Жизненный опыт учит: не торопись помогать тому, кто об этом не просит. Это глубоко верно не только по той причине, что в ответ вполне можешь получить по рукам. Этот мудрый совет подстраховывает нас от тех случаев, когда мы не вполне или вовсе не осознаем, что мотивы, подталкивающие к подобным начинаниям, не то чтобы небескорыстны, а как бы проистекают из наших собственных проблем и комплексов. А раз так, то нет причин обижаться, если вместо ожидаемой благодарности «заработаешь на орехи». Сложнее дело обстоит, когда отвечать за неуместную активность подобного рода приходится не только инициатору, а всему его народу, о чем евреи знают не понаслышке. Тем не менее желающие, в особенности среди евреев, все еще находятся, вплоть до сегодняшнего дня.
Одна из таких попыток, предпринятая в 1918 году, чуть даже не увенчалась успехом, в результате которого мог удержаться на плаву тонущий корабль российской демократии. Того, кто ее предпринял, хорошо знавший его Ян Флеминг, автор знаменитых романов о Джеймсе Бонде, признал прототипом своего героя, при этом добавил, что по сравнению с реальными достижениями этого человека шпионские подвиги агента 007 — не более, чем слабая копия.
Перед этим разведчиком трепетали правительства, некоторые его действия оказывали решающее влияние на ход истории. По признаниям многих немецких агентов, сделанным после окончания Первой мировой войны, германское верховное командование опасалось его больше, чем целой армии. И немудрено, ведь только один из его шпионских подвигов состоял в том, что, проникнув в штаб Военного совета верховного имперского командования, он разведал план нападения на английский флот, которое могло решить исход войны, и успел предупредить британское Адмиралтейство.
В 1903 году он под видом рабочего-сварщика Карла Хана устроился на завод Круппа в Эссене, подал идею организовать заводскую пожарную команду, совершающую ночные обходы, и в нее записался. После того как он убедил начальство в необходимости ознакомить членов команды с размещением пожарных гидрантов, им был показан план завода. Определив на нем местоположение конструкторского бюро, наш сварщик при первом же своем ночном обходе навестил его и вскрыл сейф с секретными чертежами германских военных кораблей, но фотографировать их не стал, опасаясь, что вспышка будет замечена. На следующий день он заготовил четыре больших конверта с марками и взял билет на первый утренний поезд. Ночью повторил визит в конструкторское бюро, вложил секретные чертежи в заготовленные конверты и хотел уже уходить, но его застал сторож. Не растерявшись, он «успокоил» его ломом, вышел с завода, по дороге на вокзал опустил свои конверты в четыре почтовых ящика и был таков. Добравшись до конспиративной квартиры и переодевшись, он преобразился в элегантного господина и через несколько часов был уже во Франции. В Лондон он прибыл практически одновременно с четырьмя конвертами. Даже асы разведки Второй мировой войны, прошедшие специальную подготовку и вооруженные современным оборудованием, изучают его опыт, рассматривают его как образцовый пример для подражания, не говоря уже о том, что его невымышленные подвиги воспеты в романах и сериалах, а сам он удостоен упоминания Британской энциклопедии.
Теперь пора назвать имя, под которым получил известность наш герой. Это Сидней Джордж Рейли, тот самый, кто в разорванной на части позорным Брестским миром и Гражданской войной России, действуя в качестве военного представителя Великобритании, а также сотрудника ЧК товарища Реллинского, предпринял фантастически смелую, тем не менее едва не увенчавшуюся успехом попытку свергнуть большевиков. Он проклинал их, считал кучкой захвативших власть над русским народом поляков, грузин и евреев, которые выжидали удобного момента в комфорте и за пределами родины, пока социал-демократы готовили революцию, а потом явились поживиться. По его собственным словам, он готов был «положить свою жизнь на то, чтобы освободить Россию от рабства и сделать ее свободной страной».
Проницательно оценив ситуацию на месте при самом ее зарождении, он пришел к выводу о том, что «здесь в Москве растет и набирает силу архивраг человеческой расы. Здесь самые чудовищные и гнуснейшие страсти человеческие, подавляемые и удерживаемые в узде здравомыслием и целомудрием народов и сильной рукой благотворных правительств с начала цивилизации, хохочут и бахвалятся, сидя в правительственных креслах… То, что происходит здесь сейчас, важнее любой войны, которую когда бы то ни было вело человечество. Любой ценой эта мерзость, народившаяся в России, должна быть уничтожена».
Его триединый замысел состоял в том, чтобы на первом этапе, подкупив латышскую охрану, захватить на заседании ВЦИК в Большом театре всю большевистскую головку, которую он считал сборищем трусливых подонков, с тем, чтобы главарей — Ленина и Троцкого — по одним сведениям, немедленно расстрелять, по другим — опозорить, проведя по улицам Москвы без штанов, а возможно, и то и другое. На следующих двух этапах предполагалось создать «однородное социалистическое правительство», куда вошли бы представители всех партий, от меньшевиков до конституционных демократов, и, вернув Россию в антигерманскую коалицию, вместе с другими членами Антанты победоносно закончить мировую войну.
Все это, естественно, соответствовало намерениям союзников, поэтому правительство Великобритании в лице его премьера Ллойд Джорджа согласилось финансировать этот план и поручило главе своей миссии при советском правительстве Роберту Локкарту включиться в его реализацию. Поддержали Англию и представители стран-союзниц — Франции и Соединенных Штатов. В советской же истории этот план известен как «Заговор послов». Когда из-за двурушничества латышских стрелков переворот не состоялся и в течение последующих семи лет советская власть победила в Гражданской войне и укрепилась, Великобритания потеряла интерес к попыткам свержения большевистского правительства и перестала их финансировать. Упорный Рейли продолжил борьбу на свой страх и риск и на собственные средства. Любовь к России и бешеное желание ее спасти притупили дотоле не изменявшее ему чутье. В результате этот фантастически везучий человек, о шпионских подвигах которого ходили легенды, попался в расставленные для него сети, угодил на Лубянку и погиб.
Откуда же у этого британского офицера такая любовь к России, и при чем здесь мысль об ответственности евреев за действия этого гипертрофированного антисемита? Вопрос логичный. Но чтобы получить на него ответ, надо разобраться в биографии, точнее, в биографиях этого человека, потому что их у него было несколько.
На допросе в ОГПУ он аттестовал себя как Сиднея Джорджа Рейли, 1874 года рождения, британского подданного, родом из Ирландии, сына капитана морской службы, кадрового разведчика, капитана британской армии, активного консерватора. Он сообщал, что окончил Гейдельбергский университет и Королевский горный институт по специальности «нефтехимия». Между тем, все факты, за исключением года рождения, подданства, рода занятий и воинского звания не соответствовали действительности.
По отзыву хорошо знавшего его Локкарта, «это был человек с артистическим темпераментом и дьявольской ирландской смесью, сделанной из той муки, которую мололи мельники времен Наполеона». Слегка уточняя сведения о Рейли в своей книге «История изнутри. Мемуары британского агента», он писал: «Это был еврей, я думаю, без капли британской крови. Родители его были родом из Одессы. Его настоящее имя — Розенблюм. Когда он сделался английским подданным, я не знаю. До войны он провел большую часть жизни в Санкт-Петербурге, зарабатывая крупные суммы в качестве маклера по различным торговым делам».
Однако уже сын Локкарта Робин, который тоже писал об этом выдающемся разведчике, чьи заслуги перед Великобританией неисчислимы и при его жизни не всегда были оценены и вознаграждены по достоинству, отмечал, что в сказанном отцом правильны лишь мелочи. Однако в излагаемой им самим версии соответствует действительности только одна деталь — то, что Рейли родился на юге России в 1874 году недалеко от Одессы. По представлению Локкарта-сына мать Сиднея «была обрусевшей полькой, отец — полковником русской армии с неплохими связями при дворе. Семья исповедовала католическую веру. Несмотря на принадлежавшие им земли, род считался захудалым, из так называемых аристократов второго круга. <…> Рейли никогда не упоминал своей подлинной фамилии. Известно только его христианское имя Георгий».
Эту версию подхватывает Нина Берберова, сообщавшая, что его подлинная фамилия была Релинский и что он «незаконный сын польки и некоего доктора Розенблюма, который бросил мать с ребенком, после чего очень скоро она вышла замуж за русского полковника. Ученье он бросил и начал вести авантюрную жизнь, в поисках опасностей, выгоды и славы». Писательница попалась на удочку Рейли. То, что она изложила, всего лишь часть составленной им версии собственной биографии. В полном же виде она имела мелодраматическое продолжение, явно рассчитанное на то, чтобы выдавить непрошенную слезу.
Да и можно ли не пожалеть отпрыска благородной семьи, которого ожидало блестящее будущее, тем более что он проявлял таланты и в науках, и в языках, и в фехтовании, и в стрельбе, чью прежнюю жизнь перечеркнула случайно открывшаяся «ужасная тайна»? Когда мать заболела, лечить ее вызвали из Вены доктора Розенблюма, который произвел на юношу столь глубокое впечатление, что он настоял, и родители разрешили ему уехать вместе с этим доктором в Вену, чтобы там учиться на инженера-химика — специальность, в те времена отнюдь не привлекательная для аристократа и на родине вполне доступная тем, кого не ограничивала процентная норма.
Сблизившись в Вене со студенческой группой «Лига Просвещения», под невинным названием которой маскировались марксисты, он не смог отказаться передать в Одессу письмо, куда был срочно вызван в связи с болезнью матери. О степени опасности письма он не догадывался, тем не менее, зашил его в подкладку. На границе письмо, в котором содержался план восстания, было обнаружено и привело к многочисленным арестам. Несчастный 19-летний юноша оказался в тюрьме. Среди друзей его репутация была запятнана.
Но если бы только это! Мать его умерла, а когда вызволенный стараниями родных молодой человек вышел на свободу, его дядя в присутствии всей семьи обвинил его в смерти матери и бросил ему в лицо слова: «Чего можно было ждать от грязного жидовского ублюдка?!» Потрясенный Георгий, который в душе, как и принято было в их кругу, был антисемитом, узнал, что он еврей, а доктор Розенблюм, которого он считал другом семьи и любимым наставником, — его настоящий отец, давший ему при рождении имя Зигмунд. Выбитый из колеи юноша оставляет сестре записку о том, что найти его можно подо льдом Одесской бухты, и, спрятавшись на британском судне, отплывает в Бразилию, где, несмотря на разносторонние знания, зарабатывает на жизнь то докером в порту, то дорожным рабочим, то батраком на плантации, а то даже вышибалой в публичном доме.
Прервем на минуту эту экзотическую историю, потому что ее продолжение уже не расходится с фактами. А пока вспомним, какой сюжет она так сильно напоминает. Ну конечно, это же из наших революционных святцев — принадлежащая перу Этель Лилиан Войнич одиссея благородного юноши Артура Бертона, который, узнав, что сказанное им на исповеди привело к аресту друзей, и что его любимый духовный наставник кардинал Монтанелли является его настоящим отцом, сбегает в Южную Америку, где после красочных мытарств становится Феличе Риваресом по прозвищу Овод. И дело здесь не только в сходстве сюжетов, но и в том, что 22-летнего Зигмунда Розенблюма связывал с 33-летней Этель Лилиан Войнич настоящий, совсем не книжный роман. С учетом этого факта предположение о том, что он послужил прообразом Овода, напрашивается само собой.
Вокруг получившей широкое распространение обидно курьезной для коммунистов версии о том, что прототипом героя, на примере которого воспитывалась советская молодежь, является лютый враг большевистской власти, английский шпион, к тому же одесский еврей, разгорелись нешуточные споры. О том, кто из влюбленных позаимствовал экзотические истории — она у него для своего Овода, или он у нее для вымышленной биографии, — можно спорить. Похоже, что перенимали друг у друга оба. Однако с тем, что прототипом героя двух других ее романов: «Прерванная дружба» (о том, что происходило между первой и второй частями романа «Овод») и «Сними обувь свою» (о предках Овода), первый из которых она написала через 13 лет после их встречи, был Зигмунд Розенблюм, он же Сидней Рейли, спорить бессмысленно: советские писатели пытались, но под тяжестью неопровержимых доказательств, приведенных английским литератором Тибором Самуэли, умолкли.
Что же касается сконструированных Рейли легенд о своем прошлом, то в них, как говорится, уши торчат отовсюду. Если его мать сразу же после его рождения была брошена его отцом и не состояла с ним в браке, то откуда у сына могла появиться отцовская фамилия Розенблюм и выбранное отцом имя Зигмунд? А откуда взялась реальная старшая сестра? Следовательно, был брак, и были дети. Но если допустить, что эта еврейская жена быстро вышла замуж за приближенного ко двору офицера, то когда успела она получить развод, и для чего впоследствии Зигмунду надо было креститься? А история с вызовом из Вены в ее новую аристократическую семью бросившего ее Розенблюма, без которого некому было ее лечить? А откуда, помимо семи европейских языков, которыми наш герой владел в совершенстве, плюс китайский и японский, он знал еще и идиш? Но смешней всего то, что, наряду с успехами в фехтовании, он умел хорошо готовить и прекрасно шил брюки! То, что сведения о Гейдельбергском университете и Королевском горном институте не подтвердились, только дополняет картину. Все это шито белыми нитками.
Но прежде чем перейти к реальной биографии великого разведчика, представим себе, как он выглядел, какое производил впечатление. Современники вспоминали, что было в нем что-то таинственное, завораживающее, привлекающее людей. Женщины считали его самым неотразимым мужчиной своего времени. Очевидец описывает его так: «Это был человек артистического темперамента, с высоким покатым лбом и беспокойным взглядом. Походка выдавала военного». Даже враги Рейли вынуждены были признавать его исключительную отвагу и огромное обаяние. Ближайшие друзья отмечали его любовь к риску, сильную озлобленность, «бешеную энергию, тщеславие и неукротимость». Он играл со смертью с той же легкостью и так же регулярно, как посещал казино и игровые клубы, обожал роскошную жизнь, дорогие отели, хорошие рестораны, красивую одежду. Он был великолепным собеседником, с которым даже профессионалам интересно было обсуждать проблемы политики, искусства, философии, религии. Рейли презирал пессимистов и циников, которые, по его мнению, были озабочены лишь тем, как сделать мир столь же скучным для окружающих, как и для них самих. Наибольшее удовольствие доставлял ему не просто успех, а осуществление того, что считалось невозможным. Самое удивительное, что это ему удавалось.
На какой же в действительности почве вырос этот удивительный плод?
Окончание следует
Розалия СТЕПАНОВА
Вышла в свет новая книга Розалии Степановой «Еще одна горсть». Объем книги 500 с., цена, включая пересылку, $25. Заказ и мани-ордер можно прислать по адресу: Slava Stepanov 369 Avon St. 2-nd fl., Philadelphia, PA 19116.
В Нью-Йорке книгу можно приобрести в магазине «Русская книга» (угол 5-й авеню и 22-й и 23-й стрит).
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 2,00 из 5)
Загрузка...
