Еврейский Мир

За две недели, прошедшие с момента объявления о достижении сделки между Ираном и «сверхдержавами», бесчисленные политики, журналисты, комментаторы и аналитики сломали несчетное число копий в попытке объяснить, что она собой представляет и каковы будут последствия.

Если большинство критиков этого соглашения, объясняя действия обамовской администрации, пытались оправдать зияющие в документе дыры, через которые Иран без каких-либо проблем протащит оснащенные ядерными боеголовками баллистические межконтинентальные ракеты, способные достичь Америки, и ссылались на полнейшую некомпетентность главного американского переговорщика (и по совместительству самого, мягко говоря, недалекого американского госсекретаря за последние 70 лет) Джона Керри, то звучали отдельные голоса, которые напрямую объявляли заключенную сделку откровенным преступлением перед американским народом.
Дэниел Гринфилд, известный также под псевдонимом Султан Кныш, без обиняков назвал вещи своими именами, написав 15 июля статью под названием «Пора назвать Обаму и Керри теми, кем они являются — предателями» (http://www.frontpagemag.com/fpm/259466/time-call-obama-and-kerry-what-they-are-traitors-daniel-greenfield).
Вот последние абзацы из этой статьи: «Обама продал Америку… Обама и Керри заключили это соглашение не как представители Соединенных Штатов, а как представители отравленной идеологии, которая видит Америку причиной всех бед в мире. Это не соглашение, которое усиливает нас и оберегает нашу безопасность, а соглашение, которое ослабляет нас и подвергает опасности. Это соглашение, достигнутое человеком, верящим, что сильный Иран лучше, чем сильная Америка… Эта идеология не американская. Это все та же леворадикальная ненависть, которая привела Керри к Вьетконгу, к сандинистам и к Асаду. Это все та же злоба к Америке, которую Обама привез в Каир, Гавану и Тегеран. Мы встретили врага, и он находится в Белом доме».
Интересно, что об «идеологических мотивах» Обамы говорит и бывший глава разведки Саудовской Аравии и бывший посол этой страны в США принц Бандар бин Султан бин Абдулазиз аль-Сауд, сравнивший 16 июля в Daily Star договоры Америки с Северной Кореей и Ираном: «Президент Клинтон принял решение (о договоре с Северной Кореей), базируясь на стратегических внешнеполитических анализах и сверхсекретной разведывательной информации… Оказалось, что внешнеполитические анализы были ошибочными, что имел место огромный провал разведки, и я абсолютно уверен, что если бы президент Клинтон знал об этом до принятия решения, то он не подписал бы договор.
Президент Обама принял решение о ядерной сделке с Ираном, будучи прекрасно осведомлен, что стратегические внешнеполитические анализы, информация, представленная внутренней разведкой, и разведданные американских союзников в регионе предсказали не только точно такие же результаты, как и южнокорейская ядерная сделка (то есть обретение Ираном ядерного оружия), но и намного хуже — с миллиардами долларов, к которым Иран получит доступ. Это приведет к ужасающим последствиям на Ближнем Востоке, который и так являет собой катастрофу, где Иран играет главную роль по дестабилизации региона.
Поэтому следует задаться вопросом: почему президент Обама пошел на эту сделку, зная то, что президент Клинтон не знал, когда заключал договор с Северной Кореей? Конечно же, не по той причине, что президент Обама недостаточно умен, потому что он умен. Я считаю, что истинная причина, по которой Обама не теряет покой и сон, состоит в том, что он верит в то, что делает. Все остальное, что может привести к катастрофическим результатам вследствие этой сделки, он считает допустимым побочным ущербом».

В отличие от Гринфилда, будучи дипломатом высшего класса, принц Бандар не может назвать Обаму напрямую предателем, а посему заканчивает статью дипломатически: «Теперь люди в моем регионе могут полагаться только на волю Б-га и консолидировать усилия и действия со всеми, кроме нашего самого старого и наиболее сильного союзника. Сердце разрывается от того, что это приходится говорить, но факты упрямая вещь, и игнорировать их нельзя».
Чтобы ознакомиться с некоторыми фактами, которые имеет в виду принц Бандар, статью Гринфилда стоит прочитать полностью даже тем, для кого откровенное обвинение Гринфилда кажется анафемой. Еще бы, как можно обвинить американского президента в предательстве интересов Америки? Хотя, с другой стороны, в Америке пока еще существует свобода слова, и, значит, Гринфилд имеет полное право выражать свое собственное мнение. Особенно с учетом того, что каким бы невероятным это ни казалось, но впечатление Гринфилда о предательстве интересов Америки не является голословным, а построено на вполне резонных аргументах.

Начнем с того, что результаты сделки однозначно свидетельствуют, что Америка просто без борьбы сдалась Ирану. Бывший аналитик Пентагона по Ближнему Востоку профессор Гарольд Роде сказал 20 июля в интервью Arutz Sheva: «Не было никаких переговоров — только американские уступки Ирану. Иранцы ни в чем не уступили!»

В свое время Роде написал специально для администрации США отчет о том, как иранцы ведут переговоры: «Письменное соглашение для них ничто. Такой иранская культура была на протяжении 2500 лет. Они прекрасно знают, как играть в эту игру. Их цель — победить противника. Они не признают никаких компромиссов. Их цель — заставить противника склонить перед ними голову, именно это и произошло».
Профессор Роде, владеющий персидским языком и проживший в Иране много лет, рассказал о судьбе написанного им отчета: «Мое исследование не было политическим, оно не имело ни правого, ни левого уклона. Оно основывалось на опыте, на котором можно учиться. Я передал это исследование ведущим сотрудникам Обамы, и они выбросили его в мусор. Секретарь, который получил этот отчет, сказал мне: “Я передал это исследование тем, кто определяет политику, и они выбросили его”. Они не хотели читать. Они не хотели знать факты.
Я проработал в Пентагоне 28 лет с людьми, которые исполняли важную роль для Соединенных Штатов. Худшими из тех, кто не хотел знать мнение других, были люди, окружающие Обаму. Я проработал в течение года с администрацией Обамы и ушел. Америка — великая и прекрасная страна, но администрация — совсем другое дело».
То, что профессор Роде на 100% прав и что весь так называемый переговорный процесс являлся не чем иным, как сплошными американскими уступками, наглядно подтверждает произнесенная 14 июля речь иранского президента Хасана Роухани, которая доступна каждому (http://www.memritv.org/clip/en/5010.htm).
Часть его выступления заслуживает быть приведенной дословно: «В начале переговоров противоположная сторона говорила нам, что на период запретов, который на сегодня установлен сроком в восемь лет, Иран сможет иметь только 100 центрифуг. После длительных обсуждений они пришли к цифре 1000 центрифуг. После нашего упорного несогласия они сказали: “4000 центрифуг, и это окончательное число”. Сегодня договор определяет, что Иран сохранит более 6000 центрифуг, из которых 5000 будут в Натанце и 1000 в Фордо. Все центрифуги в Натанце будут продолжать обогащать уран.
Они сказали: “Период ограничений будет 20 лет в дополнение к 25 годам”. Потом они сказали 20 лет и 10 лет. А затем: “Наше последнее слово 20 лет, и больше мы не сделаем никаких уступок”. В последние дни переговоров эти 20 лет сжались до 8 лет.
Касательно вопроса исследований и развития они сказали, что Ирану будет позволено пользоваться только центрифугами первого поколения IR-1. Исследование и развитие при таких условиях невозможно. Тогда они сказали: “В самом крайнем случае IR-2”. В конце концов они заявили, что IR-8 недопустимы. Иран настаивал на центрифугах IR-6 и IR-8. Мы хотели соглашения, при котором в самый первый день его претворения в жизнь мы начнем впрыскивать газ UF-6 в передовые центрифуги IR-8. Именно это сегодня и было достигнуто.

По вопросу Арака они говорили: “Реактор может остаться, но не как предприятие, работающее на тяжелой воде. Для нас это абсолютно красная черта”. Сегодня, согласно достигнутой договоренности, в документе соглашения реактор в Араке четко назван реактором, работающим на тяжелой воде. Строительство реактора будет завершено с учетом его операций на тяжелой воде и с характеристиками, заспецифицированными в соглашении.
В вопросе Фордо они говорили: “Нам тяжело произносить имя Фордо, а еще труднее его слышать. Так что вы его не будете произносить, а мы его не будем слышать”. Затем они сказали, что в Фордо не должно быть ни единой центрифуги и что это будет центр изотопных исследований. После месяцев споров они сказали: “Один каскад из 164 центрифуг останется в Фордо”. Короче говоря, сегодня по результатам соглашения в Фордо будет установлено более 1000 центрифуг, и часть помещений Фордо будет использована для исследования и развития стабильных изотопов».
Давайте прервем цитирование иранского президента. Вышеприведенной части более чем достаточно, чтобы сделать однозначный вывод о том, кто и чего добился на переговорах. И для обамовской администрации этот вывод более чем плачевен. Но при одном условии: что Обама действительно изначально хотел не допустить создания Ираном ядерной бомбы.
А если все обстоит совсем иначе? Если Обама с самого начала ставил своей целью не препятствовать превращению Ирана в ядерную державу? Как тогда назвать его действия?
А ведь именно такой вывод напрашивается, если прочесть опубликованную 2 февраля 2015 года в Mozaic Magazine большую статью Майкла Дорана под названием «Секретная иранская стратегия Обамы» (http://mosaicmagazine.com/essay/2015/02/obamas-secret-iran-strategy).
Статья была написана почти за полгода до заключения сделки, а посему является особо ценной, ибо ее автор не мог заранее знать результата переговоров, но, по сути, предсказал его.
Доран провел тщательный анализ всех действий и политики Обамы по отношению к Ирану за время его обеих президентских каденций и пришел к однозначному выводу о том, что Обама с самого начала поставил своей целью пойти на уступки Ирану, дабы вернуть эту заблудшую овцу исламского мракобесия в мировое сообщество.
Доран процитировал в статье одного из главных официальных представителей обамовской администрации, который «позже сказал Давиду Сангеру из New York Times: “У нас в Белом доме (в первый год первого обамовского срока) было больше митингов по Ирану, чем по Ираку, Афганистану и Китаю. Это было то, на что мы тратили больше всего времени и меньше всего говорили для публики”».
Согласно Дорану, Обама строил свою политику по отношению к Ирану таким образом, чтобы ни в коем случае не разгневать аятолл, давая им ясно понять, что приложит все усилия, чтобы вывести их из международной изоляции, пусть даже через признание права Ирана обогащать ядерное топливо.
Конечно, Обама не делал все так уж открыто, и, верный своей привычке постоянно вешать лапшу на уши, он, как указал Доран, «всякий раз, как его обвиняли в мягкости по отношению к Ирану, неизменно прикрывался подписанным в 2010 году законом CISADA (Comprehensive Iran Sanctions Accountability, and Divestment Act)… скрывая тот факт, что сам он, по сути, был против этого закона, который ему просто запихнули в горло, когда Сенат проголосовал 99 голосами за».
Доран пишет, что так называемое потепление в отношениях с Ираном произошло в начале второй обамовской каденции, когда американский президент стал посылать для разговоров с муллами одного за другим своих эмиссаров. Делая красивую мину при плохой игре, Обама через верную журналистскую братию пропихнул в сознание американцев впечатление о том, что Иран изменил политику по отношению к Америке с приходом там к власти «умеренного» президента Роухани. Что, по сути, явилось очередной обамовской ложью.
Как написал Доран: «Версия Обамы — это постфактум коктейль из ложных путей и полуправд, взболтанный им и его помощниками и поданный с единственной целью: скрыть второй раунд попыток протянуть руку Ирану. Поворотным пунктом в американо-ирaнских отношениях стало не избрание Хасана Роухани в июне 2013 года, как это подается в официальной версии, а переизбрание Барака Обамы в ноябре 2012 года». Более того, как объясняет Доран, изменение в отношениях Америки с Ираном произошло только после трех американских уступок Ирану, «две из которых, а возможно и третья, были сделаны задолго до прихода Роухани к власти».
Сначала Ирану было обещано упразднение режима санкций в обмен на ликвидацию иранского урана, обогащенного к этому времени до 20%. Более важной была вторая уступка, по которой Ирану должно было быть позволено обогащать уран до 5%, и это при том, что к этому моменту действовало 6 резолюций Совета Безопасности ООН, однозначно требовавших, чтобы Иран прекратил любое обогащение и переработку урана.
Но Ирану и этого было мало, он настаивал на постоянном праве на обогащение урана. «Они утверждали, что это большая разница между временным разрешением Ирану обогащать уран до 5% и признанием его неоспоримого права это делать. Если Обама хочет договоренности, то он должен согласиться разорвать резолюции Совета Безопасности, предлагая заранее сделку, при которой все экономические санкции против Ирана будут сняты и которая позволит Ирану обогащать уран вечно». И Обама согласился.

Окончание тут

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться