвестного: мои права и свободы должны быть ограничены ими же у других.
«Права и обязанности» — здесь стоит задержаться. Реально «права» — разновидность богатства и свободы, со всеми их привилегиями и испытаниями. Модно рекламировать права как нечто неотъемлемое и крайне значимое. Ну, скажем, «право на эвтаназию», на «выбор сексуального партнёра»…
Любимый бренд: «избирательное право». Отцы-основатели США ограничили его 25 годами, мужчинами и имущественным цензом: владение землёй. В итоге избирателями в конце 18 века было примерно 3% населения. Идея проста: только человек, связанный со страной, взрослый и не слишком эмоциональный (минус дамы?) может сделать неподкупный ответственный выбор. Но прочим обидно — и постепенно границы расширялись. 1830-50е — все белые мужчины, 1868 — независимо от цвета кожи, возраст уже 21 год… Здесь не место перебирать проблемы и изменения избирательной системы, скупку голосов, цензы, коррупцию и т. д.; упомяну лишь общее место: демократические права традиционно опережают демократическое сознание. Сильно на «свободные выборы» влияют СМИ, закадровые сговоры и связи, средства на избирательную компанию… В итоге «избирательное право» — в немалой степени фикция, как и большинство остальных «прав». Как вам официально признанные «право на жизнь» и «право на счастье»?.. Тора не случайно упирает на обязанности, они в куда большей степени делают человека достойным членом общества.
Поговорили о «ценностях инструментальных», теперь давайте о серьёзном — «терминальных» или «конечных». Значимые ценности могут обитать там, где применимо само — этическое и моральное — понятие «ценность». Смысл жизни, цель бытия, их связь с духовной и материальной структурой «человеческой формы» и мира (возможно и сопряжённых миров)… Отчёркнуты они фразой из «Поучений отцов»: «Помни, откуда ты пришёл, куда идёшь и перед кем будешь держать ответ». Ты не обязан продолжать пасук: «произошёл из зловонной капли, путь твой в прах и тлен, ответ держать перед Царём царствующих» — но вне ориентиров, без прояснения причин и возможных результатов жизни любая ценность, каждая стратегия бессмысленны. И — состоят из набора врождённых инстинктов, рефлексов и чуждых, хаотично нахватанных извне вожделений и штампов.
Тут мы натыкаемся на «неразрешимый» парадокс: говорят мудрецы, что «нет в этом мире награды за заповеди». Переводя на наш язык: нету здесь полноценной, самодостаточной ценности. Рав Левинштейн уточняет: «кроме самой жизни» — но сие лишь отодвигает проблему на одну ступеньку. Вынуждает добавить ещё сентенцию из «Поучений»: «не по своей воли ты родился, не по своей воле живёшь, не по своей воле уйдёшь и будешь держать ответ…». Коли весь мир мал для награды даже за одну заповедь, а живёшь ты в нём вынуждено — все значимые вещи обитают вовне, сослан ты сюда «на галеры» за неведомые преступления и понятия «ценность» и «смысл» к земной юдоли неприменимы.
Да, это именно так — для атеиста, полагающего наш мир единственным и оттого видящим человека: «всунутым в сказку, придуманную идиотом». Жизнь бессмысленна, максимум: «цель жизни — жизнь»; ветер времени всё унесёт, «нет памяти об ушедших и о живущих тоже не будет» (Экклезиаст).
Но на пути логики встаёт скала: «лучше один час наслаждений Будущего мира, чем все удовольствия мира этого; лучше один час заповедей и добрых дел в этом мире, чем вся жизнь мира Будущего». Выходит, хотя счастье и услады нам не особенно перепадают, ценность достойной жизни неисчислима и непомерна! Интересно, можно ли перевернуть формулу: «час злых дел и маянья дурью в этом мире хуже всех страданий Геинома»?
В чём она, где истинные, не инструментальные ценности; чего ради стоит жить и к чему стремиться? Вожделение, влечение к смыслу жизни у сколько-нибудь развитых людей доказывает, что таковые есть. На «адаптивный механизм эволюции» не спишешь, ибо они скорее «эволюционно деструктивны» и отвлекают от выживания. Маня Захарова намедни предложила: «Всё равно помрёшь от пьянки, лучше уж отдай жизнь за Родину» — быстро, дёшево и сердито. Даже и это — спекуляция на страсти человеков к осмысленности.
Ларчик открывается так: терминальные ценности существуют там, где соединено временное с надвременным. Да, мы помещены органами чувств сюда; раз всеблагой Творец так решил — это сейчас для нас наилучшее. Но живём мы и в вечности, порой её блёстки пробиваются сквозь слепоту.
Настоящая Ценность одна — для каждого она назовётся иначе. Она — в отношении с абсолютным, сверзначимым. Она там, где ты преодолеваешь свою малость, ограниченность и оторванность. Ради неё этот мир ценнее Будущего. Дайте же ей Вы каждый своё собственное имя.
Оцените пост
(голосовало: 7, средняя оценка: 4,71 из 5)
Загрузка...
