Безответная любовь Фрица-Яакова

Фриц Габер во время испытаний отравляющего газа

В историю он вошел как Фриц Габер, лауреат Нобелевской премии, великий химик. Его открытия убили сотни тысяч людей и спасают от голодной смерти миллиарды.

9 декабря 1868 года в городе Бреслау (Вроцлаве) в хасидской семье родился мальчик. Как положено, на восьмой день он получил имя Яаков. Яаков Габер. Времена были бурные: 3 июля 1869 года в Прусском королевстве вышел указ об отмене «всех еще существующих ограничений в гражданских и политических правах, вытекающих из принадлежности к вероисповеданию». Папа маленького Яакова давно уже дрейфовал от хасидизма в сторону реформистов. Ему нравилась формула знаменитого раввина Моше Мендельсона «Мы должны быть евреями дома и немцами на улице». Практически с рождения мальчика стали называть Фриц.

Папа хотел, чтобы его первенец вырос современным просвещенным человеком. Маленький Фриц никогда не учился в хедере: его сразу отдали в школу, где вместе занимались дети протестантов и иудеев. Потом была гимназия имени святой Елизаветы. В первые годы учебы Фриц мечтал стать поэтом, затем актером, но к выпускному классу твердо определился в своем интересе к химии. Далее последовали университет Берлина и главное — университет Гейдельберга. Здесь Габер стал студентом самого профессора Бунзена (у Бунзена учился Дмитрий Менделеев). По окончании учебы Фриц какое-то время проработал у своего отца, крупного торговца красящими товарами. Но быстро понял: коммерция — не его стезя. В 1891 году он защищает диссертацию и становится доктором химии.

Габер хотел заниматься наукой, но сразу наткнулся на стену антисемитизма. Упомянутый указ от 1869 года был, конечно, прогрессивен, но религиозный антисемитизм в Германии конца XIX века все-таки оставался существенным. И Фриц Габер обошел его — крестился в лютеранство. Он был счастлив: теперь он как все, настоящий немец. Увы, позже оказалось, что немцы считали по-другому.

Впрочем, долгое время после крещения всё шло так, как хотелось. Габер становится научным ассистентом профессора Бунте в Высшей технической школе города Карлсруэ. Именно работы с разными газами у Бунте определят научные приоритеты молодого ученого. В 1898 году увидела свет его первая научная книга — «Очерк технической электрохимии». Рубеж XIX-XX веков стал самым плодотворным в жизни Фрица Габера: он работает с азотом и гениально решает труднейшую научно-практическую задачу искусственного производства селитры. Иначе говоря, придумал, как производить дешевые и доступные азотные удобрения в любом количестве, необходимом сельскому хозяйству. Именно за это открытие ему и была присуждена самая престижная научная награда в мире.

Всё для фатерлянда

Просвещенное человечество вступило в ХХ век с оптимизмом. Наука делала головокружительные успехи. Странами правили избранные президенты или просвещенные монархи. Казалось, что всеобщее счастье так близко… Но выстрел в Сараево прервал все мечты. Парламенты голосовали за военные кредиты, по улицам ходили патриотические манифестации, студенты записывались в вольноопределяющиеся.

Доктор Габер всего себя отдает службе фатерлянду. Его назначили консультантом военного ведомства Германской империи по химии и оказали высокую честь разработать новый вид оружия — химический. Габер спешил: разведка доложила, что у Антанты вот-вот появится свое химическое оружие, ведь его разработкой занимается великий ученый — лауреат Нобелевской премии по химии за 1912 год Виктор Гриньяр.

Фриц Габер опередил титулованного соперника: 22 апреля 1915 года его подчиненные выпустили на боевые позиции в районе бельгийского городка Ипр ядовитый хлор из 5730 баллонов. Габер лично готовил бойцов-отравителей. Ему помогали сотрудники — будущие лауреаты Нобелевской премии Франк, Хертц и Ган. Узнав о том, что за время 17-часовой газовой атаки было поражено почти 15 тысяч солдат противника, из которых 5000 погибли, кайзер Вильгельм присвоил Габеру воинское звание капитана и подарил свой портрет с автографом.

Счастливый новоиспеченный капитан прибыл на побывку домой — и получил неожиданный удар судьбы: после бурного объяснения с супругом фрау Габер схватила его пистолет, выбежала в сад и выстрелила себе в сердце. Первым ее, окровавленную, обнаружил их 13-летний сын Герман. А патриот Германии капитан Габер уже на следующий день отбыл по делам службы на русский фронт: необходимо было проверить действие в бою нового отравляющего вещества — газа фосген. Интересы Германии — превыше всего…

Фриц Габер и Клара Иммервар поженились еще в 1901 году. Она тоже отреклась от законов Моисея ради образования и карьеры. Клара была умницей: первая женщина, окончившая университет родного Бреслау по специальности «химия», первая женщина, защитившая там же докторскую диссертацию. Она вообще была борцом за права женщин, но муж настоял, чтобы она занималась домом и сыном и переводила его статьи на английский язык. И еще Клара была пацифисткой, поэтому посчитала и себя виноватой в смерти тысяч человек от газового оружия.

Самого Фрица Габера количество убитых от применения разработанного им оружия не смутило: идет война, и чем больше будут сегодняшние потери, тем быстрее одумаются правители и тем быстрее война закончится.

Поиски золота и рождение чудовища

И война закончилась. После поражения Германии доктор Габер был включен союзниками в список 900 разыскиваемых преступников: ему даже пришлось какое-то время скрываться в Швейцарии. Самоубийство жены, поражение любимого фатерлянда, остракизм со стороны большинства уважаемых ученых за пределами родины — всё это тяжело сказалось на здоровье химика: он впал в депрессию, у него развился сахарный диабет. Но тут очень кстати пришло известие из нейтральной Швеции: Нобелевский комитет пригласил его на вручение премии по химии, присужденной ему, как оказалось, еще в 1918 году. Разумеется, не за иприт, а за открытия, осуществившие революцию в производстве минеральных удобрений.

Тем временем у Габера появилась новая цель. Когда он в первый раз увидел цифры репараций, которую Германия должна была выплатить победителям, ему стало плохо. И немецкий патриот решил помочь отечеству: по своей инициативе и на собственные деньги начал интенсивные опыты по добыче золота из морской воды. Ученый потратил море времени и денег… и убедился, что цель физически возможна, но абсолютно нерентабельна.

Однако хандрить не было времени: возглавляемый Габером Институт физической химии кайзера Вильгельма в Берлине начал программу по разработке и производству химического оружия — секретно от победителей, вопреки договору, подписанному в Версале. Поначалу немцы боялись международных инспекций, а потому решили организовать производство боевых отравляющих веществ в… Советском Союзе. Секретные переговоры об этом велись в рамках подписания договора в Рапалло в 1922 году. Советская республика, такой же международный изгой, как и проигравшая войну Германия, была весьма заинтересована в получении оружия массового поражения. Завод по производству спецпродукции был основан в Самаре. Большинство российских источников утверждают, что немцы тогда обманули и не стали разворачивать своего химического оборудования на территории СССР… Но никто не отрицает общеизвестный факт: в 1932 году доктор Фриц Габер внезапно стал почетным академиком Академии наук СССР.

Институт физической химии, вопреки подписанному в Версале договору, еще долгие годы продолжал заниматься боевыми отравляющими веществами. Просто официально считалось, что ученые ведут разработку пестицидов. Под общим руководством доктора Габера было получено вещество «Циклон Б». С его помощью быстро и качественно очищали от вредителей корабли, складские помещения, одежду… а в 1941 году нацисты стали использовать «Циклон Б» в газовых камерах Освенцима.

Не успел

Крещеный еврей Габер почти всю жизнь был активным противником сионизма. Он откровенно не понимал, для чего евреям ехать жить в пустыню на край света: там же ни оперы, ни промышленности, ни цивилизации… Когда в 1921 году его близкий друг Альберт Эйнштейн (два гения дружили семьями, и именно Габер в свое время пригласил Эйнштейна на работу в институт кайзера Вильгельма) согласился провести в Америке тур по сбору средств для сионистской организации, химик приложил немало усилий, чтобы отговорить друга от «пустой траты времени». Однако Эйнштейн всё же поехал в Америку вместе с еще одним общим другом, известным химиком и сионистом Хаимом Вейцманом. Двое ученых собрали деньги для только что основанного в Иерусалиме ивритского университета.

30 января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером Веймарской республики. 7 апреля в Германии был принят закон «О восстановлении профессиональной государственной службы», запрещавший лицам неарийского происхождения работать на госслужбе. Институт, возглавляемый Габером, являлся государственной структурой и подпадал под его действие.

Лично Габеру антисемитский закон ничем тогда не грозил: по настоянию президента Веймарской республики Пауля фон Гинденбурга, Гитлер согласился принять поправку, что лица, служившие в армии в великую войну, не подлежат увольнению со службы. Но директор института физической химии был обязан уволить всех своих сотрудников-евреев. Приученный пунктуально исполнять все законы, Габер уволил 12 человек — и тут же устроил их в научные учреждения за пределами Германии. Затем он написал письмо в Министерство искусства, науки и народного образования: «За более чем 40-летнюю службу я подбирал своих сотрудников по их интеллектуальному развитию и характеру, а не на основании происхождения их бабушек, и не желаю в последние годы жизни изменять этому принципу». Когда на следующий день он пришел в родной институт, вахтер сказал ему: «Еврея Габера пускать не велено».

Гонимый доктор Габер поехал в Англию, к ярому сионисту доктору Хаиму Вейцману. Тот устроил его на работу в Кембридж, однако студенты не захотели учиться у человека, стараниями которого были убиты тысячи британцев. И тогда Хаим Вейцман предложил Нобелевскому лауреату поехать туда, где нет ни оперы, ни промышленности, ни цивилизации — в Землю Израиля — и возглавить там для начала отдел в создаваемом научном институте супругов Зив в Реховоте. Фриц Габер согласился.

Ирония судьбы: человек, всю жизнь бежавший от своего еврейства, был вынужден отправиться туда, где были истоки отвергнутого им народа. До создания Государства Израиль оставалось почти 15 лет, и первым главой этого государства стал тот самый Хаим Вейцман. Что же до Фрица Габера, то Всевышний, видимо, не захотел принимать его на Своей земле. По дороге Габер заехал в Швейцарию; в Базеле с ним случился сердечный приступ, и в январе 1934 года гениальный ученый, отвергнутый родиной и людьми, скончался.

Альберт Эйнштейн в связи с этим отметит: «Жизнь Габера была трагедией немецкого еврея — трагедией безответной любви»

Михаил БУНИМОВИЧ, jewishmagazine.ru