В прошлую среду федеральный судья Шира Шендлин, занимающаяся делом 44-летнего россиянина Виктора Бута, удовлетворила ходатайство его адвокатов и запретила прокуратуре цитировать присяжным заявления, которые он сделал американским следователям в Бангкоке вскоре после ареста.
Пресс-секретарь федеральной прокуратуры Южного округа Нью-Йорка Эллен Дэвис немедленно заявила, что обвинение опротестует это решение судьи.
Оно является одной из немногих побед защиты на досудебном этапе дела, но скорее психологической и пропагандистской.
В конце проходивших в мае прений на эту тему судья недоуменно спросила, из-за чего, собственно, разгорелся сыр-бор, поскольку в отчете следователей об этом первом и единственном допросе Бута, на первый взгляд, нет никаких сенсационных откровений.
Знаменательно, однако, что судья несколько раз замечает в своем 16-страничном решении, что ряд утверждений следователей Роберта Захариасевича и Луиса Милиони, которые допрашивали Бута в Бангкоке, вызывают у нее меньше доверия, чем некоторые заявления россиянина.
Я прочел на своем веку тысячи судебных решений, но не помню ни одного, где бы федеральный судья столь откровенно давал понять, что следователи, на его взгляд, лгали под присягой.
Разрабатывавшие Бута сотрудники DEA — американского Управления по борьбе с наркотиками — пытались допросить россиянина примерно через два часа после того, как большая группа вооруженных тайских правоохранителей скомандовала ему «Руки вверх!» в конференц-зале бангкокского отеля «Софитель».
По версии прокуратуры, Бут вел там переговоры о продаже крупной партии оружия с тайными американскими агентами, которые представились ему эмиссарами левой колумбийской группировки ФАРК. США и Евросоюз официально квалифицируют ее как террористическую.
Тайский суд, рассматривавший американский запрос об экстрадиции Бута, заслушал его показания, в которых россиянин утверждал, что прилетел в Бангкок для переговоров о продаже Таиланду подлодки и самолетов. На днях его главный адвокат Альберт Даян известил судью, что будет развивать на процессе «самолетную» версию.
Версия о переговорах по поводу подлодки, очевидно, осложнилась бы тем, что у прокуратуры имеется официальное письмо одного из руководителей военно-морского флота Таиланда, в котором тот категорически отрицает какие-либо переговоры с россиянином.
9 мая с.г. судья Шендлин провела слушание, на котором следователь Захариасевич показал, что допрашивал Бута в небольшой комнате в штаб-квартире тайской полиции. Кроме него, на допросе присутствовали двое других американцев, в том числе его начальник Милиони и следователь Уильям Браун.
И Захариасевич, и Милиони утверждали, что не имели понятия о том, что перед этим Бут просил таиландцев дать ему адвоката и связать его с российским посольством, но получил отказ. Судья нашла, что эти заявления следователей не заслуживают доверия.
И Бут, и следователи сходятся в том, что россиянин был не в лучшем расположении духа и попросил, чтобы американцы отложили разговор до следующего дня, но Захариасевич заявил ему, что второй возможности им может не представиться. Шендлин пришла к выводу, что американцы кривили душой, и что таиландцы, скорее всего, разрешили бы им встретиться с Бутом и на следующий день.
Прокуратура замечала в прошлом, что если бы власти Таиланда были столь предупредительны к американцам, то Бута бы экстрадировали в США значительно скорее. Судья нашла этот довод обвинения неубедительным.
Не поверила она следователям и когда они отрицали, что пугали Бута тем, что если он откажется от сотрудничества с ними, то его «бросят на произвол судьбы» в тайской тюрьме, где его ждут «болезни, голод, жара и изнасилования».
Пятая поправка к американской конституции «применима к иностранным гражданам, которых допрашивают за границей, но судят в США», замечает Шендлин в своем решении. Согласно ей, «признательное заявление можно приобщить к материалам дела, лишь если оно было сделано добровольно». В данном случае она пришла к выводу, что «заявления Бута американским следователям не были сделаны добровольно».
По словам Шендлин, она приняла во внимание то, что Бут был лишен возможности связаться с представителями своего посольства, что его арестовали более 15 полицейских, «которые наставили на него оружие, подвергли личному досмотру и без его разрешения обыскали его номер, в котором были изъяты его компьютер и личные бумаги», и что по дороге в полицейское управление его встретила большая толпа журналистов и фотографов.
Бут заявил тайской полиции, что не желает беседовать с американцами, продолжает судья, но несмотря на это та предоставила его американцам для снятия показаний. Трое американских следователей допрашивали сидевшего в наручниках Бута на английском языке, который не является для него родным. Его ввели в заблуждение, заявив ему, что встретиться на следующий день будет невозможно. Ему грозили условиями в тайской тюрьме.
По словам Шендлин, все это привело ее к заключению, что «заявления Бута были сделаны не добровольно и поэтому должны быть удалены».
Не прошло и суток, как судья без объяснения причин объявила о намерении «немедленно отменить» (withdraw) свое вышеуказанное решение. Адвокат россиянина Даян находится за границей и недоступен для журналистов, но судебный переводчик Андрей Гаркуша, работающий с адвокатской командой Бута, высказал мне предположение, что судья забрала свое сенсационное решение лишь для того, чтобы внести в него какие-то поправки.
Как бы там ни было, на данный момент оно отменено.
Пора разобраться, из-за каких показаний Бута разгорелась эта тяжба.
По традиции, ни DEA, ни ФБР не фиксируют допросы на звукозаписывающей аппаратуре. Следователи записывают их от руки, а секретарши потом расшифровывают их каракули и распечатывают. Передо мною лежит изложение получасового допроса Бута в Бангкоке, сделанное следователем Захариасевичем.
Сперва американцы какое-то время доказывали Буту, что ему имеет смысл с ними объясниться, поскольку другого такого случая может не представиться. Бут отвечал, что после ареста он не совсем в своей тарелке, и к тому же не знает, чего от него ожидают. Наконец Захариасевич сообщил ему, что двое латиноамериканцев, с которыми тот только что встретился в «Софителе», являются на самом деле тайными осведомителями американцев, и что их беседа записывалась.
Следователь добавил, что американцы проверили качество записи, которое оказалось отменным. «Если вы все записали, то у вас все есть, вам и карты в руки», — будто бы отреагировал на это россиянин.
Захариасевич заметил, что читал книгу «Торговец смертью», в которой рассказывается о Буте. «Книга — bullshit», — бросил ему в ответ россиянин. Следователь сказал, что, на его взгляд, в книге все правда, но ему хочется лучше разобраться в этом вопросе, для чего Буту нужно поведать ему, как обстояло дело в действительности. Бут снова попросил отложить беседу. Американцы настаивали, и в конце концов Бут сделал им заявление, изложение которого занимает один-единственный абзац.
Если верить записям Захариасевича, россиянин заявил, что у него на самом деле не было сношений с ФАРК. По его словам, он не верил, что его собеседники являлись эмиссарами ФАРК, хотя они его в этом уверяли. Под конец он уже не верил, что обсуждавшаяся сделка состоится.
Вот и все. Доказательная база прокуратуры состоит из кипы стенограмм, электронных сообщений и записанных разговоров, а также показаний свидетелей. Обвинение прекрасно может обойтись и без записей Захариасевича. Но оно исходит из того, что в хозяйстве каждая щепочка пригодится, и поэтому первоначальное решение судьи было для него досадным проколом, тем более что она обвинила двух его свидетелей во лжи.
Сейчас судья отозвала свое решение, подарив прокуратуре неожиданную победу. Хотя, возможно, лишь временную.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
